— Ну что ж… Я расскажу тебе. Слушай… ГЛАВА 8 — … я бил его и не мог остановиться. Во мне проснулась невероятная жажда крови. Джун увидел все это с другой стороны улицы и бросился мне на выручку. Когда он перебегал дорогу, из-за угла на полном ходу выскочила машина. Я услышал визг тормозов и сильный удар. Обернувшись, увидел, как мой друг лежит на дороге весь в крови, а машина срывается с места и уезжает в обратном направлении. Парни, с которыми была разборка, испарились. В этот момент откуда-то появилась Сецу, девушка Джуна. Она бросилась к нему. Судя по всему, он был уже мертв. В слезах она прокричала, что я убийца и что лучше бы умер я. А я стоял и ничего не мог сделать. Понимаешь? Я ничего не мог сделать! Даже не помню, как убрался оттуда… Это моя вина… Андрей, стоявший у окна лицом к любимой, внезапно рухнул на колени, опустил голову и сжал кулаки до боли. — Это из-за меня… Как я теперь могу быть счастлив, когда его больше нет?! По моей вине! А потом и ты пострадала. От машины! И тоже из-за меня! Ты понимаешь? Выслушав все до конца, Майя поднялась с кровати и подошла к молодому человеку. Взяв в ладони его лицо, заставила поднять голову и посмотреть на нее. — Послушай меня. Твоей вины здесь нет. Я сама решила тебя дождаться, хотя могла и уйти, предупредив. Это же не ты въехал в кофейню. Ты спешил ко мне, я уверена. Я жива, здесь и с тобой. Так же и с твоим другом. Это был его выбор. Джун сам решил поступить так, а не иначе. И сейчас, в память о нем, ты просто обязан быть счастлив. Я не думаю, что он был бы рад видеть тебя таким. Теперь ты должен отпустить его и простить себя. Если не хочешь, то выполни свой долг перед другом, проживи свою жизнь за двоих. Радуйся, грусти, смейся, плачь, злись, люби, будь любимым… И не смей называть себя убийцей. Я не позволю тебе похоронить себя заживо. Мужчина застыл. Он ожидал всякого ответа, но не такого. Актер больше склонялся к тому, что девушка примет сторону Сецуки и так же обвинит, назовет убийцей. Но встать на его сторону? Нет, это был сон какой-то… Молодой человек с безграничной благодарностью смотрел в глаза Майе. Сколько противоречивых чувств она могла прочесть в его взгляде! И боль, и нежность, и надежду, и отчаяние… Брюнет несмело улыбнулся, а изумрудные глаза наполнились искренними слезами, одна из которых, скатившись по щеке, оставила за собой мокрый след… Рыжеволосая, заведя руки юноше за голову, прижала к себе, к ожившему сердцу. Актер обнял девушку за талию и горестно застонал. Она гладила его по голове, изгоняя всю боль, одолевавшую Андрея столько лет. Как по волшебству, она смогла избавить его от тяжкого бремени. — Я люблю тебя! Я так люблю тебя! — он сильнее сжал любимую в объятиях, цепляясь, как утопающий за соломинку. Майя мелко задрожала, то ли от осознания его слов, то ли от волнения. Горин немного ослабил свои тиски и медленно поднял голову, смотря девушке глаза. Эти чистейшие топазы сверкали ярче всех драгоценностей мира. Взгляд опустился ниже, к губам. — Позволь мне… — прошептал еле слышно. Он тянулся к ней, словно умирающий от жажды к спасительному глотку свежей воды… “Брось! Ты же давно этого хочешь! Даже представляла! О-о-очень часто!!!” Наконец, решившись, актриса склонила голову. Остальное молодой человек сделал сам. Дотянулся до желанных губ. О, сколько же он грезил об этом моменте! А теперь… Теперь невозможно было передать, что он чувствовал. Два сердца, казалось, вот-вот разлетятся на мелкие кусочки, так бешено они колотились. Он целовал ее нежно и осторожно. Мужская рука скользнула вверх и легла на затылок, зарывшись длинными пальцами в копну рыжих волос. Вторая осталась покоиться на девичьей талии. Спустя пару минут им пришлось оторваться друг от друга, иначе оба могли задохнуться от нехватки воздуха. Горин прижался к ее лбу своим. Тяжело дыша, зашептал. — Ты даже не представляешь, что только что сделала… — Я боюсь даже подумать об этом… — Я не верю… Только не исчезай, молю… — Невозможно… — Если ты исчезнешь, я не смогу дышать… Пожалуйста, помоги мне дышать… Молодой человек снова поцеловал актрису. Только на этот раз нетерпеливо, горячо, страстно. — Мало, — шептал он в губы. — Слишком мало… Не разрывая поцелуй, подхватил свою принцессу на руки. Резкая боль пронзила его под лопаткой, но плевать! Подойдя к кровати, актер бережно опустил девушку поверх покрывала. — Еще… — мужские губы оставляли за собой дорожку из легких поцелуев, спускаясь по шее вниз. — Умоляю… — Подожди… — Майя задохнулась от новых ощущений. — Постой… — Что случилось? — через секунду брюнета отдернуло. — О, Господи! Прости, прости меня! Я, дурак, совсем забыл! Твои ребра… — провел рукой по нежной девичьей коже, задерживаясь на синяках. — И… Черт… Ты же вся в синяках! Теперь я чувствую себя таким кретином… — Нет. Все не так. Твоя рана… Она даже не затянулась. Тебе же наверняка больно! Что за ночь! Сюрпризы один за другим так и сыпались на этих двоих. Они переживали друг за друга больше, чем за себя. Она переживала за него! Брюнет не смог скрыть своего удивления. — Я… одурманен тобой… — тихо проговорил рыжеволосой почти в самое ухо. Хрипотца, появившаяся в его голосе, заставила покрыться мурашками все тело актрисы. Она инстинктивно выгнулась. — Поцелуй меня еще… — шепотом взмолилась Майя. — Все, что угодно… Я сделаю для тебя все… — молодой человек склонился и снова поцеловал девушку. Его ласки становились настойчивее, актер не мог насытиться. Ему казалось, что вот сейчас он откроет глаза и все исчезнет. Он снова останется один. Нет. Андрей больше не выдержит одиночества. Только не после этой ночи, когда все страхи были побеждены, а все тайны раскрыты. — Нам… надо… остановиться… — шептал в желанные губы, продолжая неистово целовать. Майя нашла в себе силы и прервала их сумасшествие. Она прекрасно понимала, что любимый испытывал сильную боль, но не подавал виду, чтобы не волновать ее. — Стой… — рыжеволосая взяла лицо Андрея в ладони. Последний начал покрывать поцелуями руки, державшие его, но уже спокойнее и медленнее, будто растягивал удовольствие. — В таком случае, мне нужен ледяной душ. — Тогда беги скорее! Молодой человек последний раз поцеловал уже распухшие губы и удалился в ванную. Глядя в зеркало, он не узнавал себя. Взъерошенный, с дурацкой улыбкой, не сходящей с лица, с такими же распухшими губами от поцелуев. Глаза горели как никогда раньше. Он думал, что вот-вот умрет от счастья. Холодные струйки воды быстро охладили разгоряченное тело. То, что было нужно. Постепенно Горин остыл. Он не позволит себе навредить Майе. Нет. Сначала он дождется ее полного восстановления. Ну, а после все случится, но! Только тогда, когда любимая будет готова. Кстати, она оказалась права, хоть актер и отнекивался. На самом деле рана доставляла ему массу неудобств, в том числе острую режущую боль, переходящую со спины в руку. Ничего, он сможет подождать. Теперь все было неважно. * * * Когда актер вышел из ванной, застал Майю сидящей с ногами на кровати и облокотившейся на подушки. — Я подумала, что не хочу сегодня уходить… Ты не будешь против, если я останусь с тобой? — Даже если бы ты хотела уйти, я бы не смог отпустить тебя. Сделал бы все, чтобы удержать. Возможно… даже связал бы. Но не отпустил. Нет. Только не сегодня… После душа молодой человек надел лишь штаны, торс же решил оставить обнаженным. Такой его вид всегда магнетически действовал на девушку. Жестом она поманила его к себе. Брюнет обошел кровать и лег рядом, на левый бок. — Тебе же так неудобно. — Ничего. Все в порядке. Майя села поудобнее и указала на ноги. — Ложись сюда, а голову положишь мне на колени. Тебе ведь так нравится? — И ты не возражаешь? — Н-нет… И прекрати меня уже в краску вгонять! Усмехнувшись, Горин вытянулся во весь рост и, перевернувшись на живот, устроился у девушки на ногах, а здоровой рукой обнял ее чуть ниже талии. И действительно, ему нравилось так лежать. Актриса первым же делом начала перебирать темные волосы. Мягкие и шелковистые. — Как у тебя так получается? Ты же красишь волосы. Как они при этом остаются такими шелковистыми? — Это все заслуга Лексы. Ты же знаешь, что у меня личный гример? Если бы не она, то, боюсь, я бы уже давно облысел, — они оба рассмеялись. — А как же здесь? Корни должны были уже отрасти. — А здесь тонировочный шампунь использую. Кожу не берет, но волосы затемняет отменно. Девичьи руки плавно перекочевали на мужскую спину. Проводя пальцами по коже, рыжеволосая заметила, как после ее прикосновений проступали мурашки. — Какой страшный шрам останется… — Ты ошибаешься. Он прекрасен. — Хочешь оставить его? — Разумеется. Кому понадобится — загримируют. — Но почему ты не хочешь его свести? Ты же не только актер, но и модель. — Потому что это доказательство того, что ты спасла мою жизнь. Он всегда будет напоминать мне об этом времени. Об этой ночи…