— Ты такая красивая… — Не смущай меня еще больше… — залилась краской рыжеволосая. — Но это правда. — Горин зажег свечи и им сразу же подали ужин. — Мы… что-то отмечаем? — осторожно спросила девушка. “Да! Да! Да!!! Я наконец свободен!” — Нет, ничего такого. Просто хочу еще немножко тебя побаловать… Пока у нас еще есть время. — Что ты имеешь в виду? — Рано или поздно нам нужно будет возвращаться домой… Если быть более точным — через десять дней. Босс мне продыху не даст за такой отгул. — Ах, ты об этом! — облегченно выдохнула девушка. — А ты в первую очередь думаешь о самом плохом, да? — Н-нет, но… Просто… Вчера мне показалось, что ты… стал избегать меня… — Глупышка! Ничто в этом мире не заставит меня оставить тебя. Только не теперь! — пауза. — И… раз уж зашел такой разговор… я… Черт… Волнуюсь как школьник какой-то! Актриса накрыла мужскую руку своей и нежно улыбнулась, подбадривая любимого. — Не хотела бы ты… когда мы вернемся… жить у меня? То есть не у меня, а со мной? То есть… Ох… Ты посмотри, даже сказать не могу правильно! Я… Я понимаю, что, может быть, слишком тороплюсь, и вдруг мое предложение может противоречить твоим принципам, но… Ты можешь жить в своей комнате, если захочешь. Она уже давно не гостевая, и все твои вещи лежат там, где ты их оставила! И… тогда, на выездных съемках, мы ведь уже жили вместе. Да и ты сама столько раз оставалась у меня ночевать. Поэтому… я подумал… Он еще что-то там бормотал, но Майя уже не разбирала слов. В памяти застыли только два: жить вместе… Раньше такое предложение смутило бы ее. Как она могла согласиться на такое?! Но в тот момент девушка поняла, что могла. Могла! И хотела! Она уже не представляла, как сможет не видеть его неделями. И поэтому приняла единственно верное для себя решение. — Я хочу… — тихо произнесла актриса. — …сможем вместе и… Что?! — Я хочу… переехать к тебе и… жить с тобой… — уже смелее сказала девушка. Внезапно Андрею стало нестерпимо жарко. Он развязал шейный платок и расстегнул пару верхних пуговиц на рубашке. — Это замечательная новость… — актер от радости больше не нашелся, что ответить и поэтому ляпнул то, что ляпнул. Оба посмеялись комичности ситуации. Когда терзавший его вопрос был решен, актер полностью расслабился и держался легко и свободно, как и всегда. Они непринужденно болтали о всякой чепухе и наслаждались легкой французской кухней. Покончив с ужином, отправились на прогулку. Океан принес прохладный порывистый ветер, предвещавший скорую бурю. Майя невольно поежилась от очередного порыва, после чего на ее плечи опустился пиджак. Она подумала, что могла использовать его в качестве пальто, если бы совпадала ширина плеч, так как по длине пиджак доходил до колен, может быть чуточку ниже. — Может лучше вернемся? Ты замерзла. — Я испортила вечер, да? — вздохнула девушка. — Конечно нет! У меня есть идея, как его продолжить. Идем? — Горин протянул раскрытую ладонь. — Кажется, я придумала кое-что получше… — глаза актрисы загорелись озорным огоньком. Схватив его за руку, Майя побежала к парадному входу центра. Молодой человек на ходу поймал слетевший с ее плеч пиджак. — Притормози! Давай помедленнее! — Андрей попытался остановить девушку. — Нет! Бежим! После бешеной гонки актеры стояли и смотрели друг на друга, пытаясь отдышаться. — Сума-сшедшая… — выдохнул брюнет, на что в ответ она только посмеялась. Переведя дыхание, он огляделся. — Где мы? — Ты что, ни разу здесь не был? — удивилась рыжеволосая. — Идем. — рыжеволосая повела любимого в самое сердце тропического сада, где стояла одинокая скамья. — Мы в оранжерее. — наконец ответила, усевшись поудобнее и приглашая сесть рядом. Мужчина послушно опустился на скамью. “Когда он успел закатать рукава?” — Я ни разу не замечал, чтобы ты ходила сюда. — Я была здесь только однажды, после того, как нас вытащили из хижины. О том, что дойти сюда в день его приезда так и не получилось, она умолчала, не желая вспоминать ужасные события того вечера. Горин заметил, как девушка, задумавшись о чем-то ушла в себя. Из транса ее вывело легкое, едва ощутимое прикосновение к губам. Маленькая синяя бабочка, хлопая крылышками, касалась чувствительной кожи. От неожиданности Майя дернулась и спугнула ее. — Ой!.. — хихикнула актриса и прикоснулась пальцами к губам. — Поцелуй бабочки, — бросил Андрей и придвинулся ближе. — Щекотно. Необычные ощущения… — Так нечестно… — Что нечестно? — не поняла девушка. — Они мои… — актер накрыл ее губы своими, именно то место, которого коснулись невесомые крылышки. — Нет, это невозможно! — дрожащим голосом прошептал он. — Как мне удержаться? Я бессилен. — Постой! — задыхалась Майя. — А что, если я… снова… — Значит я буду целовать тебя до потери сознания! В буквальном смысле! Он с легкостью поднял ее на руки и усадил себе на колени. У молодого человека уже стало входить в привычку при каждом удобном случае держать девушку в объятиях или же носить на руках. И нравилось ему это все больше и больше. Андрей боялся, что, отпустив ее от себя хоть на миг, потеряет навсегда. Инстинктивно использовал малейшую возможность прикоснуться и убедиться, что все же не спал. То ли от сильного волнения, то ли от слишком сильных и сумбурных эмоций, шквалом обрушившихся на нее, Майя отключилась. Одурманенный актер не сразу понял, что произошло. Осознав, что девушка, не двигаясь, лежит у него на плече, он легонько потряс ее за плечо. — Май? Майя!.. Майя, ты слышишь меня? — привести в чувство актрису не удалось. — Проклятье! — выругался Горин. Смирившись с судьбой, он осторожно закутал девушку в свой пиджак. Так же осторожно отнес ее в номер. Уложил в кровать. Развязал и снял сандалии. Не удержавшись, поцеловал изящную ножку. С трудом взяв себя в руки, заботливо укрыл актрису и вышел из комнаты. Прошло несколько мгновений и дверь в спальню снова отворилась… Мучительно долго Андрей стоял на пороге и не решался ни войти, ни выйти. В итоге тихонько прикрыл за собой дверь и отправился к себе. * * * Через день разразилась очередная буря. Такая погода была привычна для местных, проживших на острове не один год. Майю же бушующая стихия повергала в благоговейный трепет. Всю оставшуюся неделю влюбленные провели не менее интересно. Играли в приставку, читали друг другу книги, практиковались в актерской игре, еще Андрей научил Майю играть в бильярд. А однажды эти двое устроили в библиотеке чтения для всех работников центра. Дни тянулись медленно, но момент прощания неминуемо приближался. Рука актрисы приняла почти первозданный вид, за что она неустанно благодарила Одри Мейсон. Молодая женщина сильно смущалась и постоянно отнекивалась, мол, это ее работа и все такое. Еще бы! В основном все ее пациенты после операции уходили с таким видом, будто делали ей одолжение, обращаясь, тем не менее, за помощью. Что ни говори, а Мейсон хорошо компенсировала их поведение толстенными пачками шелестящих новеньких купюр. Но так искренне ее еще никто никогда не благодарил. Алан, казалось бы, полностью оправился, но… Тоска и душевная боль, убивающая изнутри надолго останутся его спутниками. За время пребывания девушки на острове между ними сложились особые, теплые отношения. Их дружба стала особенной для обоих. В день отъезда молодых актеров все без исключения высыпали проводить их. Персоналу так полюбилась рыжеволосая гостья, что некоторые женщины и даже молоденькие мальчишки невольно пустили слезу. Прощаясь с девушкой, многие взяли с нее обещание навестить их еще раз. Андрей ни капли не удивился такому трогательному и теплому отношению к его любимой. Он давно понял, что каждый, познакомившись с этой удивительной, солнечной, доброй девушкой, вскоре начинал любить ее. Просто любить. У самого трапа самолета Алан протянул Майе маленькую коробочку, обтянутую синим бархатом. — Я хотел что-то оставить тебе на память и подумал, что это подойдет как нельзя кстати. — Алан, что ты? Зачем? — актриса залилась краской, но приняла подарок. — Открой, — та послушалась и ее удивленному взору предстала очень красивая брошь. В кованой узорной оправе красовался крупный темный, почти черный камень, названия которого она не знала. — Какая красивая… Нет, я не могу принять ее. — Тогда я даю тебе эту брошь на время, и ты должна будешь пообещать, что вернешь ее мне. И так будет каждый раз. Я буду отдавать тебе ее на прощание, а ты будешь возвращать брошь мне при нашей новой встрече здесь. — Между прочим, я здесь стою… — буркнул Горин. — Что это за камень? Не могу определить… — Это метеорит… — Хаггард многозначительно посмотрел на Майю. — Тот самый… — догадалась она, взглянув на мужчину, а тот в ответ подмигнул и широко улыбнулся. — Я буду беречь ее. Спасибо тебе, Алан! Спасибо большое!