Он содрогнулся и притянул меня к себе, обнимая, пока я плакала. – Твой папа, Сойер. Мне так жаль. Его грудь дрожала, пока он пытался дышать, но потом он закашлялся, подавившись дымом. Внезапно возле нас возник Уолш. – Давайте выбираться отсюда. Он потащил нас к окну. Рядом вместе с моей волчицей появилась Сейдж, и я кивнула им. Когда я посмотрела в угол, где лежало раньше тело Курта, я заметила, что оно пропало. Я поняла, что это мои родители забрали его; они бы не бросили его там. Я оцепенело стояла в конце очереди, пока наши гости вылезали из разбитого окна роскошного отеля, а на заднем фоне ревела пожарная сигнализация. Не так должен был пройти этот день. Дерьмо, это самая худшая в истории вечеринка по случаю помолвки. – Почему не открыть двери? Наши люди с той стороны не могут их открыть? – прорычал Сойер, когда наконец настала наша очередь покинуть зал. Юджин находился около нас, весь в черной липкой крови, с ужасной раной на руке. – Они заварили ее наглухо, сэр. За считанные секунды. Это была слаженная работа. Выглядит так, будто они получили наводку. Сойер нахмурился. – Думаешь, у нас завелась крыса? Юджин кивнул. – Они знали время, место, зал. Мои глаза и глаза Сойера встретились. – Я хочу, чтобы ты задержал миссис Пеппер для допроса, – прорычал он. Юджин кивнул и выпрыгнул через окно, высматривая в толпе мать Мередит. Когда мы наконец выбрались наружу и шагнули на лужайку, наши гости захлопали. Это были не радостные овации, а медленные, странные, «рады, что вы не умерли» хлопки. Уолш толкнул Сойера локтем, и тот обернулся на друга в замешательстве. Уолш набрал побольше воздуха. – Ваш новый альфа, Сойер Хадсон, – сказал он, словно представляя его королевскому двору, не меньше. Ох, дерьмо. Сойер теперь альфа. Как это работало? Один умирал, а другой просто… Казалось, это дошло до Сойера в тот же момент, когда осенило и меня. – Ты – альфа. Скажи что-нибудь, – сказала я. Он проглотил ком в горле, его глаза метнулись к дереву, у подножия которого лежал его отец, накрытый пиджаком, а его мать оплакивала его, одетая в чью-то рубашку. Моя мама осторожно гладила ее по спине. Это так неправильно. Как случилось, что все пошло не так? Сойер на мгновение прикрыл глаза, чтобы вернуть самообладание, и когда он их открыл, они были ярко-желтыми и чертовски злыми. – Смерть моего отца будет отомщена. – Его голос был глубоким и хриплым, агрессивным от присутствия его волка. – Вампиры развязали войну, и в этой войне я намерен победить. Аплодисменты возобновились и некоторые из мужчин закричали в знак согласия, но дети только крепче вцепились в своих матерей. Сколько времени прошло с тех пор, как они в последний раз видели войну? Сотни лет? Никто из них наверняка еще не родился на тот момент. Женщины с детьми стали обходить здание, уводя их домой. Было жутко слышать их крики. Я знала, что этот день навсегда оставит на нас отпечаток. Мы все потрясены, – подумала я. – Мой свекр лежит мертвый под деревом. Люди глазели на нас, и я подумала, что мы выглядели так же ужасно, как себя чувствовали, когда услышала шепот: – Проклятая, – сказал кто-то, и тогда я поняла, что моя волчица все еще стояла рядом. Дерьмо. Все видели, как мы с ней разделились. И будто желая ткнуть им этим в лицо, волчица стала полупрозрачной и запрыгнула мне в грудь, заставляя людей отшатнуться в изумлении и ахнуть. Что ж, скрыть, кто я такая, было уже нельзя, и я больше не хотела этого делать. – Да, Деми – вервольф с «расколотой» трансформацией. Она также и моя будущая жена, так что смиритесь с этим, – рявкнул Сойер и альфа-сила вырвалась из него, врезаясь в толпу и заставляя некоторых пошатнуться. Несколько людей склонили головы в покорности, глядя в землю, но некоторые все еще не отрывали от нас глаз. – Ты женишься на Паладине! Такими вервольфами могут быть только волки-Паладины, – прорычал мужчина. На это заявление раздался дружный вздох изумления, и я предположила, что эту маленькую деталь знали немногие. Все шло к тому, что ситуация очень быстро могла выйти из-под контроля, если их не осадить. Сойер открыл рот, чтобы заговорить, когда в центр толпы шагнула моя мама. – Я встретила Паладина, биологического отца Деми, когда была маленькой девочкой. Он жил на границе с фермой моей бабушки, и мы были лучшими друзьями с самого детства. Люди замолчали, глядя на мою маму с любопытством. – Затем он вырос в молодого юношу и я влюбилась в него, – заявила она смело. Женщины, все до единой, ахнули, будто моя мама только что призналась в убийстве или в чем-то шокирующем. Мне не нравилось, как они смотрели на нее, словно она была шлюхой, поэтому я решила увенчать ее историю одной из своих. – Затем, в мои пятнадцать меня изнасиловала группа из четверых вампиров, – сказала я, и все замолчали, изумленно раскрыв рты. – Меня изгнали и надели на меня наручники. Я не могла превращаться и защищать себя. Люди восклицали, и это был самый неловкий момент в моей жизни, но я продолжила, с трудом сглатывая, когда рука Сойера скользнула в мою. – Тогда я потеряла сознание, но моя волчица смогла отделиться от моего тела и спасти меня. У мужчин на глаза навернулись слезы, а женщины плакали, и я поежилась под их взглядами. – Я – та, кто я есть. Демон. Проклятая. Вервольф с «расколотой» трансформацией. Можете называть меня как хотите, просто оставьте мою семью и моих близких в покое. Сойер кивнул. – Хорошо, вы услышали сплетню на ночь. Теперь расходитесь по домам. Он поднял руки, чтобы разогнать нашу свадебную вечеринку, но женщины начали строиться в очередь перед нами, увлекая за собой и мужей. Что они делали? Первой перед нами оказалась женщина, которую я не знала, ей было около тридцати. Ее волосы были мокрыми из-за разбрызгивателей, а потекшая тушь оставила на лице две широкие черные полосы. – Мне очень жаль, что с тобой произошло такое. Спасибо, что защитила нас сегодня. – Она потянулась и взяла меня за руку, немного поклонившись мне, перед тем как уйти. У меня ком встал в горле, когда приблизилась следующая женщина. – Ох, дорогая, нам не следовало тебя судить. Я и понятия не имела. – Ее голос сорвался, когда она шагнула вперед и притянула меня к себе, крепко обняв. – Счастливой помолвки, дорогая, – прошептала она, прежде чем отстраниться. Затем была еще одна, и еще. Эти женщины выстроились в очередь, и теперь одна за другой извинялись за свое отношение ко мне, или просто говорили, что сожалеют о том, что со мной случилось, а некоторые не говорили ничего, пожимали мне руку или обнимали, и благодарили за приглашение. Я прикусывала внутреннюю сторону щеки, чтобы не расплакаться, когда последняя женщина – старая дама лет восьмидесяти – подошла ко мне, опираясь на трость и прихрамывая. Сойер рядом со мной держался прямо, пожимая мужчинам руки, пока я ждала, что собиралась сказать мне эта женщина. Она шагнула ко мне и поцеловала в щеку, а затем наклонилась и прошептала мне в ухо. – Ты знала, что можешь вырвать мошонку с такой же силой, с которой бьешь кулаком? – Она отстранилась и подмигнула мне, а потом захромала прочь. Ладненько, эта дама была немного не в себе. – Благослови вас обоих Бог. Долгой и счастливой совместной жизни вам, – сказала пара, поклонившись. Мир вокруг нас летел в тартарары, но люди выражали нам свое уважение. Странно, мило и по-настоящему удивительно. Когда последний человек ушел, Сойер осел возле меня в траву, залитую водой и кровью, и наконец дал волю чувствам. – Папа, – прохрипел он у меня в голове, и мое сердце разорвалось надвое, когда я потянулась к нему. Мои родители терпеливо сидели с миссис Хадсон у подножия дерева, пока она оплакивала Курта. – Почему бы тебе не отвести маму домой и не уложить ее в постель? Я займусь… этим. – Я махнула рукой в сторону тела. Он кивнул. – Ты уверена? Иногда в отношениях наступали времена, когда один человек страдал больше, чем другой; это была одна из тех ситуаций. Сойеру поможет, если я разберусь с этим. – Да.