— Значит, нам нужно искать Павла? — Алискер тактично пропустил мимо ушей замечание о Ромашове. — Сколько их может быть в Тарасове? — Нет, — Вершинина отрицательно покачала головой, — искать преступника по одному только имени, да и то предположительному, — занятие не только неблагодарное, но и малоперспективное. Нужно расшифровать его фамилию. — Вы думаете, она как-то связана с яблоком? Может быть, он хотел изобразить какой-нибудь другой фрукт, апельсин, например? — Да нет, — Валандра достала пакет с фотографиями, — не похоже это на апельсин. Она отделила все фото с изображениями знака, оставляемого преступником. — Смотри, — она положила фотографии и подождала, пока Мамедов подойдет к столу, — вот здесь, у черешка, характерная для яблока впадинка, и внизу тоже. На апельсине таких нет. — Может быть, — предположил Мамедов, — это какой-то определенный сорт яблок? Нужно заняться изучением сортов. Этак мы станем селекционерами. — А ты не иронизируй, Алискер, — Вершинина сделала серьезное лицо, — лучше скажи мне, что у тебя ассоциируется с яблоком. — Яблоко раздора, например, — начал перечислять Мамедов, — кислое яблоко, зеленое яблоко, яблочный джем, яблочный пирог, компот, сок, мусс, — он перевел дух, — можно еще долго перечислять. — Должна же быть какая-то зацепка, — Вершинина закурила. — Будем думать, — Алискер подошел к столу, на котором он оставил пиво, и залпом допил остатки. * * * До вечера ничего существенного не произошло, не считая визита Мещерякова, впрочем, не слишком утомительного. В час Вершинина отправила отчаянно сопротивлявшегося Мамедова домой, перекусила на рабочем месте и размышляла, куря сигареты одну за другой. В начале пятого появился Маркелов. Он достал из кармана рубашки пакетик с завернутой в него купюрой и протянул его Вершининой. — Там внутри заключение, — произнес он, — четвертая группа, резус-фактор отрицательный. — Редкий резус-фактор, — Вершинина сняла телефонную трубку, — можешь быть свободен, Вадим. Она набрала рабочий номер Льва Трауберга. После нескольких длинных гудков трубка ответила немного сипловатым женским голосом: — Магазин «Смарагд», добрый день. — Здравствуйте, мне нужно поговорить с Траубергом. — Простите, кто его спрашивает? — Вершинина. — Минуточку, я сейчас узнаю. В трубке раздалась незатейливая мелодия «Ах, мой милый Августин» в сильно замедленном темпе. Наконец, она оборвалась, и Вершинина услышала голос Льва Земовича с грассирующим «Р»: — Валентина Андреевна, рад вас слышать. Вы таки хотите мне что-то сообщить? — Пока хочу у вас кое-что выяснить. — Я вас внимательно слушаю. — Вы знаете, какая группа крови была у вашей дочери? — Группа крови? — в трубке повисло недолгое молчание, — нет, не знаю, но если это важно… — Очень важно, Лев Земович, я, конечно могла бы выяснить это по-другому, но… — Понимаю, понимаю, — Вершинина представила себе, как Трауберг кивает своей носастой головой с рыжей шевелюрой, — я вам перезвоню. Опустив трубку на аппарат, Валандра снова откинулась на спинку кресла и приготовилась ждать. Она достала из полупустой пачки «Кэмела» сигарету, подняла «дракошу»-зажигалку, из пасти которого в очередной раз вырвалось пламя, и закурила. Она расслабилась, и многочисленные образы потекли чередой перед ее внутренним взором: семейство Трауберг во главе со Львом Земовичем, чем-то смахивающим на еврея-старьевщика из романа Густава Майринка; Геннадий Коркин, стоящий за книжным прилавком; Мещеряков с пустым стаканом в руке, Ромашов, сидящий за рулем малинового «ауди»; Карпов, у которого в руках был учебник психологии, мертвые женщины, на груди у которых было вырезано яблоко с надписью Тарсус… Телефонный звонок заставил ее вздрогнуть. Сигарета почти до фильтра истлела в руке: еще бы немного — и она обожгла бы пальцы. — Алло. — Валентина Андреевна? — Да, Лев Земович. — У Маргариты была четвертая группа… — в голосе Трауберга послышались трагические нотки. — А резус, — Вершинина почти кричала в трубку, — резус-фактор какой? — Резус-фактор отрицательный. Надеюсь, это поможет вам отыскать убийцу моей дочери. — Не сомневайтесь. И спасибо вам. — До свидания. Вершинина услышала в трубке короткие гудки, но еще несколько минут прижимала ее к уху. Потом нашла визитку Карпова, которую он ей всучил в ресторане, и набрала номер его домашнего телефона. Она еще не знала, что скажет ему, но ей и не пришлось ничего выдумывать — Карпова дома не оказалось. Телефон лицея она пропустила — там уже шли каникулы — и позвонила в Центр планирования семьи. Глубокий хорошо поставленный женский голос сообщил ей, что Виталий Михайлович с сегодняшнего дня в недельном отпуске за свой счет. Неизвестно на что надеясь, Валандра все же набрала телефон лицея. После долгих поисков и выяснений ей наконец-то сообщили, что Карпова, скорее всего, не будет до сентября. Валандра подошла к зеркалу и, проверив макияж, вышла из кабинета. — Сергей, — заглянула она в дежурку, — поехали. — Уже иду, — Болдырев вскочил с дивана и вразвалочку направился к выходу. Войдя в прохладный вестибюль университета, Вершинина сразу же увидела возле правой стены длинный лоток с книгами. Бородатый мужчина лет сорока сидел на стуле с раскрытой книгой в руках. Заметив Вершинину, он отложил книгу и встал. — Что-нибудь ищете? — с улыбкой спросил он. — Скорее, не что, а кого, — пояснила Вершинина, — мне нужен Коркин. — А, Геннадий, — мужчина с сожалением пожал плечами, — его сегодня не было. — Вы не знаете, когда он будет? — Он мне не докладывает, — равнодушно ответил продавец. — Мне его срочно нужно увидеть, может, вы знаете, где он живет? — Нет, не знаю, — снова пожал плечами бородач, — не хотите ли книги посмотреть? — Спасибо, в другой раз, — Вершинина развернулась и направилась к выходу. — Давай в адресный стол, — сказала она Болдыреву, садясь в машину. — Кого-то ищете? — спросил было Сергей, но увидев сосредоточенное лицо Валандры, замолчал. Адресный стол располагался рядом с центральным стадионом. Поднявшись на несколько ступенек и открыв стальную дверь, выкрашенную голубой краской, Вершинина очутилась в тесном помещении, где стояло два стола и несколько стульев. Заполнив бланк, она отдала его девушке, сидящей в конторке за окошком. — Ждите, — ответила та, отдавая ей сдачу. Минут через двадцать томительного ожидания Валандра получила адрес Коркина. Возвратившись в машину, она коротко бросила Болдыреву: — Кутякова, семнадцать. Кайзеровская «Волга» обогнула парк «Липки», к которому в поисках развлечений, в ожидании знакомств и приключений уже стягивалась гуляющая молодежь, и по одной из узких улочек устремилась к Московской. Валандра равнодушно глядела на проносящиеся за окном здания, на жалкие, купированные из-за каких-то высших эстетических соображений кроны деревьев, на мелькающие лица прохожих. В ее мозгу свербила одна и та же мысль: «Неужели убийца — Карпов? Неужели он? А ведь я с ним спала, о Господи!» Она пыталась отогнать от себя этот кошмар, но он преследовал ее точно идея фикс. «А что же он в таком случае со мной не расправился? Но я-то не блондинка… Трауберг тоже не была блондинкой… Куда же он пропал? Планирует очередное дельце? Фу, ну и мерзость! Группа и резус крови на купюре те же, что и у Трауберг. Можно, конечно, было произвести более глубокий анализ, но к кому, кроме Зое Михайловны, я могу обратиться в подобной ситуации? И вообще, не слишком ли много совпадений?»