Как прекрасно! – кричит Люсинда. – Идите сюда! В воде она совсем другое существо, прямо как Тильда. Она громко смеется пару раз. Ныряет. Появляется на поверхности снова. Я тоже смеюсь. Мы с Юханнесом по-прежнему сидим на одеяле, расстеленном на самом конце мыса. Он курит сигарету, и при каждой затяжке его лицо появляется из темноты. От «Офиса красок» до залива Винтервикен рукой подать, но по пути мир, которому скоро предстоит исчезнуть, представляется с разных сторон. Высотки тянутся к небу с покрытого лесом холма, расположенного с другой стороны озера. Красивые старые деревянные дома прячутся под автострадами, поднятыми над землей высокими столбами. Старая фабрика по производству динамита превратилась в идиллическое кафе, которое сейчас стоит пустым, но, в любом случае, не пострадало от вандалов. Теннисные корты тянутся вдоль садовых участков. Над нами светит последняя полная луна. Рядом блестит вода. Мы отделились от остальных, как только дошли до берега, и продолжили путь сюда. Мне еще слышно музыку с той стороны. Я так рад, что нахожусь здесь – сейчас – с Юханнесом и Люсиндой. – Ты думал о том, что на Луне останутся следы, когда мы исчезнем? – спрашиваю я. Юханнес поворачивает лицо к небу: – Нет. Но сейчас буду думать об этом каждый раз, когда на нее смотрю. – Люсинда мне это сказала. Юханнес кивает. Стряхивает пепел на траву. – Знаешь, – говорит он. – Она мне нравится. Но немного странно ее здесь видеть. – Почему? Он делает новую затяжку. Косится на меня: – Забудь. – Нет, – говорю я. – Что ты имеешь в виду? – Я, конечно, не возражал против ее приезда. Но я не знал, что ты в нее влюблен. Я удивленно таращусь на него: – Чего? – Все нормально, – быстро продолжает Юханнес. – Я просто… ты же знаешь о моих чувствах к тебе. И я не лукавил, мне удалось справиться с этим. И все равно кажется немного странным видеть вас вместе вот так. – Мы не вместе. В смысле, я не влюблен. Юханнес смеется: – Я видел, как вы смотрите друг на друга. Я качаю головой. Хотя с трудом сдерживаюсь, чтобы не спросить: «Как? Она так же смотрит на меня?» – Мы просто друзья, – говорю я. – Мы с тобой тоже были друзьями, – ухмыляется Юханнес. – Ты понятия не имел, что я чувствовал, не так ли? – Да. Я думал, ты избегал меня, потому что я тебе надоел. – А я думал, что это слишком бросалось в глаза. Юханнес улыбается еще шире. Он делает последнюю затяжку и гасит сигарету. Я смотрю на Люсинду, которая плывет в блестящей, как зеркало, воде. Почему, собственно, она поехала со мной? Что она чувствует? Что чувствую я? Я к ней неравнодушен. И мне это известно. Но, может, я просто пытаюсь заполнить пустое пространство, оставшееся после Тильды? Или мой старый страх оказаться в одиночестве снова дал о себе знать? – Люсинда очень многое для меня сделала, – говорю я. – Она единственная, кроме тебя, поверила мне. Я не хочу ничего разрушить. – Всего лишь неделя осталась, – отвечает Юханнес и закуривает новую сигарету. – Ты, пожалуй, разрушишь больше, ничего не делая. Вдалеке на другом берегу люди начинают орать вместе с музыкой «Tills the world ends»[8] старую песню Бритни Спирс. Я делаю глоток ягодного вина и передаю пластиковую бутылку Юханнесу. – Я разговаривал с Тильдой на площади в тот вечер, – говорит он. – В разгар матча. Это было после того, как мы с тобой потеряли друг друга. Я проглатываю остатки вина во рту. Похоже на растворенный в воде сахар. – Аманда рассказала ей о моих чувствах к тебе, – продолжает он. – Но Тильда уже и так сама все поняла. Еще задолго до того, как я разобрался в себе. – Он в очередной раз затягивается сигаретой, и я вижу слезы в его глазах. – Я думал, она будет злиться на меня из-за Аманды. Но она сказала, что, как никто другой, понимает, почему люди влюбляются в тебя. И потом она сказала… – Он кашляет. – Она сказала, что прекрасно знала, каково это – чувствовать, когда ты не можешь оставаться самим собой. По ее словам, она всегда пыталась быть идеальной и угождать всем и… И если слишком стараться, то в конце концов перестанешь понимать, кто ты на самом деле. В темноте я вижу ее как наяву. Даже слышу голос. Юханнес смотрит на меня. Долго выпускает дым, который поднимается вверх и растворяется в воздухе над нашими головами. – Именно поэтому я наплевал на матч и направился прямо домой. Той же ночью я решил перебраться сюда. А до этого уже общался в Интернете с несколькими людьми отсюда. – Он смеется. Поднимает свой телефон с одеяла. – Посмотри. Он проводит пальцем по экрану снова и снова. Одно за другим появляются сообщения. Они переписывались всю ту ночь. – Я тем временем собирал вещи, – говорит он. – И остался бы, если бы ты попросил меня. Но я рад, что я здесь. И все благодаря Тильде. Мне очень хотелось бы, чтобы я мог рассказать ей об этом. – Ну, вы идете или нет? – кричит Люсинда из воды. Юханнес улыбается. Обнимает меня одной рукой и целует в щеку. – Я пойду к остальным, – говорит он. – Приходите, когда захотите. Я беру его за руку, сжимаю ее с силой, прежде чем отпустить. Потом сижу и слушаю, как его шаги затихают в ночи. Пытаюсь переварить сказанное. Относительно меня и его, Тильды и Люсинды. Ничего не получается. Тогда я встаю. Снимаю обувь и носки. Трава настолько холодная, что я начинаю сожалеть об этом, но все равно снимаю с себя всю одежду, за исключением трусов. – Ты идешь? – кричит Люсинда. – Попробую, по крайней мере! Я спускаюсь вниз по скользким камням. Осторожно опускаю одну ногу в воду. Она просто ледяная. Но я опускаю вторую. Собираюсь с духом. Бросаюсь вперед. От холода у меня перехватывает дыхание. От опьянения не остается и следа. Я делаю несколько гребков. Фыркаю. Люсинда плещется вдалеке. Ждет меня. Она выглядит счастливой. Судя по блеску в ее глазах, она сейчас в другом измерении, где нет ни рака, ни кометы. Я подплываю к ней, и наши колени соприкасаются. Черная, как нефть, вода, подобно шелку, плавно колышется между нами. – Спасибо, – говорю я. – За что? – За все. Она вытирает воду с глаз. – Мы по-прежнему не знаем, кто это сделал, – говорит она. – Мы хотя бы попытались узнать. – Да, – говорит Люсинда. – Попытались. Но безрезультатно. – Что-то это дало. Если она спросит, что именно, я отвечу честно. Ее глаза светятся в темноте. Короткие, мягкие волосы прилипли к коже. Наши тела сталкиваются. Скользкие и невидимые под водой. – Я рад, что ты поехала со мной, – признаюсь я. – Я тоже.