— Извини, — это слово чуть не застряло у меня в горле. Но его надо было выговорить — и теперь, и тогда. — Тебе следует знать, что в то время я думала о смерти. Постоянно. — Я вспомнила о дневнике и о том, что писала в нем; о кошмаре моей жизни. — Я мечтала о ней. Представляла ее. Больше меня ни на что не хватало. — Ты хотела умереть? — спросил он так, словно раньше это никогда не приходило ему в голову. — Нет. Не знаю. И все-таки — нож. И список всего, что я натворила, — наклонялась с верхней площадки маяка, засыпала у самой воды, тот раз, когда он застал меня на Брейкер-Бич, напивалась, чтобы избавиться от необходимости хоть что-нибудь решать. Соленая вода в моих легких и в моей крови. Прекрасная смерть, как я считала. Но она стала смертью Сэди и в реальности оказалась ужасной. Правда — вот все, что я могла дать Коннору. — Паршивое было время. Он вздохнул, провел пятерней по волосам. — Понимаю. Я знал, что время выбрано паршивое. — Он воспринял это иначе — как свою вину. Не «было», а «выбрано». — Ты была не в себе. Вот только в себе я точно была. В том или ином смысле, я никогда еще не ощущала себя настолько собой, как тогда. Отчаянно, ужасающе, непростительно собой. И как раз открыла в этом состоянии силу и разрушительную способность — не только для меня, но и для других. — Когда я увидел тебя на пляже, — продолжал Коннор, — мне тоже хотелось умереть. Усмешка была призвана смягчить истину. — Я не для того явилась туда, чтобы ранить тебя. Иногда я прямо там и спала. — Знаю. Потому я и пришел. Тебя не было дома, я беспокоился. А тут как раз притащились и они. Двое парней, и развели костер. Я знала их — годом постарше, но только как знакомых Коннора. — Просто все полетело к чертям. Я задумалась о дневнике, о том, как быстро погружалась в бездну по прихоти какого-то течения, которого даже не видела. Он вздохнул, потом заговорил тихо, словно кто-то мог подслушать. Где-то на темном пляже детектив наблюдал за нами. — Мне надо знать, Эйвери. Какую роль ты здесь играешь. Это же не только твоя жизнь, как ты не понимаешь? Она и моя. Я не поняла, на что он намекает. — Я не… — Стоп. — Даже его поза изменилась, в ней больше не было притворного безразличия. Включился режим полной боеготовности. — Полиция все расспрашивала, почему той ночью я был там, на вечеринке. А я не знал, что сказать. — А почему ты там был? — Ты что, серьезно? — Он широко раскрыл глаза. — Ты же послала мне адрес. Зачем я там понадобился тебе? — Я не посылала. — Я в растерянности вытащила свой телефон, хоть с тех пор прошел целый год. — Посылала. Ты отправила мне тот адрес. Слушай. — Он придвинулся так близко, что мог бы коснуться меня. — Здесь мы только вдвоем. Никто не сможет подтвердить то, что ты мне сейчас скажешь. Но я должен знать. Я покачала головой, силясь понять, в чем дело. — Наверное, это Сэди, — сказала я. Точно так же я получила доступ к ее телефону. Теперь я проверила настройки пароля на собственном. Она внесла в них отпечаток своего большого пальца точно так же, как я сделала на ее телефоне, — мы вместе настроили доступ еще несколько лет назад. Потому что годами у нас не было секретов друг от друга. А когда они появились, мы забыли заново определить границы. Мне представилось, как Сэди нашла номер Коннора в моем телефоне. И отправила ему эсэмэску о вечеринке «плюс одна» от моего имени. Это ей он понадобился на вечеринке той ночью. Значит, и она собиралась появиться там. — Сообщение пришло с твоего номера, — сказал он, схватившись рукой за край сиденья между нами. — Я не посылала его тебе, Коннор. Честное слово. И все-таки он явился, думая, что это я. Невероятное признание. Впрочем, Коннор всегда видел в людях лучшее. — Ничего еще не кончено, Эйвери. — Знаю. — Правда? Да, Коллинз допрашивал меня. Но они хотят знать не только обо мне. И тогда не хотели, и сейчас. — Даже в темноте я чувствовала его взгляд на своем лице. Мне вспомнился тот самый список. Который я заполняла, чтобы придать случившемуся хоть какой-то смысл. Список, который детектив Коллинз положил передо мной в самый первый день. Он сам вписал в него имена. «Эйвери». «Лусиана». «Паркер». «Коннор». Список подозреваемых. Мое имя стояло в этом списке первым. Он буквально заявил мне с самого начала: «Ты». А я отнесла телефон прямиком к нему, надеясь, что он заново откроет дело. — Ты сказал полиции про эсэмэску от меня? — спросила я. — Нет. Ни словом не упоминал. — Он отвел взгляд. — Как и о тебе — вообще ни разу. Так что не беспокойся. — Но почему? — Может, потому что я лучше тебя. — Он покачал головой. — Когда-то я тебя любил. Теперь он запел по-другому и вместе с тем доказал, что первое его заявление — чистая правда. — Ты меня и ненавидел, — напомнила я. Он принужденно усмехнулся. — Я даже не знаю уже, с кем говорю. Какой ты стала. Отголосок мыслей Грега, заявляющего, что я не отдельная личность, а «чудовище Сэди». Чувствовалось и влияние других людей, благодаря которому складывается любой характер, — конечно же, чувствовалось. Для меня такими людьми были мои мама, отец, бабушка и даже Коннор и Фейт. И да, Сэди. Сэди, Грант, Бьянка и Паркер. Какая дикость — ожидать от человека существования в вакууме. Но в наибольшей мере я была продуктом жизни здесь. В Литтлпорте. Как и Коннор, сидящий рядом. — Я больше не живу там, где раньше, наверху, — сообщила я, и он быстро, удивленно повернулся ко мне. — Долго рассказывать. Он уселся поудобнее. — А я никуда и не спешу. Я пыталась придумать, что бы ему сказать. Какую-нибудь правду, которая что-нибудь да значила бы для него. Мне представилась Сэди, стоящая за моей спиной у окна в ее спальне, и то, как я увидела ее стоящей позади, хотя смотрела в окно. — Ночью изнутри, — объяснила я ему, — видно только одно: твое собственное отражение. Пока мы смотрели на дом, весь свет в нем вдруг погас. Не так, будто кто-то прошел по комнатам, выключая лампы одну за другой. А будто отключилось электричество. Повсюду, куда ни глянь, воцарилась темнота. — А меня все еще укачивает в лодке по ночам. Словно это обстоятельство могло помочь навести мосты через время. Дать место для начала. — Внимательно смотри на что-нибудь, не отводи глаза, — посоветовал Коннор. — Я помню. То же самое он говорил мне, пока я блевала, свесившись за борт. Но единственным источником света был маяк вдалеке, и луч света на нем вращался, появляясь и вновь пропадая. Я поискала взглядом какой-нибудь неподвижный предмет. Коннор снова запустил мотор. Вон там. На утесах. Вспышка света в темноте. Ближе к краю, вдали от дома Ломанов, у тропы, ведущей на берег. Еще кто-то следил. Перемещался. Кто-то был там. — Коннор, наверху кто-то есть. Смотрит. Ты тоже видишь? — Вижу, — подтвердил он. Глава 19 Мерцающие огни вдоль Харбор-драйв показались впереди, мы приближались к берегу. Огни Литтлпорта успокоили меня, указали путь. В такой час на пристани было пусто, рабочие прекратили суету и разошлись. Только горстка приезжих прогуливалась после ужина. Сколько раз мы с Сэди бывали там вместе и представляли, что мы совсем одни! Шагая обратно к Лэндинг-лейн, мы миновали Брейкер-Бич и слушали шум прибоя. И не замечали никого, кто мог наблюдать за нами. Смех в ночи, стук оступившихся ног посреди улицы — понятия не имели, что кто-то шнырял вокруг их дома. Были слепы и не замечали самую настоящую опасность вокруг нас.