Девушка-воспитатель, стоящая рядом, замечает мой взгляд. – Да, с игрушками у нас беда, – вздыхает Елена Станиславовна. – Ломаются быстро. Мы стараемся починить, что можем, к сожалению, не всегда до этого доходят руки. И тут ваши подарки придутся очень кстати. Затем мы, вместе с толпой детдомовцев, которых воспитатели выводят из комнат, перемещаемся в просторное помещение столовой. Столы уже накрыты белыми скатертями, на темно-бордовых пластиковых подносах стоят стаканы с чаем, от которых вздымаются вверх струйки пара, рядом уже расставлены небольшие пиалы с нашими конфетами и вафлями. Надо отдать должное работникам столовой, сладости распределены равномерно и присутствуют на каждом столе. Воспитатели рассаживают шумящую толпу детей и подростков по стульям. – Минутку внимания, – голос директора заставляет детдомовцев замереть, – к нам сегодня приехали гости, комсомольцы из военно-патриотического клуба «Красное Знамя». Они решили взять шефство над нашим детским домом и привезли для вас сладости, одежду и подарки. Конфетами вы можете угоститься прямо сейчас, после вручения малышам подарков, одежду распределим позднее. Ее раздачей будет заниматься Елена Станиславовна и наш завхоз Николай Иванович. Они разберутся, кому что нужно и подходит по размерам. Ирина Анатольевна разливается соловьем, рассыпаясь в благодарностях нам. А я рассматриваю воспитанников. Малыши с нетерпением поглядывают на конфеты, ожидая, когда торжественная часть закончится, и им можно будет попробовать лакомства. Реакция подростков другая. Одни слушают с интересом и разглядывают нас. В глазах других мелькает откровенная неприязнь. Особенно меня интересует небольшая группа девчонок и пацанов 16–17 лет, расположившаяся у окна. Наглые рожи, развязные позы, пренебрежительные усмешки. Пересекаюсь взглядами с одним из этой компании. В его глазах светится плохо скрываемая ненависть. Верхняя губа чуть приподнята в злобном оскале. Интересный экземпляр. Живое подтверждение теории доктора Ломброзо. Низкий лоб, маленькие, глубоко посаженные глазки, выдающаяся верхняя челюсть. Очень похож на первобытного человека. Заметив мой интерес, «неандерталец» поспешно отводит глаза в сторону. Директор тем временем передает слово Зорину. Сэнсей приглашает детдомовцев посетить с воспитателями наши воскресные показательные выступления в клубе, обещая достойно встретить всех желающих. Ирина Анатольевна, улыбаясь, поддерживает его предложение. Наступает время раздачи подарков малышам. Дети толпятся возле Вани, Ани и Вероники, которые с удовольствием вручают им игрушки. Шум, гам, радостные вскрики и хлопанье в ладоши. Елена Станиславовна и Марат Альбертович тоже участвуют в процессе, выстраивая детишек в очередь, пресекая толкотню, суматоху и споры из-за презентов. Смотрю за повизгивающими и весело прыгающими малышами и думаю, как же мало таким детям нужно для счастья. Немного внимания и заботы – и ребенок просто светится от радости, получая простой подарок. После этого торжественная часть заканчивается, и директор предлагает нам присоединиться к чаепитию. Директор и Зорин усаживаются с малышами. Мальцев с товарищами тоже расходятся по разным концам зала. – Куда пойдем? – толкает под локоть Иван. Аня тоже вопросительно смотрит на меня. – А вот к тем индейцам, – указываю взглядом на наглую компанию. Пацаны и девчонки вовсю трескают конфеты, выгребая их из пиалы горстями. – А чего ты их назвал индейцами? – недоумевает Ваня. – Потому что дикие и злые. Подходим и рассаживаемся на стульях. Краем глаза замечаю, как Елена Станиславовна, весело болтающая с Зориным, прерывается, увидев, к кому мы сели, и что-то шепчет на ухо директору. – Привет всей честной компании, – здороваюсь я. – Чего надо? – крепкий белобрысый парень угрюмо смотрит на меня. Остальная компашка, четыре девушки и три пацана, нахально ухмыляются. – Тебя разговаривать нормально учили? – начинает кипятиться Ваня, но я останавливаю его движением руки. – А почему так невежливо? – интересуюсь. – Ты всегда так с гостями общаешься? – Я никого в гости не звал, – бурчит он, – чего надо? – Поговорить хочу. – Ну так говори. – По вашей реакции на нас у меня сложилось впечатление, что мы когда-то вас сильно обидели. В чем дело? – Ни в чем. – Вы чего к нам приколупались? – истерично заводится худая девчонка в цветастом платьице. – Идите вон к мелюзге, им в уши дуйте. – Сорока, подожди, – белобрысый жестом останавливает разбушевавшуюся соседку, – пусть скажет, чего ему надо. С интересом рассматриваю девчонку. Так вот ты какая, Сорока, отбирающая у малышей конфеты и избивающая «стукачей». – Вообще-то я с вами хотел познакомиться, – спокойно отвечаю белобрысому. – Игорь Семенович уже предложил всем желающим посетить наш клуб. Я тоже хочу пригласить вас в воскресенье. Там будет интересно. Будет показательное выступление, покажем приемы самообороны, ударную технику. – Приемчики ваши, – белобрысый презрительно кривит губы, – да я и без них… Парень прерывается и замолкает, насмешливо смотря на меня. – Что ты без них? – смотрю на него. – Раз уже начал, договаривай. – Да я и без этих ваших приемчиков тебя уложу запросто, – ухмыляется он. – Вот и отлично, в воскресенье проверим. Я специально Игоря Семеновича попрошу, чтобы дал такую возможность, – улыбаюсь ему в ответ. – Если не струсишь, придешь и надерешь мне зад, то обещаю больше к вам не приставать. – Я струшу? С тобой? – белобрысый насмешливо смотрит на меня. – Да я тебя одной левой. Только после этого больше к нам не приближайся. – Договорились. Проведем спортивный поединок по рукопашному бою. Если ты выиграешь, буду обходить тебя и твою компашку десятой дорогой. Если выигрываю я, станешь членом нашего клуба и будешь у нас тренироваться. По рукам? – А рукопашный бой это что? – в глазах белобрысого мелькает сомнение. – Поединок на борцовском ковре в перчатках. Нельзя бить по мужским причиндалам, суставам, затылку, кусаться, выдавливать глаза. Можно бороться, наносить любые удары руками и ногами. Ну что, по рукам? Протягиваю ему ладонь. Парень, поколебавшись несколько секунд, жмет мне руку. – По рукам, – бурчит он. Елена Станиславовна, периодически бросающая на нас встревоженные взгляды, решительно встает со стула и идет к нам. – Я вижу, вы уже познакомились с Семой и его друзьями, – резюмирует воспитатель, подходя ко мне, – надеюсь, они вели себя прилично и не хамили? – Все в порядке, – успокаиваю девушку, – наоборот, нормально поговорили. Вот ребята даже обещали к нам в воскресенье в клуб прийти. – Ну ладно, – Елена Станиславовна обводит компанию многозначительным взглядом. – Помните, это наши гости, и держите себя в рамках. Воспитательница уходит обратно. – Ладно, ждем вас в воскресенье в клубе, – поднимаюсь со стула, – там и продолжим разговор. Белобрысый нехотя кивает. Ваня и Аня тоже встают. «Неандерталец», до этого исподлобья следивший за мной, цапает пятерней за локоть девушки. – Они пусть идут, а ты, сладкая, останься, может, я тебе кое-чего интересное покажу, – противная рожа расплывается в похабной улыбке. – Пусти, – дергается девушка, но «пещерный человек» держит ее крепко. Рукой торможу дернувшегося вперед Ваню. Только разборки нам здесь не хватало. – Бидон, не трогай девку, – хмуро бросает белобрысый. Отморозок не обращает на него внимания, пожирая взглядом побледневшую Аню. Блондин начинает с угрожающим видом подниматься со стула, но моя ладонь уже сжимается на безымянном пальце «неандертальца». Короткое движение кистью, и палец урода взят на излом. Усиливаю нажим, демонстрируя намерение сломать. – Ааа, ооо, пусти, – стонет пещерный человек, наклоняясь ко мне и пытаясь смягчить давление. Локоть Ани давно оставлен в покое, теперь отморозка интересует только сохранность пальца. Украдкой оглядываюсь по сторонам. Пока никто ничего не заметил. Зорин оживленно болтает с директором и воспитателями. – Больше лапы свои тянуть не будешь? – спрашиваю у отморозка. – Не буду, пусти, – шипит он, кривясь от боли. – Проси у девушки прощения. – Не нужны мне его извинения, – пытается влезть в разговор Аня, но я останавливаю ее взглядом. «Пещерный человек» оскаливается в злобной гримасе, но молчит. Усиливаю нажим, кажется, еще чуть-чуть и сломаю палец. – Прости меня, я больше так не буду, – стонет урод. Отпускаю многострадальный палец «на волю». Отморозок баюкает его в своей ладони, прожигая меня ненавидящим взглядом. – Ладно, жду вас в воскресенье. Пошли, ребята, – поворачиваюсь к одноклассникам. – Леш, ты ему палец не повредил? – обеспокоенно спрашивает Николаенко, когда мы отходим от этой компании. – Может, не нужно было так жестоко? – Такие, как он, другого языка не понимают, к сожалению, – поясняю однокласснице. – На них действует только сила и готовность ее применить. – Ладно, пойдемте, я вас со своей новой сестричкой познакомлю, – разыскиваю глазами Машу и, увидев знакомые белые бантики в другом конце зала, решительно направляюсь к ним, увлекая за собой друзей. Малявка замечает меня. Ее лицо вспыхивает искренней радостью. Широкая счастливая улыбка малышки заразительна, и мои губы тоже расползаются в стороны. – Ребята, познакомьтесь с Машей, моей новой сестренкой. А это Аня и Иван, мои одноклассники, – представляю их друг другу. Удивленные и вопросительные взгляды друзей скрещиваются на мне, но я абсолютно невозмутим. – Очень приятно, – кроха немного смущается и опускает глазки, став еще обаятельней. Ребята рассаживаются за столом, напротив Марии и еще двух малышек, с любопытством рассматривающих нас. Черненькая, юркая как ртуть девочка на секунду замирает, смотря на нас. Вторая малышка, шатенка с волосами цвета спелого каштана, более основательная и степенная, держится с подчеркнутым достоинством, подсознательно копируя директрису детдома. – Маш, ты бы хоть своих подружек представила, – обращаюсь к «новоиспеченной» сестричке. – Это Валя, – девочка показывает ладошкой на черненькую кареглазую брюнеточку в синем платьице. Подружка кивает. Оранжевые бантики, колыхаются на ее головке. – А это Оля, – поворачивается она в другую сторону.