— Да, — рыкнул он. — Умница. — Саллис был глубже, чем когда-либо, и затрагивал точки, которые, клянусь, никогда никто не задевал. Рив склонился, обеими руками схватил мой хвостик и потянул голову назад. — Хотелось бы мне, чтобы ты это увидела, Эмили. Ты такая красивая. Наклонилась, открылась. Я наблюдаю за тем, как мой член трахает твою тугую киску, и в этом мире нет ничего сексуальнее. А потом Рив сорвался и стал неистово врываться в мое тело. Я тонула в ощущениях. Боль от того, как он тянул меня за волосы. Перила, врезающиеся в талию. Порывы ветра, касающиеся лица. Головокружение от высоты. Запах моря. Запах пота и секса. Напряжение внизу живота, которое все росло и росло. Грубые словечки, которые раздавались позади меня. Бьющиеся о бедра яйца. Жесткие толчки Рива. Мне оставалось лишь сдаться. Другого выбора не было. Только расслабиться и отдаться чувству. Я была воздушным змеем, которого Рив тащил за веревочку, пока не отпустил в свободный полет. Я вскрикнула, когда он сильно потянул меня за волосы. Так, что по всему телу пробежали мурашки. — Разве не этого ты хотела, — дразнил Рив. — Скажи мне. — Я хотела этого, — выдохнула я, радуясь, что могу убедить его. Радуясь, что могу отдаться ему целиком, хотя бы разочек. — Я так сильно тебя хочу. — Хочешь. Знаю. — Саллис отпустил мои волосы, обернул руку вокруг талии и притянул к себе. Он взял меня за подбородок и откинул мою голову к себе на плечо. — Знаешь, что это такое, Эмили? — М-м-м? — Я не смогла бы ничего произнести, даже если бы захотела. А я не хотела. Хотела лишь чувствовать, наслаждаться и отдаваться. Рив прижался носом к моей щеке. — Я забочусь о тебе. Так, как необходимо, чтобы заботились о тебе. Хочешь ты это признать или нет. Я знаю, что тебе нужно. И делаю то, что для тебя лучше. Раньше мужчины уже говорили мне нечто подобное, в основном, потому, что таким образом оправдывались за плохое ко мне отношение. За насилие и разрушение моей души. Но это всегда было ложью. Лишь приторная проза, которой меня пытались убедить, что такое садистское отношение мне на пользу. Но на этот раз это сказал Рив, и его слова воспринимались по-другому. Чувствовались иначе. Они отражались во мне правдой, признанием, верой. И хотя он был резким и диким, хотя такими действиями утолял некий первобытный голод в своей душе, он был абсолютно прав в том, что именно это было мне необходимо. Одной рукой все еще придерживая меня за подбородок, вторую он опустил между моих ног. — Ты этого не заслужила, — заметил Рив, нежно проводя пальцами рядом с клитором, — но мне хочется, чтобы ты кончила. И помнила, что я люблю тебя. Он коснулся пальцем комочка нервов, и я взорвалась. Все мое тело содрогалось, по щекам текли слезы, а перед глазами плясали цветные круги. — Ах, вот так. Хорошая девочка, — бормотал Рив у моей щеки, уговаривая меня, подбадривая. — Тебе хорошо, правда? Так хорошо, что я уже не понимала, что творилось с моим телом. Я стояла, или меня поддерживали? Оргазм только начался или уже заканчивался? Я умирала от экстаза или это было перерождение? Стоило мне хоть немного сориентироваться в пространстве, как Рив вновь коснулся пальцем клитора. — Давай еще раз, — сказал он. И все заново. Растворение. Мир вращался. Я взлетала. Но вместе с ним. На этот раз Рив вошел в меня и замер, изливаясь во мне, и мы кончили одновременно. Последующие толчки вызывали у меня дрожь, пока дыхание не нормализовалось. Я постаралась собраться воедино, однако понимала, что часть меня уже не вернется. Темная часть. Та, за которую я слишком долго держалась. У меня был такой сильный остаточный оргазм, что понадобилась целая минута, чтобы заметить, что Рив молчит. Он стоял у перил и смотрел на океан. Застегнул рубашку, и хотя это, скорее всего, ничего не значило, мне показалось, что он закрылся от меня. А может, он и правда закрылся. Казался таким далеким. — Рив? Он не ответил. Я подошла к нему сзади, и моя рука зависла у него над спиной. Барьер вокруг него был настолько ощутим, что я не смогла заставить себя прикоснуться к нему. Поэтому убрала руку. — Скажи что-нибудь. — Я нарушил свое обещание. — Он даже не взглянул на меня — Все нормально. Мне этого хотелось. — Тогда хотелось, чтобы он трахнул меня, почти так же сильно, как сейчас хотелось, чтобы обнял. — Знаю. — Рив повернулся ко мне, выражение его лица было холодным и безэмоциональным. — Больше я так не поступлю. Пока не решишь, что мы пара, больше не стану тебя трахать. — Не говоря больше ни слова, он пересек поляну и исчез на тропе. Будто Саллис нажал на выключатель, и мой мир померк. Гул в моем теле стих, и тучи, которые Рив разогнал, вернулись и стали еще мрачнее. Я оцепенело поднялась по тропинке к дому. Мне нужно было многое обдумать. Последний час, последние шесть месяцев. Всю жизнь. Но у меня сейчас не было сил даже пытаться. Я устала. И была ни на что не способна. Я предположила, что Рив вернулся в дом, но, когда поднялась по тропинке, увидела его в саду вместе с Филиппом. И Эмбер. Он склонился над фонтаном, словно что-то там разглядывал. Пребывая в прострации, я не могла сказать, это во мне или в воздухе витает напряжение? Но достаточно было одного взгляда на выражение лица Эмбер — обезумевшее и испуганное — и я поняла, что что-то случилось. — Что произошло? — спросила я. Ответил Филипп: — Вся рыба погибла. — Что? — Я заглянула в фонтан и задрожала. Воды в нем не было, и все рыбки, что ранее плавали в фонтане, лежали теперь мертвыми на дне. Сотни рыб. Зрелище было ужасным. Еще более пугающей была мысль о том, что кто-то сделал это преднамеренно. — Я приходила сюда чуть ранее, перед пробежкой, — сказала я, пытаясь вспомнить, не видела ли что-нибудь странное. — Черт. Я не обратила внимания на фонтан. Не знаю, были ли они еще тогда живы. — Они уже не плавали, но еще не начали разлагаться. Как быстро рыба может погибнуть вне воды? — Что бы ни произошло, уверен, это случайность. — произнес Рив. — Утечка воды. Судя по языку тела, он слабо в это верил. — Нет. Это не утечка. Это послание, — всхлипнула Эмбер, и хотя я думала, что она драматизирует, тоже первым делом подумала о Виланакисе. — Это не послание, — возразил Рив. — Это совпадение. Филипп покачал головой и поднял вверх часть шланга, которая доставляла воду из нижнего резервуара фонтана в верхний. Его никак нельзя было оборвать случайно. Плач Эмбер усилился. — Он хочет меня убить! Ты не понимаешь? Именно об этом он говорил. Как и с собакой. Теперь рыба. — Это невозможно. Он не мог сюда добраться. — Рив выглядел сбитым с толку, хотя я не могла с уверенностью об этом утверждать, ведь он старался не смотреть мне в глаза. — Но как-то смог, — настаивала Эмбер. — Может, через одного из твоих людей добрался. Но он здесь. Я это знаю. — Она бросилась в объятия Саллиса. — Ты должен найти его. Я больше нигде не в безопасности. Он не остановится, пока не доберется до меня. Я постаралась проявить сострадание. Постаралась напомнить себе, что она искренне напугана. Рив успокаивающе погладил ее по спине. — Ш-ш-ш. Я этого не допущу. — Если он добрался сюда, может и в комнате на меня напасть, — сказала Эмбер приглушенным голосом, пока плакала ему в рубашку. В рубашку, которая еще совсем недавно была обернута вокруг моей шеи, пока Рив приказывал умолять его трахнуть меня. — Он может убить меня во сне. — Не убьет. Я ему не позволю. — Он продолжил успокаивать ее. Я не сдержалась — закатила глаза. Эмбер не могла меня видеть с такого ракурса, а вот Рив мог. Он взглянул на меня, прищурив глаза, а черты его лица были жесткими и бессердечными. — Филипп, — сказал Рив, не отрывая от меня взгляда, — пожалуйста, соберите вместе с Эмбер ее вещи. И перенеси их в мою комнату, чтобы я мог убедиться, что она в безопасности. Глава 20 Теперь мое одиночество на острове казалось невыносимым. Я редко видела Эмбер. У нее не было никаких причин приходить в крыло дома, где была моя комната. Куда больше ее интересовал бассейн, располагавшийся у спальни Рива, не говоря уже о том, что он находился неподалеку от кабинета, в котором Саллис пропадал сутками напролет. Несколько раз я порывалась взять планшет или книгу, чтобы присоединиться к ней, но это, по правде говоря, не имело смысла. За обедом она почти не разговаривала со мной, да и когда я была рядом с Эмбер и Ривом одновременно — напряжение ощущалось так явственно, что мне хотелось уйти как можно дальше. Ночами приходилось еще хуже. Я перестала запирать дверь, надеясь, что Рив дернет за ручку и увидит, что та открыта. Надеясь, что он зайдет и возьмет меня так, как пожелает. Надеясь, что Саллис лукавил, когда сказал, что больше не притронется ко мне, пока я сама не попрошу об этом. Но никто не приходил. И теперь Эмбер стала еще большим барьером между нами. Я не могла перестать думать о них в его в постели. Конечно, я понимала, почему он переселил Эмбер к себе в комнату, — это же самое безопасное место в особняке. Стены толще. Вокруг еще здания. Злоумышленник не смог бы попасть туда, не пройдя через остальные части дома, а это подняло бы тревогу еще задолго до того, как он добрался бы до спальни. И конечно, если кто-то все же добрался бы до нее там, то Эмбер будет не одна, а с Саллисом. Это была мера предосторожности. Может, не более того. Возможно, ночи они проводили самым что ни на есть невинным образом. Постель была огромная. Они могли спать на ней даже не прикасаясь к друг другу. Но я знала Эмбер. И знала Рива. Они были влюблены когда-то. Могли ли они делить постель и не прикасаться при этом к друг другу?