— Маргарита часто посещала кафе? — Нет, не думаю — она была занятым, серьезным человеком. Но отдохнуть-то никому не возбраняется. — А ваша дочь не собиралась уехать, например, в Израиль? — Да нет, — неуверенно пожал плечами Трауберг, — ей и здесь жилось неплохо. Я регулярно снабжал ее деньгами, у нее были хорошие перспективы, работа ей нравилась… — Ясно, — Вершинина глубоко затянулась. — А где еще бывала Маргарита? — В библиотеках, в кино она не ходила — у нее дома была собрана отличная фильмотека. — А чем Маргарита интересовалась кроме работы? — Книгами, музыкой. Она посещала консерваторию, филармонию, старалась не пропустить ни одного концерта классической музыки. Ходила в театр, но не так часто, как на концерты. — Вы не задавали Маргарите вопрос: почему она все еще не замужем? — Задавал, даже пробовал знакомить с сыновьями своих друзей. Вершинина подумала о тех же усилиях, предпринимаемых Мещеряковым. — Она сознательно не выходила замуж? — Маргарита говорила, что рутина семейной жизни — не для нее. Мне кажется, ее вполне устраивали свободные отношения. Хотя, кто знает, может быть позднее… Да какое это имеет теперь значение? — В квартире ничего не пропало? — Пропала крупная сумма денег. — Трауберг поморщился как от зубной боли. — Три тысячи пятьсот долларов. — Вы так уверенно называете сумму… — Эти деньги дал Маргарите я. Она собиралась поехать летом в Англию. — К своему давнему приятелю? — Может, и так. Хотя она говорила, что Англия — не единственная страна, которую она хочет посетить. Шенгенская виза стоит двести долларов, остальные деньги нужны были непосредственно на то, чтобы оплатить дорогу, проживание и всякие приятные мелочи. — Кто-нибудь кроме вас и Маргариты знал об этом? — Нет. В этом я абсолютно уверен. Хотя… может быть, она с кем-то поделилась… И все-таки — это не в ее характере. Но я не пойму, вы же сказали, что преступление — дело рук маньяка… Разве маньяки крадут деньги? — он вопросительно воззрился на Вершинину. — Значит, крадут, если деньги исчезли. Маньяки тоже разные бывают… Лев Земович, — решила сменить она тему, — я конечно, понимаю, что вы не были посвящены во все подробности взрослой жизни вашей дочери, но все-таки попытайтесь вспомнить, может быть, Маргарита еще говорила вам о каких-нибудь друзьях и знакомых? Сыновья ваших друзей, например. Вы точно знаете, что она ни с кем из них не захотела встречаться? Глава третья Через полчаса после того, как за Траубергом закрылась дверь кабинета, Вершинина по внутреннему телефону пригласила в кабинет Толкушкина и Маркелова и в очередной раз пожалела, что Алискер попал в больницу: обычно она ставила перед ним задачу, а он уже распределял обязанности между сотрудниками. Теперь же приходилось все им разжевывать самой. Она уже собиралась передать обязанности Мамедова кому-то из оставшейся пятерки, но потом, мысленно перебрав их всех, решила, что лучше справится с этим сама. «Действительно, как без руки», — подумала она, закуривая очередную сигарету: диалог с Траубергом отнял много сил. — Так вот, ребята, — начала она без особых предисловий, когда Вадим с Валерой устроились в креслах рядом с ее столом, — наша задача — найти убийцу Маргариты Трауберг. Так как вы видели место убийства собственными глазами, вы и начнете. Если понадобится помощь — подключим остальных. — Это же маньяк, Валентина Андреевна, — лицо Маркелова стало серьезным, — его милиция уже почти полгода ищет. — Ты хочешь сказать, что его невозможно найти? — Вершинина слегка наклонила голову, глядя ему в глаза. — Не то чтобы нельзя, — неуверенно произнес Маркелов, но потом решил обратить свое сомнение в шутку, — но наверное, это сделать будет не просто. — Никто и не говорит, что это будет просто, — улыбнулась Вершинина, — но мы ведь не ждем манны небесной. Будем работать — никуда он от нас не денется. Начнем с определения круга ее знакомых, соседей, сослуживцев. Кстати, работала она в лицее на улице Мальцева. Я думаю, этим займется Маркелов. А ты, — она перевела взгляд на Толкушкина, — сходи к Траубергу, возьми фотографию дочери и проверь ближайшие к ее дому кафе, может, кто из обслуги узнает ее. Вершинина протянула Валере визитную карточку Льва Земовича. — Шансы, конечно, невелики, — продолжила она, — но сейчас мы и такую возможность не можем сбрасывать со счетов. Если кто-то ее опознает, выясни, с кем ее там видели. — Да уж, задачка, — Валера взял визитку и почесал затылок. На столе требовательно зазвонил внутренний телефон. — Слушаю, Михаил Анатольевич, — при подчиненных она всегда обращалась к шефу по имени-отчеству. — Валентина, — голос Мещерякова звучал намного мягче, чем во время утренней проповеди, — поднимись ко мне, будь добра. — Хорошо, сейчас буду. Она опустила трубку и посмотрела на Толкушкина с Маркеловым. — Вопросы есть? — Вроде, нет, — за обоих ответил Вадим. — Тогда — вперед, — скомандовала Валандра, поднимаясь, — меня шеф вызывает. Если будут какие заминки, сразу звоните мне. Или сюда, или в машину, или на сотовый. Удачи вам. — Спасибо, — они вышли. Вершинина поправила перед зеркалом прическу и направилась к Мещерякову. Он сидел за столом, на котором стояла початая бутылка «Дербента», крохотное блюдце с тонко нарезанными дольками лимона и два пузатых бокала, один из которых был пустым. — Дегустируешь? — с улыбкой спросила Вершинина. Она прошла по мягкому ковру и села в кресло, изящным движением закинув ногу на ногу. — Ага, — кивнул Мещеряков, — неплохой коньяк. Давай по маленькой, — он плеснул из бутылки в порожний бокал и придвинул его Вершининой. — Ты что, для этого меня пригласил? Сперва она хотела отказаться, но потом, решив, что глоток коньяка ей не помешает, взяла бокал в руки. — Не только, — ответил Мещеряков, — давай за успешное расследование… — Какое расследование? — сделала удивленное лицо Вершинина. — Я видел, как от тебя выходил этот рыжий еврей, — объяснил Мещеряков. — Черт бы тебя побрал, Миша, — усмехнулась Валандра, — я уж подумала было, что ты в моем кабинете установил скрытую камеру. Довольный Мещеряков выпил коньяк и положил на язык дольку лимона. — Ну, рассказывай. — Да пока, собственно, нечего рассказывать, — она тоже сделала глоток из своего бокала, — только договор заключили. — И сколько же ты с него срубила? — в первую очередь Мещерякова интересовала финансовая сторона дела. — Пять тысяч, плюс накладные расходы. Двадцать процентов аванс, — сухо отчиталась Вершинина. — Молодец, Валентина, — он плеснул себе еще коньяка, — можешь ведь, если захочешь. Она не поддалась его веселому настроению и сделала еще глоток из бокала. — Собственно, я сама собиралась к тебе зайти. — Да, а что такое? — У тебя ведь есть приятели в прокуратуре… — Есть, ну и что? — Маргарита Львовна, предположительно, погибла от руки маньяка. Ты читал, наверное, об этом у нас все газеты писали. Похоже, что это его пятое убийство. — Вот в чем дело, — присвистнул Мещеряков, несколько ошарашенный этим заявлением, — ну, а при чем здесь прокуратура? Ты что, хочешь ознакомиться с материалами дела? — Он отрицательно покачал головой. — Ничего не получится. — Да не нужны мне материалы, — Вершинина досадливо поморщилась, — можешь ты мне хотя бы фотографии достать? — Фотографии жертв?