* * * Тигр-тану Наку Китансли, главе клана Второго пальца на ноге, командиру «Бескрайних пастбищ», единственного льюкучанского корабля-города, уцелевшего в ходе злосчастной попытки преодолеть Стену Бурь, спалось плохо. Команда его корабля была на грани бунта. Первоначально льюкучанские воины радовались тому, что остались в живых, в то время как все остальные корабли погибли, воспринимая это как свидетельство благосклонности богов Укью и Дэры (или кто там распоряжался в этих водах). Однако известие о том, что единственный гаринафин, сохранивший способность летать после изнурительного плавания по океану, испугался каких-то игрушечных бивнезубых тигров, отравило их моральный дух. Китансли требовалось какое-нибудь средство подбодрить своих людей, однако ничего путного на ум не приходило. Не было речи о том, чтобы откормить тощих гаринафинов, наполнив их желудки летательным газом, а их самих – уверенностью. Как прекрасно было известно всем обитателям лесостепей, где голод мог наступить после всего одного сильного зимнего бурана, и людям, и животным требовалось время, чтобы полностью восстановиться после длительного голодания. После продолжающегося целый год плавания через безбрежный океан на борту «Бескрайних пастбищ» не осталось достаточно продовольствия, чтобы кормить команду на протяжении еще одного года, который потребуется на то, чтобы возвратиться в Укью, не говоря уж о том, чтобы откармливать гаринафинов. И это в конечном счете было главной проблемой Наку. Невозможно было представить, на сколько хватит таких скудных запасов, даже если посадить экипаж на голодный паек в одну шестнадцатую обычного рациона. Поход планировался с расчетом на прибытие в радушный порт, основанный в Дэре пекью Тенрио, и не предполагал двухлетнего бесцельного блуждания по морским просторам. В не слишком отдаленном будущем маячила перспектива людоедства и кое-чего похуже. Наку уже пришлось публично высечь нескольких матросов и выбросить их в море за то, что они пытались проникнуть на корабельный склад, где хранились запасы тольюсы и пеммикана[85]. – Пиршество! Прощальное пиршество, перед тем как мы присоединимся к облачным гаринафинам! – орал вожак бунтовщиков. – Пусть мы, по крайней мере, умрем с животами, набитыми мясом, и головами, полными приятных видений! Единственной надеждой для тигр-тана оставался дэранский флот. У дэранских кораблей, преодолевших Стену Бурь, могла быть только одна цель – Льюку. Если Наку и его людям удастся захватить богатые припасы на дэранских кораблях, у них появится шанс вернуться домой. Дэранский флот представлял собой стадо откормленных баранов, а льюкучанский корабль-город был голодным волком, которому требовалось насытиться до отвала перед приближающейся зимой. Наку Китансли отдал приказ поставить все реи и паруса. Лес мачт «Бескрайних пастбищ» ощетинился новыми ветвями и листьями, улавливающими каждое дуновение ветра. Пышный убор из бом-брамселей, трюмселей, мунселей и топселей[86] (и даже «осенних коконов», огромных парусов, похожих на воздушные шары, не имеющих рей и закрепленных только на шпринтовых, пригодных лишь для того, чтобы идти прямо по ветру по спокойному морю) выжимал до последней капельки максимальную скорость, помогая кораблю-городу нагонять уходящий на запад дэранский флот. При мысли о том, что все паруса были поставлены в такой близости от Стены Бурь, даже бывалых моряков, учившихся управлять этими рукотворными островами непосредственно у первого экипажа императора Мапидере, прошибал холодный пот, но, по крайней мере, «Бескрайние пастбища» с каждым днем все больше приближался к добыче. * * * Каждое утро громада корабля-города возникала в предрассветных сумерках все ближе. Тэра и Такваль встревоженно обсуждали возможные шаги. – Нам придется вступить в бой, – сказал Такваль. – Но как? – спросила Тэра. – Камень, выпущенный из самой большой нашей катапульты, не оставит даже вмятины в этих толстенных досках. И это действительно было так. Корабль-город настолько превосходил размерами дэранские суда, что вступать с ним в бой было все равно что идти на приступ каменных крепостных стен на нескольких подводах. Тэра созвала командиров кораблей и самых опытных офицеров десанта на военный совет на флагманском корабле. – Сигнальные змеи нам никак не помогут? – первым бросил идею Такваль. После успеха с игрушечными бивнезубыми тиграми он был просто одержим воздушными змеями. Все согласились с тем, что многочисленные паруса превратили корабль-город в плавучую осиновую рощу, представляющую собой соблазнительную мишень для закрепленных под воздушными змеями лучников, вооруженных зажигательными стрелами. – Но если мы сблизимся настолько, чтобы использовать зажигательные стрелы, противник сможет отправить десант на лодках и шлюпках и взять наши корабли на абордаж. – Это замечание сделал адмирал Миту Росо, главнокомандующий флотом, второй по старшинству военачальник после принцессы Тэры (и формально принца Такваля). – Не говоря о том, что льюкучане смогут воспользоваться имеющимися на борту корабля-города катапультами, а я уверен, что они научились обращаться с этим оружием, обнаруженным ими на захваченных кораблях. И благодаря более высокой палубе у них будет преимущество в дальности стрельбы. – Он бросил презрительный взгляд на Такваля. – Подобное предложение демонстрирует полное непонимание… – Как говорил мудрец Ано, – вмешалась Тэра, – «Порой для того, чтобы добраться до нефритовых копей, нужен простой булыжник, чтобы замостить дорогу». Даже неосуществимое предложение может навести на дельную мысль. Миту Росо проворчал что-то себе под нос, но больше ничего не сказал. Ободренные первой попыткой Такваля моряки и офицеры-десантники начали высказывать другие предложения. Тэра сознательно держалась в стороне, не вмешиваясь в ход обсуждения. – Позвольте мне процитировать старинную агонскую пословицу, – предпринял новую попытку Такваль. – «Попавшийся в капкан волк может откусить себе лапу…» – Нет! – решительно перебила его Тэра. – Я знаю, что ты собираешься предложить: разделить флот пополам и отправить половину кораблей с огненными стрелами, чтобы задержать корабль-город и тем самым дать второй половине возможность спастись. Мне нужен план, благодаря которому спасутся все. – Если мы не можем бежать от противника и нам не позволяется с ним сразиться, у нас не остается выбора, – пожаловался Такваль. – Я не говорила, что мы не сможем сражаться, – поправила его Тэра, – но это не может быть прямой морской бой: даже если мы победим, цена победы окажется слишком высокой. – У меня есть одна мысль, – вмешался новый голос. – Я наблюдала за тем, как рядом с нами плавают киты. Все члены военного совета разом обернулись и увидели, что это говорит Чами Фитхадапу. Клан Фитхадапу состоял из знаменитых китобоев Руи. Вместе со своим дядей, капитаном-китобоем, Чами избороздила все воды вдоль побережья Руи, они промышляли купологоловыми китами и гребенчатыми китами. Наблюдая вблизи за этими величественными, смышлеными существами, Чами охладела к охоте на них и увлеклась их изучением. В своей работе, представленной на Имперский экзамен, она, чтобы не повторять заново избитые темы, всесторонне рассмотренные другими экзаменуемыми, представила свидетельства того, что у некоторых китообразных распространено акушерство. Получив место среди фироа (сотни тех, кто показал лучшие результаты на Большом экзамене в Пане), Чами с жаром принялась претворять в жизнь принятую на имперском уровне политику, направленную на стимулирование китобоев принять новый способ добычи китов, придуманный в Гани, который заключался в том, чтобы вымотать купологолового кита и заставить его изрыгнуть из себя ценный живой янтарь. Таким образом можно было добывать ценный продукт, не убивая китов. Облепленные ракушками киты, встретившие дэранские корабли в этих неизведанных водах, внешне ничем не отличались от тех, что встречались внутри Стены Бурь. Похоже, эта граница, игравшая такую важную роль в судьбе Дэры, никак не влияла на китов. Посему до сих пор никто не обращал на китов особого внимания – кроме Чами. Ей потребовалось какое-то время, чтобы объяснить то, что она задумала. Чами даже пришлось проиллюстрировать свой план с помощью громоздкой восковой таблички для письма и нескольких тонких кисточек, изображающих корабли. После того как Чами закончила, потрясенные капитаны и офицеры десанта долго молчали, пытаясь переварить ее план. – Эта тактика еще не проверялась на деле, – наконец сказал капитан Нмедзи Гонь, командир «Утолителя печалей». – Я даже не знаю, сможет ли мой корабль сделать то, что от него просят. – Никакая тактика, основанная на уникальных особенностях этих кораблей, еще не проверялась на деле, – возразила Чами. – Вообще-то, это самое простое из того, что пришло мне в голову. Если вы желаете услышать что-то действительно необычное… – Быть может, как-нибудь позже, Чами, – остановила ее Тэра. – Давайте сначала обсудим это предложение. – Даже если эта идея в принципе осуществима, – возразил адмирал Миту Росо, – у нас недостаточно времени, чтобы обучить моряков и пехотинцев совершенно новому способу ведения боевых действий. – Маршал Гинь Мадзоти не переставал повторять, что никогда не бывает достаточно времени подготовить солдат должным образом. Всегда приходится идти в бой с той армией, какая есть, а не с той, какую хотелось бы создать, – напомнила Тэра. – Преимущества нетрадиционного подхода заключаются в том, что льюкучане также не будут ожидать ничего подобного, несмотря на глубокое изучение дэранской тактики от пленных, захваченных в ходе похода Криты. И я обратила внимание на то, что ты не отверг этот план как имеющий фундаментальные изъяны. – Если честно, я им восхищен, и в то же время мне немного не по себе, – признался Миту Росо. – План обладает потенциалом, но в нем много неизвестного. – Именно это и делает его интересным, – сказал Такваль. Они с Тэрой обменялись улыбками. – На самом деле, чем больше я над ним думаю, тем больше он мне нравится! – Легко тебе так говорить, – заметил капитан Нмедзи Гонь. В свое время он командовал одним из механических крубенсов, сыгравших решающую роль в возвышении Куни Гару, уроженца крохотного острова Дасу. – Не тебе предстоит заставлять этот корабль делать то, для чего он не был предназначен. – Я согласна с принцем, – вставила Типо Тхо, командир десанта. – В этом походе всем нам приходится заниматься тем, о чем мы никогда даже не думали. – До того как добровольно присоединиться к Тэре, Типо была опытным командиром воздушного судна. Поскольку воздухоплавательных сил в составе флота не было (брать с собой дорогостоящие воздушные суда в это путешествие к далеким землям, не имея достоверных сведений об источниках летательного газа, было сочтено нецелесообразным), она, подобно другим ветеранам воздушных сил, была переведена в десант. – Только не говори мне, что твой корабль не справится с этим вызовом. – О, мой корабль справится с любым вызовом! – стиснув зубы, проскрежетал капитан Гонь. Оскорбление его корабля вывело его из себя гораздо быстрее, чем это сделало бы оскорбление личное. – Меня просто беспокоит то, что такая тонкокостная ласточка, как ты, привыкшая к роскошным условиям и величественной поступи императорского воздушного корабля, не выдержит по-настоящему бурного плавания. Вместо того чтобы идти в бой, ты будешь корчиться, извергая содержимое желудка… – Если ты полагаешь, что сидеть в протекающем деревянном корыте, способном нырнуть на несколько ярдов, – это хотя бы в одну десятую так же опасно, как лететь на… – Хватит! – перебила их Тэра. – Если вы намереваетесь продолжить этот глупый спор между воздухоплавателями и подводниками, можете по окончании нашего похода сыграть в дзамаки. Я же хочу узнать, сможете ли вы сделать то, что от вас просит Чами. – Абсолютно точно. – Можешь на нас положиться. – Я поведу корабль так плавно, что вам будет казаться, будто вы плывете по водам озера Тутутика… – Даже без своего воздушного судна я поведу своих десантников в бой быстро и решительно… – Вместо того чтобы бахвалиться и выпендриваться друг перед другом, – взмолилась Тэра, с болезненным выражением растирая виски, – почему бы вам не попробовать отыскать дыры в замыслах друг друга и таким образом выяснить, действительно ли план Чами осуществим? Капитан Нмедзи Гонь и командор Типо Тхо принялись шаг за шагом разбирать план Чами, снова и снова переставляя восковую табличку и кисточки для туши, разбирая различные боевые порядки кораблей. Каждый пытался одолеть своего соперника, стараясь придумать какой-нибудь новый непреодолимый способ атаки, и оба морщили лбы, ломая головы над возможными ответными мерами. Адмирал Миту Росо отвел в сторону принцессу Тэру. – Я служил под началом императора Рагина в кампаниях против Гегемона, подавлении восстания герцога Теки Кимо в Арулудзи и войне с Льюку, – прошептал он. – Твой отец всегда славился тем, что использовал соперничество между своими подчиненными для того, чтобы отточить план до совершенства. Сейчас я вижу в тебе отголоски отцовского стиля, и у меня сердце трепещет от радости. Тэра кивнула, принимая комплимент, однако при воспоминании о своем покойном отце у нее защемило сердце. «Задача правителя в том, чтобы искать путь к равновесию», – учил ее Куни Гару. Принцесса надеялась, что ей удастся уравновесить противоборствующие группировки, зависть, взаимное недоверие – все то, что угрожало выплеснуться из-под контроля в этом союзе и превратить эту энергию в поступательное движение вперед. Она молилась о том, чтобы отец наблюдал за ней и помогал найти мудрость, необходимую для успеха. Нмедзи и Типо успокоились. Они по несколько минут обдумывали очередные выпады соперника, находя наилучшую стратегию. Офицеры были похожи на игроков в кюпу или дзамаки, схлестнувшихся на заключительном этапе упорной партии, когда каждый ход может изменить исход. Остальные офицеры, словно зрители увлекательной партии, давали массу советов. – Разве это не твоя задача – разрабатывать и оттачивать план? – шепнул на ухо Тэре Такваль. – Твои сторонники потеряют веру в тебя, если ты не возглавишь обсуждение. Тэра едва заметно покачала головой. – Я не полководец и не стратег, – также шепотом ответила она. – Было бы верхом глупой самоуверенности вести за собой там, где я слепа. Понимать, когда лучше последовать чужому совету, а когда надо настоять на своем, – это самое главное, чему научил меня мой отец. Такваль опешил. Для агонцев и льюкучан было неслыханным, чтобы вождь не разбирался в военных делах или хотя бы не делал вид, будто разбирается в них. Не в первый раз принца охватили сомнения относительно того, правильно ли он поступил, вверив судьбу своего народа в руки дэранской принцессы, которая не видела ничего постыдного в признании своей некомпетентности в военном искусстве. Однако разве то, что дэранцы не были уроженцами лесостепей, не стало главной причиной, почему он обратился к ним за помощью? Их образ жизни разительно отличался от образа жизни агонцев и льюкучан, и сама их чуждость сулила надежду на перемены. Воистину, Тэра была очень интересна. В любом случае теперь судьба Такваля была тесно переплетена с ее судьбой, и оставалось только ждать и наблюдать. Наконец Нмедзи и Типо завершили свой поединок. Отодвинув в сторону восковую табличку и кисти для туши, они торжественно посмотрели друг на друга. Остальные офицеры затаили дыхание, ожидая, когда они объявят исход матча. – Э… – Адмирал Миту Росо больше не мог терпеть неопределенность. – Кто победил? Кому удалось найти дыру в плане? Лица Нмедзи Гоня и Типо Тхо расплылись в улыбках. Схватив друг друга за руки, они искренне рассмеялись. – Мы оба проиграли, – сказала Типо. – И, таким образом, оба выиграли, – добавил Нмедзи.