Так удивился, хоть знаком был с Небом, Злой дух, и был он завистью объят, Увидев мир столь дивный, столь прекрасный. Весь круг его он обозрел (легко Он это сделать мог: над сводом Ночи Стоял он на огромной высоте); Водил он взор от крайнего востока, Иль от Весов, вплоть до Овна, который С далеких Атлантических морей Под горизонт уносит Андромеду[84]. Его он видит, словом, вдаль и вширь, От полюса до полюса. Немедля Он направляет быстрый свой полет Стремительно в ближайшую часть мира И косвенно, без всякого труда, Сквозь чистый воздух мраморный несется Меж звезд несметных. Звездами казались Они вдали, вблизи же это были Особые обширные миры Иль острова счастливые, подобно Садам, издревле славным, Гесперид[85], — Цветущие поля, долины, рощи, Блаженные трикраты острова, — Но кто на них живет, – на разъясненья Не стал он тратить времени. Стремится Скорей всего он к солнцу золотому Сквозь небосвод спокойный (вверх иль вниз, Сквозь центр иль вне его, по направленью Вдоль иль в ширину, – определить Не так легко). Великое светило Стояло вдалеке от тучи звезд, Что от него держалися с почтеньем На расстояньи; царственно оно Лучи свои оттуда рассылало, Они ж свершали звездный танец свой И быстро мчались иль магнитной силой Лучей его вращались. Согревало Оно весь мир и даже, внутрь частей Незримо проникая, изливало В их глубину свою святую силу — Так дивно поместилося оно. На светлый диск спустился Враг; пожалуй, С тех пор на нем подобного пятна Не видели ни разу звездочеты. То место выше всяких описаний Прекрасно было: камень иль металл, Которому нет на Земле подобных. Он не повсюду одинаков был, Но весь, как раскаленное железо, Сверкал и, металлически блестя, То золотом, то серебром казался, Иль, если это камень был, подобен Карбункулу он был иль хризолиту, Рубину иль топазу, иль каменьям Двенадцати, которыми украшен Был панцирь Аарона, или камню, Которого – иль хоть его подобья — Философы везде искали тщетно, Хотя они сумели уловить Летучего Меркурия[86] и даже Могли извлечь Протея-старика[87], Во всех его видах разнообразных, Из глубины морской и, перегнав В ретортах, возвратить в первичный образ. И если там цветущие поля Повсюду дышат чистым эликсиром И реки жидким золотом текут, То диво ли, что солнце, лучший химик, Хотя оно от нас удалено, Мешаяся во тьме с земною влагой,