— Тот парень, на которого ты поглядываешь. И уставилась на меня не мигая, и я тоже, пока наконец не вздохнула и не откинулась на спинку моего кресла. — Коннор Харлоу. Дружба переросла в роман, и оказалось, что очень напрасно. — А-а, — откликнулась она, оживилась и придвинулась ближе, опираясь подбородком на ладони. — Ну же, продолжай. Выкладывай все начистоту. Худшее я пропустила — о том, в кого я превратилась прошлой зимой. Не стала рассказывать о себе то, что сама предпочла бы не знать. Не упомянула, что он был моим самым давним другом, вдобавок самым близким, — это место теперь занимала сама Сэди. — Обычная история. Переспала с ним разок еще до того, как поняла, что лучше этого не делать. — Я поморщилась. — А потом еще раз, когда уже знала, что не стоит. Она рассмеялась громко и удивленно. — А потом, — продолжала я, — поскольку саморазрушению неведомы границы, на следующей неделе он застукал меня на пляже со своим другом. Она дважды моргнула, у нее заблестели глаза. — Ну, в таком случае, — здравствуй. Рада знакомству. Я Сэди. Я засмеялась. — А потом, — продолжала я, подогретая ее реакцией, — я заявилась домой к нашей подруге пьяной. В мини-отель «Мыс» — знаешь такой? То есть в стельку пьяной, и разыскивала его. Убежденная, что они с моей подругой Фейт сошлись на почве моего тогдашнего состояния. А когда Фейт попыталась успокоить меня, я закатила такой скандал, что ее родители вызвали полицию. Рот Сэди округлился, стал идеально круглой буквой «О». Она была в восторге. И еще одна подробность, кульминационный момент из моей жизни: — Полиция прибыла как раз вовремя и увидела, как я толкаю Фейт. Она споткнулась о шланги — ну для бассейна, знаешь? Упала и сломала руку. Черт знает что. Это признание стоило сделать уже ради того, чтобы увидеть выражение лица Сэди. — Тебя забрали в полицию? — вытаращив глаза, спросила она. — Нет. Городок маленький, Фейт не стала подавать в суд. Так что отделалась предупреждением. Несчастный случай, — я изобразила в воздухе кавычки для «несчастного случая», хотя именно им он и был. Я не хотела навредить Фейт — не то чтобы я была в состоянии помнить детали. И все же, как вскоре выяснилось, местное население в массе не отличается снисходительностью, когда речь идет о рукоприкладстве. Сэди отпила еще лимонада, не сводя с меня глаз. — Насколько же твоя жизнь интереснее моей, Эйвери. — Очень сомневаюсь, — сказала я. Позднее Фейт назвала меня чокнутой, долбанутой, сказала, что мне лечиться надо. Если даже самые близкие друзья махнули на тебя рукой, пиши пропало. Но реакция Сэди меня восхищала. И я продолжала делиться подробностями той зимы — безрассудством, неуправляемостью, — сознаваясь в каждой из них. И ощущая нечто вроде облегчения, которым сопровождается передача деталей собственной жизни кому-то другому. Когда мы наконец встали, Сэди схватилась за стол, чтобы не упасть. — Голова закружилась, — объяснила она. — Кажется, у меня передоз твоей жизни. Я сделала книксен. — Мне показалось, честности ради следует подготовить тебя. Все то, что обычно отталкивало людей, только притягивало ее, и мне захотелось большего. Заставить ее смеяться и качать головой. Наблюдать, как я скатываюсь к размытому краю. Стать всем, что я пыталась забыть, до тех пор, пока через два месяца не кончится сезон и она не уедет. Ненадолго наведается домой, в Коннектикут, а потом вернется в бостонский колледж. Мы обменивались эсэмэсками. Мы созванивались. В мае следующего года, когда она наконец вернулась, я ждала ее на утесах, и когда она сказала: «Просто доверься мне», я так и сделала — не думая, не предполагая, что возможны варианты. Она повезла меня прямо в тату-салон в другом городе, находившемся южнее по побережью, через два от нашего, и велела: «Закрой глаза». * * * Коннор был моим. Моей историей, моим прошлым. Но с годами границы между жизнью Сэди и моей начали размываться. Ее дом стал моим домом. Ее одежда лежала в моем шкафу. Ключи от машины висели на обеих связках. Появились общие воспоминания. Я восхищалась Грантом по ее примеру, не выносила Бьянку, потому что так к ней относилась Сэди. Мы ненавидели и любили в паре, одно и то же. Я смотрела на мир ее глазами. И думала, что вижу что-то новое. Но про Коннора она мне не рассказывала, а я не замечала. Меня слишком отвлекла пропажа денег на работе и последовавший за ней скандал. И то, как меня избегали и игнорировали после этого, повторения подобных ощущений я не желала. Я принялась просматривать ее контакты в алфавитном порядке: Би, папа, Юниор. Последнее относилось к Паркеру — так она стала в шутку называть его, чтобы побесить, когда он неожиданно пропустил стадию подросткового бунта. — Когда-нибудь компания достанется ему, — объясняла Сэди, отвечая на мои расспросы. — Звездный любимчик. Юниор сраный. — А тебе? Я знала, что она изучала финансы, стажировалась у отца, сама постигала тонкости работы компании. Бизнес мог бы с таким же успехом и полным правом достаться ей. — А мне — никогда. Нос не дорос. Я просмотрела контакты на буквы «К» и «Х», но Коннора в них не нашла и обнаружила его только в самом конце списка. Туда его имя попало потому, что было записано со звездочкой в начале — «*Коннор». Я так и не узнала, что говорилось в предсмертной записке Сэди. Знала только, что она существовала и что после этой находки дело закрыли — следовательно, она все объяснила. Но, прежде чем записку нашли, у полиции имелись причины раз за разом расспрашивать меня о Конноре Харлоу, и, видимо, все дело было в намеке на тайные отношения, на то, что стоит скрывать. И вот теперь — его снимок в ее телефоне, его имя со звездочкой, словно она указывала на него. Да, врать он всегда умел. * * * Я подключила мобильник Сэди к своему ноутбуку и стала перекачивать к себе фотографии. Копирование еще продолжалось, когда на подъездную дорожку медленно въехала машина. Я выглянула в окно рядом с моей входной дверью как раз вовремя, чтобы увидеть, как Паркер выходит из машины, не заглушив двигатель, открыть дверь гаража. Я свернула переписанный список имен с указанием времени и старательно засунула его поглубже в сумку. Мне требовалось поговорить с Паркером. В принадлежащую его компании недвижимость кто-то проникал уже дважды, и незаконность этих проникновений не вызывала сомнения. Шум по ночам, следы на песке. А еще я думала о том, что с Сэди рядом кто-то был после того, как я отослала ей то сообщение. Некто, который стоял на утесах рядом с ней. Спорил. Может, толкнул ее. При этом телефон упал на камни и треснул. Некто подобрал его, пришел на вечеринку, а когда явилась полиция, спрятал телефон. Некто, который все-таки побывал на вечеринке. Некто, способный ускользнуть с нее и вернуться обратно так, что об этом никто не узнал. Глава 8 Дверь гаража была открыта, Паркер стоял спиной ко мне, роясь в багажнике своей черной машины. — Минутка найдется? — спросила я, и он вздрогнул от неожиданности. Он захлопнул багажник, обернулся, схватившись за сердце, и покачал головой. — Ты меня до инфаркта доведешь. Гараж здесь был не менее шикарным, чем большой дом: раздвижная дверь, как в амбаре, наклонный потолок той же конструкции, что и в доме. Внутри — безукоризненный порядок: красные баки с бензином для генератора в углах, инструменты на стенах — вероятно, ими пользовались только ландшафтные дизайнеры, банки с краской на полках — напоминания о том, что двумя годами ранее в доме кое-что перекрасили. Но на всех вещах здесь виднелся слой пыли, слегка пахло выхлопными газами и химикатами. Позабытое продолжение владений Ломанов. Я переступила с ноги на ногу. — Ты не заметил ничего такого с тех пор, как вернулся? Он нахмурился, вокруг рта обозначились морщины — раньше их не было, а то я бы заметила. — «Ничего такого»? Что ты имеешь в виду? — Прошлой ночью в гостевом доме отключалось электричество. Так уже бывало пару раз. А мусорный бак ты сам видел. — Я покачала головой, давая ему понять, что не придаю случившемуся особого значения. На этот раз на его лице возникла знакомая морщинка — между бровями. — Наверное, ветер. Вчера ночью он ощущался даже в машине, пока я ехал сюда. — Да, ты прав. Я просто спросила. В большом доме все в порядке? — Пожалуй. Да мы мало что в нем оставили. Идем, — он жестом позвал меня выйти из гаража. — Хочу его запереть.