Имеет Он нам равный; только сила Поставила Его превыше равных. Простите же, блаженные поля, Где радость вечно царствует! Привет вам, О ужасы, привет, о Адский мир! Прими, бездонный Ад, прими отныне Ты нового Владыку своего! В себе он носит дух, не изменимый Ни временем, ни местом; этот дух — Себе сам место: Небо может Адом Соделать он, Ад – в Небо превратить. Не все ль равно, где быть, когда все тот же Я сам – таков, каким я должен быть, Слабее лишь Того, Кто стал сильнее Благодаря лишь грому своему? Что ж, здесь, по крайней мере, мы свободны; Не столь прекрасным сделал это место Всесильный, чтоб завидовал Он нам, И, верно, нас отсюда не прогонит; Здесь царствовать спокойно будем мы, А царствовать, по мне, для честолюбья Достойная есть цель, хотя б в Аду: Царем в Аду быть лучше, чем слугою На Небесах. Но что же медлим мы? Зачем друзьям нелицемерным нашим, Союзникам, делящим наш урон, Даем лежать мы в озере забвенья В оцепененьи, не зовем их встать, Чтоб разделить в печальном сем жилище Удел наш, иль еще раз испытать, Собрав все силы, что вернуть могли бы Мы в Небе или потерять в Аду?» * * * Так Сатана промолвил; Вельзевул же Сказал ему: «О Вождь блестящих войск, Которых мог осилить лишь Всесильный! Едва они услышат голос твой, Любимейший для них залог надежды В опасности и страхе, столько раз Им в крайности звучавший, в буре битвы И на краю погибели вернейший Сигнал во всех атаках, – вмиг они Все оживут, к ним мужество вернется, Хотя теперь лежат они все ниц, В том озере горящем пресмыкаясь, Как мы с тобой лежали, смущены, Оглушены; и странного нет в этом: С такой они упали высоты!» Едва окончил он, как Враг верховный Уж к берегу пошел; тяжелый щит Эфирной ткани, круглый и массивный, Висел за ним; широкая окружность Была подобна месяцу, когда Мы смотрим на него в трубу, подобно Тосканскому искуснику[7], который Рассматривал луну по вечерам С высот Фьезолы или из Вальдарно[8], Надеясь на ее пятнистом шаре Увидеть страны новые, иль реки, Иль горы. Сатана держал в руках Копье свое, в сравнении с которым И самая высокая сосна Из тех, что рубят на горах норвежских Для адмиральских кораблей, могла б Тростинкой показаться. Опираясь На то копье, неверными шагами Он по горячей почве шел – не так,