Я кивнула. При всем желании кричать, сделать этого я не могла физически. Горло разрывало от рези. Но больше меня беспокоила стиснутая грудь. Мне надо поплакать. Мне хочется умереть. Я хочу, чтобы происходящее оказалось сном. — Можно воды? – мой голос был тихим и хриплым. Он надломился на втором слове. — Конечно, малышка. Мама отпустила руку и пошла к кувшину с водой. И вот я во всей красе: мне двадцать два, а мама придерживает мне стакан, чтобы я попила. — Ты помнишь, что произошло вчера? – аккуратно спросил папа. Вчера? Я так долго была в отключке? Я кивнула. Но это не правда. Я не помню, как оказалась здесь. Не помню, как те громилы ушли. Не помню, сколько пролежала на полу, пытаясь на смотреть на труп моего жениха. Не помню, как чужие руки перекладывали меня на носилки, чтобы доставить сюда. Кровь. Лицо Мориса было в крови. Его безжизненный взгляд, в котором еще вчера была искорка надежды на светлое будущее, был обращен на меня. Помню, как во мне образовалась дыра. Помню, как я кричала, чтобы заглушить боль, которая рвалась из меня при каждом вдохе. Помню, как слезы лились рекой, и я захлебывалась ими. — Ты знаешь, кто это был? Я плохо помнила лица, но у того с пушкой был шрам на щеке. Думаю, я смогла бы его опознать. Опознание. Труп Мориса опознал Алан, чтобы точно установить личность. Он был там. Слезы снова размывали происходящее. — Уйдите, — я кивнула на дверь. Родители переглянулись. Если бы не они, Морис был бы жив. — Уйдите, — повторила я. Я быстро вытерла слезы и закрыла глаза. Передо мной снова появилось лицо Мориса перед тем, как в него выстрелили. Родители вздохнули и вышли из палаты, где я осталась одна. Мне не стоило рассказывать родителям о помолвке. В прошлое Рождество, когда мы приехали на каникулы ко мне домой, разразился скандал. Папа чуть не пустил в ход кулаки, а все потому, что Морис упомянул о новых технологиях. Папа же решил, что такие амбиции рискованны. Слово за словом, и вот – Морис сдерживает себя, пока папа держит его за грудки. С рабочей темы ссора переместилась на личное. После ужина мы с Морисом поссорились. Он хотел, чтобы нас принимали за пару, а мои родители открыто выступали против. Он уехал, и целую неделю мы не разговаривали. А сейчас он мертв. В дверь постучали, а затем внутрь вошел мужчина в слегка помятом костюме. Он распахнул пиджак, и на ремне я увидела значок. — Мисс Брукс, меня зовут Джон Эрингтон, я веду дело об убийстве Мориса Рида. Можно задать вам несколько вопросов? Его голос был серьезным. Лицо покрывали морщины, но подтянутое тело делало его привлекательным. Словно он из какого-то кинофильма. Происходящее до сих пор казалось мне нереальным, кошмарным сном. — Вы их нашли? – спросила я, но детектив помотал головой. — Мы должны узнать полную версию событий, которые произошли вчера. Мистер Алан Рид раскрыл нам не всю картину. Все-таки память меня не подвела. Брат Мориса был там, но что он там делал? Я присела и поправила одеяло, прикрывая голые ноги. Неловко было сидеть в таком виде. Я всегда была собранной, воспитанной и ухоженной, но сейчас во мне была тысяча иголок боли, из-за которой я даже не смотрела на себя в зеркало. — Что вы хотите знать? — Все, — детектив пододвинул кресло к койке и сел в него, доставая папку. Он что, будет записывать мои слова? – Начните, пожалуйста, с самого начала. Кем вам являлся убитый? Убитый. Меня словно ударили кувалдой. Невозможно сделать вдох. — Он был моим женихом, — я посмотрела на скромное кольцо. — Хорошо, — детектив сделал запись, — вы были в хороших отношениях? — Мы собирались пожениться. — Это еще не означает, что между вами не было стычек. — Вы подозреваете меня? — Мы рассматриваем все варианты, мисс Брукс. Рядом с вами был найден пистолет с вашими отпечатками пальцев. Пули совпали. Если мне казалось, что меня ударили в начале диалога, то нет. Сейчас я готова была снова закричать. — Я его не убивала. — Хотелось бы в это верить, мисс Брукс. Для этого я здесь. Расскажите, что произошло. Я вспомнила, как бежала по парковке в тапочках и думала, что Морис ушел от меня. — Мы с ним поссорились, — на лице детектива застыла маска презрения. Он точно меня подозревает. – Он сделал мне предложение, но не хотел говорить моим родителям, а я не стала скрывать. Мы не разговаривали весь день, а когда меня отпустили домой, Морис уже уехал. Я добралась до квартиры, а когда вошла, увидела его связанного и в крови, а два парня, огромных и высоких, избивали его. Требовали деньги. — Почему Морис просил не говорить о помолвке? — Мои родители против наших отношений. Взгляд детектива зацепился за мое лицо. Он анализировал меня. Перед таким взором мне хотелось спрятаться под одеяло, хотя скрывать мне было нечего. — Вы сказали парней было двое. Вы знаете, кто это был? Я помотала головой. — Видела их в первый раз. — Надеюсь, и в последний. Мисс Брукс, в сейфе не было денег, они пытались вас ограбить? Я вспомнила, как трясущимися руками отдавала пачки громилам, а они довольно улыбались. — Они хотели, чтобы Морис вернул долг. — О каком долге идет речь? – детектив перевернул страницу и снова стал изучать меня. — Я не знаю, — Морис отнекивался от того, что он должен. – Мне кажется, что они могли перепутать что-то. Вопросы лились рекой. Я не успевала даже сообразить, о чем меня спрашивают. Отвечала на автомате. Юристы потом будут возмущаться, что я не дождалась их. — Мисс Брукс, на ваших руках и одежде нет следов пороха, но на пистолете были ваши отпечатки пальцев. Это оружие было вашим? Я не понимала, как такое возможно. Я помотала головой. — Если вы пытаетесь обмануть меня, я об этом узнаю. Опишите, как выглядели те парни. — Высокие. Накаченные. Огромные. Устрашающие. У одного был шрам на щеке. Это все, что я помню. — Вам следует вспомнить побольше, для вашей безопасности. Чуть позже я попрошу вас приехать в участок, чтобы по описанию составить фоторобот. Вы сказали, что грабители могли перепутать что-то, почему вы так считаете? Алан был там. Он знал, что у Мориса проблемы? Поэтому приехал туда? — Морис отрицал, что он должен деньги. А вот Алан мог взять в долг и не вернуть. — Алан Рид? Я кивнула. Говорить правду и только правду. — Морис часто лечил его раны после уличных разборок. — Как думаете, могли ли грабители перепутать их внешне? Я кивнула. Да, Алан был старше на два года, и я никогда бы не спутала их, но если речь идет о незнакомцах… Они были похожи. — Вы можете вспомнить какие-нибудь детали? — Парень, который вымогал деньги, говорил про Оливера. Я не знаю, имя это или фамилия. Детектив замер. Его взгляд стал холодным. Он точно знает, что это за Оливер. — Если что-то вспомните еще, звоните, — он протянул визитку и протянул лист бумаги. – Подпишите протокол допроса. — Вы знаете, кто такой Оливер? Детектив напрягся и помотал головой. — Нет, но попытаюсь узнать. А пока не советую уезжать из города, мисс Брукс. Мои соболезнования. Он забрал лист и вышел из палаты. Я снова легла на подушку и закрыла глаза. Почему Алан пришел в тот момент, когда Морис был в опасности? Почему допрос так быстро закончился? Ладно, сейчас мне только на руку. Сидеть под пристальным взором детектива Эрингтона мне больше не хотелось. Мама вошла в палату. Ее взгляд был отражением моей боли. Я уже знала, что мне предстоит тяжелая беседа. — Милая, знаю, что тебе сейчас плохо, — мама не обратила внимание на пришедшую медсестру, — но нам надо организовать похороны… Я перестала слушать. Я в домике.