— Будто то, как я обращался с Мисси, чем-то хуже, чем то, как обращалась с тобой Эмбер. Я была в легком шоке. — Намного хуже. Эмбер заботилась обо мне. — Думаешь, я не заботился о Мисси? Совсем так не думала. Но мне нужно было бороться. Нужно было быть твердой в своем решении и жесткой. — Тебя не оказалось рядом, когда она больше всего в тебе нуждалась. — Эмбер тоже не была рядом, когда ты нуждалась в ней. Я покачала головой, осознав, что Рив все еще полагал, будто наша дружба закончилась из-за того, что я увела у нее парня. — Это неправда. Сперва я так подумала, но нет. Она поняла, что только так я смогу оставить ее позади и устроить себе лучшую жизнь. — Позволив тебе терзаться чувством вины за то, что ты потеряла ребенка, подвергнувшись жестокому изнасилованию? Я вскочила на ноги, чтобы заступиться за Эмбер. — Она знала, что для меня лучше. — Боже, Эмили, ты сама себя слышишь? Скажи, мне вот интересно: ты осознавала, что она тебя держит в железных тисках? Что она заставляла тебя носить ошейник? Мне не нужно было этого от него. Я не хотела, чтобы он встревал в нашу дружбу. Мои отношения с ней и так менялись, а выжить я могла лишь цепляясь за сокровенное. — Она знала, что для меня лучше, — повторила я. — Знала, как обезопасить меня. И ей не нужно было для этого удерживать меня. Это был удар ниже пояса. Тот поступок, когда Рив держал Эмбер взаперти на ранчо, он считал худшим за всю свою жизнь. И Саллис доверился мне, признавшись в этом, а я только что наплевала ему в душу. И полностью заслужила то бессердечное выражение лица, которым Рив одарил меня. Черствое и пугающее. Он осторожно шагнул ко мне, не отрывая тяжелого взгляда от моих глаз. — Что ты сказала? Я была не настолько глупа, чтобы повторять это. И достаточно умна, чтобы убежать. Но Рив сделал выпад и тут же меня поймал. Он держал меня за плечи, а я подняла колено, чтобы ударить его в живот. Это лишь сильнее разозлило его. Рив развернул меня спиной к себе, завел мои руки за спину и крепко держал за запястья. — Последнее время ты ведешь себя как настоящая сучка, Эмили. Если продолжишь в том же духе, то придется обращаться с тобой соответствующе. Рив толкнул меня вперед, к перилам, и я запаниковала, хотя каждой частичкой души была уверена, что он никогда не навредит мне. Но разве не волнующе было думать, что он мог бы это сделать? Я всеми силами с ним боролась, понимая, что на побег у меня нет ни единого шанса. Понимала и обожала этот факт. — Отпусти меня, — сказала я, пока Саллис прижимал меня своим телом к перилам. — Нет. — Он немного переместился так, что теперь удерживал мои запястья одной рукой. Я слегка повернула голову, чтобы посмотреть, зачем он освободил руку, и увидела, как Рив снимал рубашку. Боже, он был сексуален. Потом отвернулась, опасаясь, что он заметит по моему лицу, насколько я возбуждена. Но это не значило, что я не злилась. Особенно сейчас, когда Рив заставил меня повиснуть над краем. Там же, где запрещал стоять чуть ранее. Когда мои руки были свободны, и я могла держаться за перила, а вид казался захватывающим. Сейчас же, когда меня удерживало тело Рива, вид казался пугающим. Я дернула плечами, рассчитывая, что от неожиданности Саллис отпустит меня. — Не дергайся. — Он так резко дернул меня за запястья, что я вскрикнула. — Я закричу. Рив рассмеялся. — Вперед. Здесь тебя никто не услышит. К тому же, крики меня заводят. Даже сильнее, чем сопротивление. А теперь я потекла. — Ты чертов засранец, — со всей искренностью сообщила я. Он перехватил мои запястья в другую руку. — Жаль разочаровывать, но трахнуть тебя в попу — не самая лучшая на сегодня идея. Я слишком зол. Ты потом не сможешь ходить, а я не понесу тебя в гору. — Боже, ты невыносим. — Сочту за комплимент. Я покрылась потом, а сердце стучало так сильно, что грудь начала болеть. И вдруг Саллис отпустил меня. Но прежде чем я успела среагировать и сообразить, что делать со свободой, он обернул рубашку вокруг моей шеи. И потянул. Сильно. Он душил меня. Рив наклонился к моему уху и прошептал: — Умоляй о моем члене, и тогда я позволю тебе вновь дышать. Мои руки устремились к шее. Я хваталась за ткань и царапалась, расходуя воздух на бесполезную борьбу. Конечно же я не смогла бы освободиться. Рив держал меня слишком крепко, слишком надежно. Шли секунды. Несколько. Еще несколько. К тому времени, как он ослабил хватку, перед глазами заплясали черные точки. Я вдохнула, отчаянно пытаясь заполнить легкие кислородом. И едва смогла сделать нормальный вдох, когда он снова начал меня душить. — Слишком долго, — зарычал Рив. — Даю тебе еще одну попытку. Надеюсь, ты готова. И снова ослабил хватку. Я дезориентировано моргнула, растерянная, не понимая, чего от меня хотели. — А... Э-э... — заикалась я. И снова Рив потянул рубашку на моей шее, еще сильнее, чем прежде. Так сильно, что теперь было плевать на нехватку воздуха. Мне казалось, что я умру от боли быстрее, чем от асфиксии. — Черт возьми, я серьезен, Эмили, — сказал Саллис, и я каким-то образом поняла, о чем он говорит, несмотря на неспособность мыслить ясно. — Скажи, что хочешь мой член, или я сейчас уйду. Я ненавидела его. Ненавидела каждую пугающую и потрясающую эмоцию, которую он пробуждал во мне. Ненавидела, как идеально и мастерски он владел мной. Ненавидела то, что Рив мог быть таким жестоким, и в то же время требовать моего согласия. Ненавидела тот факт, что не могла разлюбить его. Теперь, когда он позволил мне дышать, я, хватая ртом воздух, выдавила: — Я хочу твой член! Его рубашка тут же пропала с моей шеи, и Рив начал спускать мои шорты и трусики по бедрам. — И что ты хочешь, чтобы я сделал? Я представила, как он развязывает шнуровку на брюках, и они тихо падают к его ногам. Представила, что теперь его руки свободны, и он освобождает свой член. Я схватилась за перила, уже готовая принять его. Желая этого. — Хочу, чтобы ты трахнул меня. — Я знаю. Всегда знаю. — Его голос был мягким, убаюкивающим. Так взрослый успокаивает своего ребенка. Рив придвинулся ближе, и я почувствовала, как он провел головкой члена по моим складочкам. А потом оказался у входа. И Саллис начал входить, без какого-либо сопротивления, потому что я была уже чертовски влажная. Я захныкала, когда он начал заполнять меня и растягивать. А когда стал энергично двигаться во мне, по щекам от облегчения потекли слезы. — В тебе так хорошо, — пробормотал Рив мне в ухо, и мои колени ослабли. — Прошло так много времени, а ты все равно такая же узкая. Прошло слишком много времени, и каждый его толчок казался новым, захватывающим, потрясающим. — Перегнись через перила. — Рив толкнул мое тело вниз, за металл, согнув пополам. Оставив меня над той же пропастью, в которую упала его бывшая девушка. Это было ненормально. И неправильно. Ненормально и неправильно было то, что эта мысль не вызвала отвращение и не сбила настрой. Не напугала меня до смерти. Я потянулась вниз и взялась за нижнюю часть перил. Не для того, чтобы уберечь себя от падения, а чтобы Рив мог войти еще глубже. Так глубоко, как только возможно.