– Фин, – брюнетка дернула рыжую за рукав, – не стоит, я согласна. Но рыжую уже понесло, она почему-то завелась. Я увидел, как завертелись потоки красной силы у ее правой ладони, собираясь воронкой. Девушка выставила ее перед собой и самодовольно произнесла: – Думаешь, помогут тебе бумажки… Я сунул указательный палец прямо в обжигающую воронку и вложил доступную мне каплю личной силы. То, что собиралось на ладони элементалиста, хлопнуло и разошлось в стороны волной жара. Завоняло паленым волосом, от жжения в пальце хотелось выть, но пришлось держать мину. Потом его намажу. – Не теряй головы, – сказал я и указал на участок за спиной. – Обе там окажетесь. – Фин, успокойся! – твердо произнесла брюнетка, и это возымело кое-какой результат. Рыжая сунула мне под нос правый кулак с крохотной золотой печаткой на безымянном пальце. – Уверен, что хочешь ссориться с Флауэрами? – нагло спросила она. – Это официальное заявление? – Вспышка, не смей! – рявкнула брюнетка на подругу. – Заткнись, Коза, – отмахнулась та. – Да, мальчик, все по-настоящему. Я вытянул из-под воротника шнурок с амулетом и снял его с шеи, развязал узел и снял свою печатку. Под пристальным вниманием девушек свой перстень я надел на безымянный палец левой руки, как глава рода и носитель титула. Конечно, я мог оказаться зарвавшимся сиротой, одиночкой, поэтому сразу развеял их надежды. – Забыл представиться, лорд Локслин. Мой клан давно не охотился на элементалистов. – Ой, дура… – сказала брюнетка, прежде чем рыжая открыла рот. – Заткнись, не делай хуже. Мы еще можем договориться? – спросила она меня. – Мы могли сделать это с самого начала! – почувствовав превосходство, я позволил себе некоторую надменность, чем совершенно не горжусь. – Тут недалеко есть кондитерская… – предложила Эйли. – Ведите, – разрешил я, после чего вспомнил о манерах. – Позвольте вашу корзину. – Благодарю, – отозвалась перевертыш и сделала страшные глаза рыжей. Кондитерская оказалась выше всяких похвал. Пирожные были просто объедение, а вот слезливой историей Натана и Клинта Спарроу можно было подавиться. Кастет и Кепка оказались братьями, а я уже и не рад был, что решил использовать их. Раньше семья эсквайра Спарроу жила в районе Старого города по соседству с семьями лорда Флауэра и сэра Шеридана – отца Эйли. Дети дружили, но лет семь назад жена эсквайра заболела и умерла, сам Спарроу с горя запил и буквально пропил адвокатскую практику. Не прошло и года, как мужик в пьяном угаре повесился, но спокойно отправиться в ад не сумел и стал посещать детишек в виде призрака, а тут еще и власти заинтересовались сиротами. Близких родственников у детей не нашлось, поэтому детей сдали в приют, а дом с призраком продали по бросовой цене в его пользу. Из приюта, впрочем, они слиняли при первой возможности и обосновались в трущобах Смаглер-бей, промышляя мелким воровством и прочей незаконной деятельностью. У Эйли Шеридан Натан вызывал то ли материнский инстинкт, то ли комплекс старшей сестры, так что она регулярно его подкармливала. Отметилась в этом деле и ее подруга Финелла Флауэр. В общем, это я был для девушек злодеем, а они защищали: Эйли – невинное дитя, а Финелла – младшую подругу. Шкура злодея оказалась довольно неудобной, и я с трудом не поддался эмоциям. Желание раскаяться было, но я придавил его в зародыше. – Мне, по сути, ваши ребята неинтересны. Просто они пытались меня ограбить, так что я считаю – за ними должок. Но его можете выплатить и вы. – Сколько? – дерзко бросила Финелла. Я рассмеялся и покачал головой: – Деньги мне не нужны. – Тогда что? – спросила Эйли. – Что такого есть у беспризорников? – Информация, – совершенно серьезно ответил я. – Милые дамы, давайте договоримся сразу, если вы возьмете на себя долг братьев Спарроу, то не будете спрашивать, зачем мне это. Я забуду о ваших проколах, – здесь я выразительно посмотрел на рыжую, – а вы сделаете все, чтобы узнать нужное мне. Либо направите к человеку сведущему. Я дал девушкам минуту на размышления и воспользовался ею, чтобы переместить перстень обратно на шнурок с амулетом. – А если мы не согласимся? – спросила Финелла. – Вспышка! – проворчала Эйли. – Остынь, Коза, я серьезно. Не всякие вопросы нужно задавать. Я изобразил аплодисменты. – Поэтому ты спрятал кольцо? – спросила Эйли. – Это война? – спросила Финелла. – В газетах ничего еще не писали. Рыжая была предельно серьезна. – Нет, – ответил я. – Это охота. На одного человека. А вот он может быть связан с другими, менее приятными и более опасными личностями. – Какой шанс против этих личностей имеют два беспризорника? – спросила Эйли. – Ну ты уж совсем подлецом меня не выставляй. Босота многое и так знает. Кроме того, им я собирался платить. Честно! – Назови свой клан, – потребовала рыжая. – В «Реестре домов» посмотришь, – огрызнулся я. – А что, если мы передадим твои вопросы? – предложила Эйли. – Да зачем вы мне тогда? Если участвуете – вносите личную пользу. Спрашивайте родню, знакомых. Мои вопросы не такие и секретные. Напоминаю, я в Фарнелле человек новый, а вы многое знаете априори, уже потому, что здесь живете. – Ладно! – согласилась Эйли. – Ну и кто тут дура? – спросила Финелла. – Ты даже не торговалась. – Не на базаре, Вспышка. Задавай свои вопросы, лорд. Я выразительно посмотрел на рыжую. – Да куда я теперь денусь, – ответила она. – Что вам известно о вампирах в городе? – А я говорила, – ехидно пробурчала рыжая. Глава 10 Официальных гнезд в Фарнелле было три, около десятка кровососов в каждом. Большинство – женщины. Они реже слетали с катушек из-за физиологических ограничений, что накладывало на мужчин-сосунов превращение. Нормальный ток крови в организме останавливался, и некоторые приятные аспекты бытия становились доступны только после плотного обеда. Конечно, кровь продавали во многих мясных и на любой скотобойне, но обжорство очень плохо влияло на вампирскую психику. Тем не менее два из трех «родителей» в городе были мужчинами и все как один – обеспеченные сволочи. Это несложно, когда живешь около трех сотен лет и две из них в богатом городе. Говорят, этот ход придумал славный предок нынешнего герцога, лично отобрав трех зрелых вампиров у враждующих князей и разрешив им возглавить кровососущее общество бурно развивающегося города. До этого кровососы создавали слишком много проблем, но новоприбывшие быстро разделили сферы влияния, вымели поганой метлой чужаков и основали свои гнезда. Некоторые лорды-наместники от государства пытались изменить систему, но она оказалась на удивление стойкой и удовлетворяла как аристократов, так и государственную власть. Хищники надели шкуры дельцов, меценатов и ценителей искусства, но природы своей не изменили, поэтому во тьме ночной регулярно лилась кровь, а когда ее становилось слишком много, святые братья могли и «исповедовать» парочку кровососов. Полтора века назад таким образом сменился отец одного гнезда, и только чудо пополам с герцогской поддержкой помогло удержаться его наследнику. – В городе много таких? – поинтересовался я у девушек. Сам я как-то упустил боевых братьев из виду. В свою защиту скажу, что моя семья никогда набожной не была. Хотя отец Мартин вроде состоял в одном… Как же его… – коульеры? – Госпитальеров много, десницы есть, – сказала Эйли. – Викарий Макс коульер, если не ошибаюсь, – сказала Финелла. – Он год назад у брата пустые огненные камни для экзорцизма одалживал. – Ферриш, кого-то огненный дух захватил? – спросил я. – Год назад в Рапси пожары были, потом внезапно прекратились, – сказала Эйли. – По времени совпадает, – подтвердила Финелла. – Где он живет? – спросил я. Девушки синхронно пожали плечами. Но Финелла этим не ограничилась. – Служит в соборе Святого Павла на границе Рапси и Старого города. Вот его, кстати, о кровососах можешь расспросить. По-любому церковь за ними следит. Да и с десницами у него связь должна быть. – Ладно, этот вопрос считаем закрытым. В чем суть конфликта Гарри Смита с Фейрбернами? – Что за Смит? – удивилась Эйли. – Гарри Кувалда, – сказала Фин. – А, этот… Так о нем уже год ничего не слышно. – Потому что мало кто в курсе. Я от брата слышала. Он вроде как гением оказался. – Неудивительно, после того, как он вернул Джеймсу зрение, – сказала Эйли. – Хотя по репутации и не скажешь.