– Ноль не ноль, но попробую прикинуть, где и на кого она так запала. Всё, что сходу вспоминается – он, по словам Майи, отличным пилотом был. И абордажником. – Если вдруг вспомнишь – я буду очень благодарна. Но до конца перелёта Лота ничего нового мне так и не рассказала. А ещё я всё-таки провела расширенный поиск по Том Тому – ну, в смысле, на что он похож. И вот тут, по полным базам, кое-что новенькое всплыло, не такое бредовое. Хотя это ещё вопрос, что лучше: что Том похож на скафы из компьютерных игр – или то, что я сейчас получила. В общем, прога опознала Том Тома как боевой скафандр Терры времён Сумерек, но модифицированный. Конечно, не стопроцентно, с вероятностью, но всё равно, пятьдесят семь процентов совпадения – в нашем случае это много, как по мне. Я Тиму результаты показала, а потом мне эта мысль пришла. Совсем фантастическая. – Тим… А ты не можешь быть… из прошлого? – Эт как? – Ну, не знаю… Просто сам видишь – Том похож на старые скафы. – Мля… Действительно пилот из Мемориала, что ли? А в космосе тогда как оказался? – Ты же сам говорил, что на Марсе всякие странности бывают… – Бывают. Но… Блин, не знаю. – Я тоже не знаю. И… Если тебе вдруг неприятно, что я в это полезла, скажи. Я копаться перестану. Реально не знаю, что мне вдруг приспичило и про тебя, и про моих предков по маме узнать. Тим подумал и сказал: лезь и копайся. Но только чтобы всё ему рассказывала, что узнаю. Ну и Тим прав оказался – в том плане, что Игрок сходу начал нас в Братство зазывать. Мол, с нашими навыками и сработанностью нам прямая дорога в их компанию. А ещё мы с Игорем – он, кстати, очень мне понравился, чисто по- человечески – прикинули, что и как можно с «Аладой» сделать. В смысле, как её модифицировать, чтобы нормальный рейдер среднего класса получить. И Игорь мне открытым текстом сказал: это сложно и дорого, но если ты на наши верфи придёшь уже как благородная донна, в смысле – член Братства, то там и ценник другой будет, и качество работы. К тому же, по их правилам я до первого закрытого контракта взносы платить не должна и все призовые могу смело на модернизацию пустить. Вот как Тим иногда говорит: зуб даю, это Игрок Игоря подговорил мне на мозги покапать! В общем, мы с Тимом подумали и прикинули – а почему нет? Меня только одно смущало: Тим ведь не просто так, ради моря, на Теллур полетел, у него же тут дела были. Но Тим сказал: если я вступлю в Братство как капитан и владелец корабля, то могу в команду любого брать. Даже не члена Братства, это, мол, не возбраняется. А он срочные вопросы решит и попробует вообще с дел мистера Харта соскочить. Это вроде как можно и даже предполагалось вроде как. И когда я поняла, что Тиму эта идея – в Братство вступить – нравится, то сомневаться перестала. А в первый же вечер на Теллуре, после того, как мы в гостинице устроились, Игрок нас в город пригласил, в харчевню, как он сказал. Там, говорит, и документы заполнить можно, чтобы в Братство вступить, и отметить это дело, да и вообще, за благополучное возвращение выпить. Я слово такое – «харчевня» – первый раз услышала. Ну, Тим мне и объяснил, что это так ресторан называют. Под глубокую старину стилизованный. Мне аж интересно стало. И место реально оказалось прикольное. Во-первых, дом был деревянный. Весь. Из натурального дерева. Я так понимаю, что на Теллуре лесов много, с древесиной всё в порядке, но уж очень непривычно было. Хотя ощущения, конечно… С пластотоновыми домами не сравнить. В нём как-то теплее, что ли. Уютнее. И вывеска забавная. «Бар-А-Тино», но первое «а» зачёркнуто и исправлено на «У». Тим сказал, что так тяжёлый армейский лучемёт называется. «Бур-а-тино». Историческое какое-то название. У входа стояла вырезанная из дерева фигура – вроде космодесантник, если на снаряжение смотреть, но с длинным таким носом, и на голове что-то странное, мягкий головной убор какой-то. Никогда таких не видела. И к ранцу фиговина непонятная приторочена. Прямоугольная, плоская, с надписью «Букварь». Тоже оружие, наверное. Потолки в зале харчевни были непривычно низкие, а мебель – деревянная, тяжёлая, настоящая такая – столы, скамьи, стойка… А в конце стойки стоял огромный, в половину моего роста кувшин, совершенно непонятно, для чего. Но оказалось, это такой утилизатор: в него надо кидать мусор и недоеденную еду, а он в ответ выдаёт какие-то шуточки, иногда смешные, иногда глупые. Вроде «Чем дальше в лес, тем ближе вылез». Я потом Игрока спросила, он сказал, что сам не знает, кто это придумал, но кувшин поговорки запоминает и случайным образом выдаёт потом. Я, честно скажу, не поняла, к чему это и в чём прикол, но местные явно веселились. Игрока и его брата с сестрой мы издали заметили – да ключников поди не заметь! Там весь экипаж собрался, кроме Роя, волка. А Игорь с девушкой был, Стеллой. Она не из Братства, как я поняла. – Вот это наше место для встреч и посиделок, – гордо сообщил Игрок, когда мы подошли. – А ещё – единственная жральня в городе, где можно поесть мясо сангусских птеров. Игрок это так сказал, что сразу видно было: это самое мясо птеров – что-то очень редкое и вкусное. И Тим сразу оживился: – Ого! – говорит, – А сейчас есть? – Есть, потому сюда и позвали. Мы заказали уже, сейчас принесут. – А что в нём такого необычного? В мясе птеров? Оно очень редкое? Или очень вкусное? Или и то, и другое? – И то и другое. Плюс его готовить надо уметь. Оно ядовитое, если неправильно собрать и промариновать. Что-то мне как-то после этих слов птеров совсем расхотелось пробовать, но пока я думала, как отказаться повежливее, нам его принесли. Большие тарелки, на них мясо, узкими полосками порезанное, зеленью какой-то переложено, соусы разные… И запах такой, что я про все свои страхи забыла. В общем, минут двадцать мы больше жевали, чем разговаривали. А потом Игрок нас спросил: – Какие планы? – Оперативные или стратегические? – Да как пожелаешь. Чай не в МУКБОПе. – Оперативные – метнуться на Марс, – я на Тима глянула, он кивнул. – А стратегические… – я подумала и решилась: – Что, ты говорил, нужно, чтобы к вам присоединиться? – Ничего. Вон бармен, документы у него берёшь и вступаешь. Наверное, если бы не пиво, которое очень хорошо с мясом птеров шло, обалденно вкусным и острым, я бы ещё долго раздумывала. А тут – встала, бланки у бармена взяла, прямо у стойки заполнила, подписала… Я старалась очень: там тоже в старинном стиле, не на бумаге, конечно, на пластике, но всё равно. А я от руки пишу плохо. Не то чтобы не умею, но почерк у меня корявый. Так что всё медленно выходило. Народ за моей спиной сгрудился, и когда я последнюю подпись поставила, все захлопали, заорали радостно. И Тим вдруг словно решился и тоже документы заполнил. И его начали поздравлять и по плечам хлопать. Игрок басом своим объявил на всю харчевню, что в Братстве появились новые благородный дон и благородная донна, и действительно – благородные, потому что как ещё назвать людей, которые на практически безоружном транспорте пришли на помощь гражданским? В общем, расписал наши с Тимом подвиги так, что выходило, что мы там чуть ли не вдвоём всех пиратов загасили. И не успела я опомниться, как оказалось, что тут отмечается наше вступление в Братство. И – вот странно! – я чувствовала, что все вокруг действительно нам рады. Кажется, мне к таким вещам ещё долго привыкать придётся. Что люди могут так друг к другу относиться. Ну, без каких-то тайных планов и умыслов. Просто – появились хорошие ребята, так почему им не помочь, если можем? Почему за них не порадоваться? Но именно это я ощущала вокруг, и это было так классно, что я, кажется, впервые в жизни поняла, что это такое – быть среди своих. По-настоящему. Павел Зотов Запись была так себе, но никто не ожидал от камер наблюдения в баре качества видео уровня КБМ. К тому же пришлось тратить время, чтобы синхронизировать картинку с нескольких камер. Но оно того стоило. А программы Адлера смогли вытянуть диалог – что-то сняли с микрофонов, что-то прочитали по губам… …В бар, радостно улыбаясь, вошёл уже чуть подвыпивший и чем-то страшно довольный мужик. Судя по виду и по тому, как уверенно он направился в пилотскую часть – местный искатель приключений на свою задницу, не то мусорщик, не то наёмник, а возможно, и то, и другое. На мужике были выдавшие виды рабочие брюки и совершенно не вязавшаяся с ними ярко-красная футболка с примитивным и плохо различимым на видео изображением. В кадре появился Михаил – пошатываясь, с кружкой пива в руках подошёл к мужику и что-то сказал. Мусорщик – понятно, что это был тот самый Лиор – огляделся и ответил: – Э… Это ты мне? Так тут, почитай, каждый первый такой. Михаил выдал что-то длинное, с активной жестикуляцией, по ходу дела разворачиваясь так, чтобы чуть приобнять мусорщика. Стало видно лицо Михаила, и программа выдала последний кусок фразы: – … брат, мы угощаем. – Охотно. Я, правда, уже того… – мужик хихикнул. – Только у меня условие. – Весь во внимании. – Не люблю быть должен. Вот пристрою трофей, и тогда простава с меня. – Замётано! Изображение переключилось на другую камеру. Она хорошо «брала» столик, за которым расположились марсиане и мусорщик, лица Лиора и Карла, но Михаил сидел спиной, и его реплики понять не получилось. Но поначалу особо слушать было нечего: Михаил с Карлом, судя по всему, рассказывали какую-то на ходу придуманную историю про бой с волками, мужик слушал, вставлял комментарии – неожиданно дельные. Но где-то минут через десять Михаил ткнул пальцем в грудь Лиора – вернее, в изображение на его футболке. И, видимо, что-то спросил о рисунке, потому что мусорщик ответил: – А, это… Да я ж говорил, трофей у меня. Там и взял. Вот пристрою посудину, и с меня причитается. Михаил опять задал вопрос, и Лиор ответил: – Да штурмовик амазонок. Подцепил по случаю. Судя по жесту Михаила, тот изобразил изумление, а Карл хмыкнул: – Ты это, брат, чего другого от них не подцепи! – Да я сам чуть не обделался, прикинь. Выхожу из гипера, а там счастье такое. Ну, думаю, всё, отлетался Лиорчик. Ан, нет. Висит, даже не па́рит. Ну, я высадился. Шлюз открыт, внутри никого. Куб на последнем издыхании, энергии в ноль, считай. Дифы израсходованы все, дыр… Ладно хоть движки в норме да кибер вроде цел. – А этот-то откуда? – Миша снова ткнул в портрет на футболке. – Да их там целая стопка была, разных… – Что они так прицепились к этой футболке? Ты можешь вытащить картинку? – Пробую. Ракурсы каждый раз очень неудачные, да ещё этот Лиор вертится постоянно. Похоже, он не только пиво пил. Попробую совместить несколько кадров и посмотреть, что получится. Сейчас… Ох ты ж!.. – Что? – Паша чуть не подпрыгнул. Уж если Лер позволил себе такой эмоциональный возглас, то обнаружилось что-то очень серьёзное. Но того, что Паша увидел на планшете, он не ожидал. Силуэтный рисунок на футболке складывался в портрет молодого мужчины. Бородка, усы, растрёпанные волосы выбиваются из-под чего-то вроде берета пехотинца, взгляд – это даже на плохой картинке видно – мечтательно устремлён поверх голов зрителя. Рисунок, хорошо знакомый поисковикам «Памяти». Потому что на всех имеющихся в их распоряжении древних фотографиях Марк Гомаро, Последний Первый, был или в скафандре, или в футболке с портретом Че Гевары. Адмирал Базиль Номбрилли