— Вы ей сказали? — Сэди узнала, — опередила я Коллинза. Никто мне ничего не говорил. Сэди привела меня к отгадке. Я шла по ее стопам. А теперь здесь нас было всего трое — и бушующие волны внизу, вместе со страшными тайнами, которые они хранили. — Она выяснила всю правду, и он ее убил. Детектив помотал головой, подступая ближе. — Нет, послушайте… Паркер моргнул, внизу разбилась еще одна волна. — Что ты сказала, Эйвери? Но шанса ответить мне не представилось. Наверное, детектив заметил в глазах Паркера то же, что и я. Внезапную вспышку ярости, нарастающий гнев и еще что-то, выплеснувшееся в кровь. Детектив Коллинз схватился за пистолет как раз в тот миг, когда Паркер сделал рывок. Я так и не поняла, кто был первым. Кто совершил действие, а кто отреагировал на него. Но Паркер накинулся на детектива в тот же момент, как оружие оказалось в его руке, хотя детектив так и не смог поудобнее перехватить его, направить в ту сторону, в которую собирался. Выброс ярости пронзил Паркера до мозга костей, вся его жизнь теперь балансировала на этой точке опоры. Он толкнул Бена Коллинза, и пистолет вылетел у него из рук и ударился о камень. Пуля срикошетила и отлетела вверх. Звук выстрела рассек молчание, от него все мы на миг оцепенели. Стая птиц взлетела со скал в тот же момент, когда в жизни каждого из нас наметился сдвиг, был достигнут перелом. Впервые я заметила его в раскрывшихся глазах Бена Коллинза. В отчаянном жесте ничем не занятых рук, потянувшихся ко мне. В ногах, оступившихся раз, другой, пока инерция увлекала его назад, в пустоту. Я смотрела. Яркое пятно его рубашки мелькнуло в воздухе и исчезло за краем обрыва. А потом — ничего, ничего, больше ничего. Только звук удара о воду и камни под ней. И вот тогда-то я и услышала визг. И увидела чуть ли не все население Литтлпорта: собравшись внизу на пляже, люди смотрели в нашу сторону, становились свидетелями. Глава 30 Вдалеке звонил колокол на бакене. Кричал ястреб, кругами летая в небе. Волна прихлынула к скалам и разбилась. Время не остановилось. — Это был несчастный случай, — сказал Паркер, оседая на землю, пока к нам бежали люди. Сколько же их, этих несчастных случаев. Первый же полицейский, добежавший до утесов, велел остальным отойти. Снизу доносились голоса, люди забредали в воду со стороны пляжа. Но было уже слишком поздно, и все мы это понимали. — Никому не двигаться, — распорядился полицейский, взобравшийся по каменным ступеням. Тогда я и узнала его — офицер Пол Чамберс, второй присутствовавший на наших допросах в прошлом году. Офицер Чамберс взглянул в сторону дома, над которым поднимался дым. Потом на Паркера, который сидел на земле, тяжело дыша и схватившись за руку. — Он убил Сэди, — сказал Паркер. — И хотел прикончить Эйвери. Взгляд, брошенный при этом на меня, был умоляющим. Даже в эту минуту он торговался. — У него был пистолет. Он не оставил мне выбора. Я должен был остановить его. Никогда еще я не чувствовала в себе такой силы, как в те моменты, когда он затаил дыхание под пристальными взглядами всех вокруг. Я ничего не стала ни подтверждать, ни отрицать. Я ощущала взгляд Паркера сбоку на своем лице. Слышала его отчаянный шепот. «Умоляю». — Больше ни слова, Паркер, — это предостерегающий голос Гранта взвился над толпой зрителей. В толпе я видела знакомые лица. Семьи Силва, Харлоу, Ломанов; Грант кому-то звонил, пока Паркер сидел, схватившись за руку. Коннор протолкнулся в первые ряды, но подоспевший полицейский велел всем отступить. Слышались сирены. И опять крики снизу. Приказы увести машины, оттеснить людей — службы экстренной помощи не могли пробиться через толпу. За нашими спинами дым достиг открытой двери балкона и валил изнутри клубами. Дом Ломанов горел, погиб человек, а мы все так же стояли на скальном карнизе. — Ты убил моих родителей, — сказала я. Громко, чтобы слышали остальные. Не только офицер Чамберс, но и собравшиеся поблизости зрители. Коннор, Фейт, Грант и Бьянка. Паркер поморщился, качая головой, но мы оба знали, что это правда. — Я знаю, что это был ты. И Сэди погибла потому, что тоже об этом узнала. Ко всем моим утратам был причастен он, и мне хотелось отплатить ему. Паркер по-прежнему качал головой. И хранил молчание, как велел ему отец. Даже когда ему велели встать. Даже когда надели наручники на его сложенные за спиной руки. Взгляд Паркера метался из стороны в сторону, пока его вели через толпу, — он будто отчаянно высматривал кого-нибудь, кто все исправит. Дальше он шел молча, опустив голову. Такой же человек, как любой другой. * * * В полиции я выложила все. Но слишком многое у меня отняли огонь и море. Улики сгорели. Мой телефон. Флешка. Все это пропало. Но я скопировала файл с флешки на свой ноутбук. И туда же перенесла снимки с телефона Сэди. У полицейского Чамберса вид стал явно удивленный, когда я упомянула про телефон Сэди: похоже, Бен Коллинз оставил эту информацию при себе, ни с кем не стал делиться известием о том, что телефон нашелся. Я так и не поняла, хватит ли того, что у нас осталось. * * * Затем я стояла в вестибюле участка и понимала, что у меня больше нет ничего. Моя машина и мой ноутбук остались в полиции в качестве вещдоков. Я попросила у секретаря разрешения воспользоваться телефоном, но поняла, что не помню наизусть ни единого номера. — Эйвери! Я обернулась на голос Коннора. Увидела сквозь застекленные двери за ним фургон — припаркованный кое-как, словно в расчете на недолгое ожидание. Не спрашивая, куда мы едем, я пристегнулась; я понятия не имела, куда теперь мне может понадобиться. Но, когда Коннор повернул вверх, к высокому берегу, я догадалась. Он остановился на усыпанной гравием парковке у мини-отеля и заглушил двигатель. Коробка с моими вещами уже стояла на веранде. Коннор открыл дверцу машины, но помедлил, прежде чем отойти и выпустить меня. — Конец сезона, всегда есть свободные комнаты. Лето 2019 Первый день лета Через открытые окна доносился плеск волн, разбивающихся об утесы. С побережья дул ветер, над головой шелестели листья. Солнечные зайчики проскальзывали между качающимися ветками и незадернутыми шторами. Я доставала бокалы и стаканы, выставляла бутылки и тарелки с едой из холодильника. Взбивала и оправляла диванные подушки, переносила в комнату все имеющиеся стулья. Занималась приготовлениями. Вскоре все начнут съезжаться — вверх по Лэндинг-лейн.