Этельстан, которого я с малых лет опекал и которому помог взойти на трон, теперь величал себя Monarchus Totius Brittaniae, вот пусть сам и разбирается со своей Британией. А я остаюсь в Беббанбурге. * * * Два дня спустя я сидел с Финаном и Бенедеттой на утреннем солнышке. Недавние жаркие деньки уступили место холодной не по сезону погоде. Убрав под капюшон несколько непослушных прядей, Бенедетта поежилась: – Это что, лето? – Лучше, чем в последние два дня, – отозвался Финан. Ледяной северо-восточный ветер, наполнивший парус идущего на юг корабля Оды, принес с собой надоедливый дождь, и я переживал за судьбу урожая. Но дождь кончился, робко выглянуло солнце, и я даже надеялся на возвращение тепла. – Ода теперь должен быть уже в Эофервике, – пробормотал я. – И долго нам ждать, прежде чем Этельстан пришлет тебе приглашение? – поинтересовался Финан. – Возможно, гонец уже в пути. – И ты поедешь? – поинтересовалась Бенедетта. – Если он попросит вежливо? Может, и поеду. – А может, и нет, – добавил Финан. Мы смотрели, как молодые воины упражняются во владении мечом. Обучал их Берг. – От Рорика нет проку, – проворчал я. – Он старается. – И на Иммара только глянь! Да он и с улиткой не сладит! – У него рука еще не зажила. – А Алдвин? Как сено косит. – Он ведь еще мальчишка совсем. Научится. Наклонившись, я погладил одного из моих волкодавов по жесткой шерсти. – И еще Рорик толстеть стал. – Он обхаживает одну скотницу, – сказал Финан. – Пухленькую такую. Подозреваю, она ему масло таскает. – Подозреваешь? – буркнул я. – И сливки, – продолжил ирландец. – Надо мне за ней приглядеть. – И задать ей порку, если ворует. – Ему тоже? – Ясное дело. – Я зевнул. – Кто вчера выиграл соревнование по еде? – А ты как думаешь? – Финан ухмыльнулся. – Гербрухт? – Жрал как вол. – Но парень он хороший. – Это точно, – согласился Финан. – Победа в соревновании по пердежу тоже за ним. – Уфф! – Бенедетта скривилась. – Это их развлекает, – заметил я. Из главного дома доносились взрывы хохота. Я думал о том, что привело Этельстана в Эофервик. Думал о том, сколько еще пройдет месяцев, прежде чем все это навсегда перестанет меня волновать. – Их легко развлечь, – сказал Финан. – Вон там корабль. – Я кивнул на север. – Заметил его минут десять назад, – отозвался ирландец. Он был зоркий как сокол. – И это не купеческое судно. Ирландец оказался прав. Приближающийся корабль был длинным, низким и узким – корабль для войны, не для торговли. Корпус у него был темный, а парус почти черный. – Это «Трианайд», – опознал я. Название означало «Троица». – Ты его знаешь? – В голосе Финана прорезалось удивление. – Шотландский корабль. Мы видели его в Дамноке несколько лет назад. – Зло грядет с севера, – процедила Бенедетта. – Звезда и дракон! Они не лгут! – Это всего лишь один корабль, – попытался я успокоить ее. – И он направляется сюда, – добавил Финан. Идущий под парусом корабль находился близ Линдисфарены и разворачивал украшенный крестом штевень в направлении канала, ведущего в гавань Беббанбурга. – Если этот тупой ублюдок не поостережется, сидеть ему на мели. Но кормчий «Трианайда» знал свое дело. Корабль обогнул песчаные банки, спустил парус и на веслах вошел в канал, где мы потеряли его из виду. Я ждал, когда дозорные на северных укреплениях принесут мне весть. Одинокий корабль опасности не представлял. «Трианайд» мог нести человек шестьдесят-семьдесят, но мой сын все равно поднял отдыхающих воинов и отправил на стены. Берг прервал тренировку и послал людей загнать в крепость большую часть беббанбургских лошадей – те паслись на окраине деревни. Кое-кто из поселян, опасаясь, что появление темного корабля предвещает стремительный свирепый набег, уже гнал свою живность к Воротам Черепов. С новостями пришел Видарр Лейфсон. – Скотты, господин, – доложил он. – Окликнули нас. Причалили в гавани и ждут. – Чего ждут? – Заявили, что хотят переговорить с тобой. – Штандарт несут? – Красная рука, сжимающая крест. – Домналл! – в удивлении воскликнул я. – Давненько не видели мы этого ублюдка, – пробормотал Финан. Домналл был одним из полководцев Константина, внушающим страх воином. – Впустим его? – Его и еще шестерых, – распорядился я. – Шестерых, и не больше. Примем его в главном доме. Прошло с полчаса или больше, прежде чем Домналл поднялся в главный зал Беббанбурга. Все его люди, кроме составившей ему компанию шестерки, остались на корабле. Очевидно, им было строго-настрого запрещено досаждать мне, потому что никто даже не попытался сойти на берег, а сам Домналл добровольно сдал меч в дверях и приказал своим людям сделать то же самое. – Лорд Утред, мне ведомо, что ты меня опасаешься, – пророкотал Домналл, едва мой слуга принял мечи. – Но мы явились с миром! – Когда скотты толкуют про мир, лорд Домналл, я покрепче запираю своих дочерей, – был мой ответ. Он помолчал, коротко кивнул, а когда заговорил снова, в голосе его слышалось сочувствие. – Лорд, помню, у тебя была дочь. Мои соболезнования. Она была храбрая женщина. – Да, – сказал я. Моя дочь погибла, обороняя Эофервик от норманнов. – А как твои дочери? Здоровы? – Здоровы, – ответил он, пройдя к огню, который мы разожгли в большом центральном очаге. – Все четыре замужем и рожают детишек, как плодовитые свиноматки. Добрый Господь на небе! – Шотландец протянул руки к пламени. – Ну и холодный денек выдался! – Это верно. – Король Константин шлет тебе привет, – ровным голосом промолвил он, потом воскликнул с воодушевлением: – Это эль у вас тут? – Когда ты пробовал его в прошлый раз, то сказал, что он на вкус как лошадиная моча.