Чудесные, а более всего Желал бы я увидеть человека, Главнейшую утеху и любовь Создателя: ведь ради человека Так дивно Он устроил этот мир. Меня желанье это побудило, Покинув Херувимов хор, пуститься В путь одному. О светлый Серафим, Скажи, в котором из миров блестящих Свое жилище человек имеет? Иль, может быть, из них он ни в одном Все время не живет, а обитает Попеременно в том или другом? Его б хотел найти я, чтобы тайно Иль явно подивиться на того, Кого великий наш Творец мирами Так одарил и на кого всю милость Свою излил; в нем, как во всех созданьях, Всемирного Зиждителя хвалить Прилично нам, изгнавшего недавно Врагов своих мятежных в бездну Ада И вместо них, чтоб возместить потерю, Создавшего счастливый род людей, Который бы Ему верней и лучше Служил. Премудры все Его пути!» Так говорил притворщик этот лживый — И был не узнан. Ведь не только люди, И Ангелы порою лицемерья Не видят – зла единственного, всем Невидимого в мире, кроме Бога, Которое, по Божью попущенью, Блуждает между Небом и Землей. Хоть Мудрость и не спит, но Подозренье У врат ее нередко засыпает, И Простота ему тогда на смену Является; Зла Доброта не видит Там, где не видно ничего дурного. Так был теперь обманут Уриил, Хоть был он князем солнца и считался Из всех небесных Духов самым зорким. И самозванцу хитрому в ответ Он так сказал, открыто и правдиво: «Прекрасный Ангел! То, что ты желаешь Узнать дела Творца, чтоб восхвалять Великого Зиждителя вселенной, Нисколько не достойно порицанья; Скорее ты достоин похвалы. Одно лишь странно, что один решился Покинуть ты жилище эмпиреев, Чтоб собственным увидеть оком то, О чем, пожалуй, было бы довольно Узнать и в самом Небе по рассказам. Но точно дивны все Его дела, И узнавать их сладостно; достойны Они того, чтоб вечно с наслажденьем Мы вспоминали их. Но кто, чей ум Обнимет их число и эту мудрость Безмерную, которая их все Произвела, сокрыв все их причины? Я видел, как по слову Божества Бесформенные массы, из которых Сложился мир, в одно скопились тело; Услышало Смущенье глас Его, И дикий перед ним Мятеж склонился, Границы Безграничность обрела; Вторично Он воззвал, и Тьма бежала, Явился Свет, возник порядок стройный Из беспорядка; быстро смесь стихий