Медали... — Что вы задумали? — спросила Изер. — Вам необходимо доказать подлость шультгейса, верно? Я отправлюсь за доказательством прямо к нему в лабораторию. А Фридрих меня туда отведет. 16 АЛХИМИК — Пс-ст-т! Сэмюел обернулся. Фридрих стоял на пороге двери в глубине комнаты и подавал ему знак рукой. Среди трех сотен приглашенных в огромном сводчатом зале Принсенхофа их, конечно же, никто не заметил. Штук тридцать портретов, принимающих участие в конкурсе, были развешаны по стенам, но большинство гостей собралось у огромного стола, где слуги в сером и черном (цвета графа) разливали горячее вино со специями. Толпа восторженно зашепталась, когда в зал величественной поступью в окружении советников вошел Филипп Добрый, одетый в блестящую красную мантию, отражающую отблески свечей. Шультгейс стоял в его свите. — Пора! — шепнула Изер. Сэмюел сделал вид, будто любуется картинами, и постепенно двинулся вглубь зала, держа в руках чашку с горячим напитком. — Друзья мои, — мелодичным голосом провозгласил граф. — Добро пожаловать в Принсенхоф! Я уверен, что изображатели Брюгге создали удивительные портреты. Давайте же взглянем на их работу, и конкурс начнется! Раздались возгласы одобрения, и Сэм проскользнул в приоткрытую дверь. — На некоторое время все при деле, — шепнул Фридрих. — Пошли! Они миновали несколько коридоров, пока наконец не дошли до башни, образующей угол дворца. — Вот тут живет шультгейс, — сказал Фридрих. — Лестница вниз ведет в кухню, а вверх — в лабораторию. — Мы никого тут не встретим? — Сейчас все обслуживают прием, даже сам шультгейс. — А как мы откроем дверь в лабораторию? Фридрих потряс железным кольцом, к которому был прикреплен огромный ключ. — Прекрасно, — одобрил Сэм. — Лучше тебе остаться здесь, чтобы предупредить меня в случае опасности. — Ты не хочешь, чтобы я пошел с тобой? — Если нас обоих поймают, будет совсем глупо. Лучше стой на страже, так надежнее. Есть какое-нибудь место, где можно спрятаться, если что-то пойдет не так? — Верхний этаж над лабораторией, в самой верхушке башни. — Хорошо. Если кто-нибудь появится, беги меня предупредить, вместе спрячемся наверху. Ну а если повезет, то нас не заметят. — А как ты собираешься искать доказательство? — Что-нибудь придумаю. Мне всё равно еще кое-что нужно оттуда забрать. Сэмюел бросился вверх по лестнице. На второй лестничной площадке он вставил ключ в огромный замок в форме волчьей пасти, толкнул дверь, и та громко заскрипела. В комнате оказалось не так темно, как он себе представлял, благодаря двум довольно большим слуховым окнам, через которые внутрь проникал свет. Комната была круглой формы — ведь она находилась в башне, — и в ней в невероятном беспорядке громоздились книги, какие-то бутылки, столы, заваленные листами пергамента, чучела птиц, непонятные гравюры... Металлические инструменты свисали с потолка, подобно связкам сосисок, и в воздухе витал устойчивый запах гари — это немного роднило лабораторию с мастерской Балтуса. Перед дымоходом стояла кирпичная печь, в которой Клугг, несомненно, проводил свои опыты. Еще тут обнаружилась полка с чем-то вроде реторты, чтобы дистиллировать спирт, склянки с травами и порошками, банки с маленькими животными — мышами и ящерицами, либо засушенными, либо плававшими в зеленоватой жидкости. Сэм призвал все свои небогатые познания в алхимии: он, например, слышал о философском камне (спасибо Гарри Поттеру!), о производстве золота то ли из свинца, то ли из ртути — вот, собственно, и всё. Придется полагаться на интуицию... Сэмюел подошел к печи, которая была с ним одного роста и от которой исходило приятное тепло. Нижняя часть алела горячими углями, а верхняя, напоминающая нечто вроде глиняного умывальника, представляла собой емкость, наполовину вкопанную в горячую золу. Так вот как они делали золото? Правда, никаких следов самого золота в лаборатории что-то не видно... Сэм открыл большой сундук под первым окном и наткнулся там на целый склад тарелок и медалей, о которых говорил Фридрих. Это были, безусловно, оригинальные творения, все более-менее ровные, представлявшие собой разные попытки Клугга преуспеть в металлургии. Сэмюел даже узнал закрученные ветви, которые наверняка служили моделью, когда шультгейс создавал подсвечник для Изер. Но никаких монет... Тогда он направился к письменному столу, стоящему у второго окна, и сердце его бешено заколотилось: тут, поверх горы книг, лежала целая стопка всевозможных эскизов Камня! Скетчи были выполнены по большей части углем, Камень изображался с разных углов, на одном из листов солнце с шестью лучами окружали цифры. Подробный чертеж с точными измерениями! Шультгейс явно пытался разгадать секрет Камня! Сэм, дрожа, обошел письменный стол. Сел в кресло перед открытой старой книгой, с которой Клугг, вероятно, работал. Страницы покрывали таинственные символы, а также небольшие рисунки, изображавшие штук шесть Камней в разных обстановках: на фоне храма (возможно, греческого?), рядом с пнем, на склоне скалистого холма, у подножия скульптуры вроде тех, что стоят на острове Пасхи, и т.д. Настоящий каталог Камней! Сэмюел глубоко вздохнул, чтобы мысли не путались. Пробежал глазами по листу бумаги, на котором большими буквами были выведены несколько слов. Сэм предположил, что это перевод на латинский того, что написано в старой книге: SI QUIS SEPTEM CALCULOS COLLEGERIT, SOLIS POTIETUR. SI EFFECERIT UT SEX RADII FULGEANT, COR EJUS TEMPUS RESOLVET. TUM PERPETUUM AESTUM COGNOSCET. Красные чернила были еще совсем свежие — видимо, шультгейс прервал работу специально, чтобы присоединиться к торжественному приему. Сэм на чём свет стоит ругал свой встроенный переводчик, который не позволял понимать ничего, кроме местного языка. Эх, почему он не брал пример с Лили, которую мать заставила (очередная ее прихоть) заняться латынью! Ну что ж, текст наверняка важный — Сэм взял лист пергамента и спрятал под куртку, чтобы изучить позже. Стал листать страницы старой книги. Там говорилось не только о Камне, но еще и о целой куче каких-то чудовищ и странных предметов, которые, видимо, в те времена использовались в магических ритуалах. По крайней мере, так можно было судить по картинкам: летучая мышь с лицом ребенка, чучело птицы, которое бьет крыльями, точно такая же печь, как в этой лаборатории, сучковатая палка, украшенная драгоценными камнями... — Поучительно, не так ли? Вопрос взорвался в мозгу у Сэма внезапно и оглушительно, как петарда. Он не видел и не слышал, чтобы кто-нибудь входил в лабораторию! Едва дыша, он оглянулся и столкнулся нос к носу с шультгейсом, вооруженным ножом. Удивительно, но советник графа не выглядел разгневанным — скорее наоборот, вид у него был вполне довольный. — А я всё думал, почему ты покинул прием, мой мальчик! Точнее, нет, я об этом не думал, я сам всё видел. Он указал на деревянную доску под одной из полок, которая была отодвинута от стены, и за ней обнаруживался темный коридор. — В Принсенхофе есть свои секреты — точно так же, как и у тебя. Ты знаешь, как заставить работать солнце, не так ли? Ты ведь благодаря ему объявился здесь и бросился защищать Балтуса? Сэмюел не мог ответить. Он сидел с раскрытым ртом и тупо таращился на шультгейса, не в состоянии вымолвить ни слова. — И это ведь ты вчера приходил к банкиру Гримальди? Он описал мне твою мерзкую наружность... Рассчитывал получить три ливра, да? Клугг выхватил из камзола лист бумаги и помахал у Сэма перед носом. — Узнаёшь мой вексель? Какая жалость, что старая змея Гримальди не смог тебя поймать, это избавило бы меня от... Он оборвал фразу, как будто боялся спугнуть жертву. Его ноздри как-то странно дрожали, и желтый свет глаз Сэму тоже совсем не нравился. — Ты знаешь, сколько времени я занимаюсь солнцем? Сэмюел молча показал лицом и плечами, что не знает. — Больше года! С тех пор, как мне доложили об этой странной гравюре на кладбище Буа-Вьё. Могила, на которой стоит Камень с солнцем, настолько древняя, что говорят, будто она появилась тут еще раньше кладбища. Так складываются легенды... В тот день, когда я туда пришел, как раз хоронили жену Балтуса. Там-то я впервые увидел Изер. Два солнца сразу — не может быть, чтобы это было простым совпадением... Свободной рукой шультгейс рассеянно перелистнул несколько страниц книги. — Ты знаешь происхождение слова «алхимия», мой мальчик? Конечно же, нет. Оно происходит от еврейского слова «шемеш» — «солнце». Все мы происходим от солнца. Все и всё! Тепло, свет, жизнь... Только если алхимику удастся достичь чистоты огня, сможет он превратить металл в золото. Об этом говорится во всех алхимических трудах. А некоторые из них упоминают также сверхъестественное могущество солнца на камне... Например, «Трактат о тринадцати достоинствах магии», который я купил у одного араба. Это очень непростая книга, но в ней много полезных знаний. Я уже многие недели пытаюсь разгадать ее тайны — в частности, о том, как плавить монеты. Надеюсь, ты мне поможешь? Клугг приставил нож к шее Сэмюела. — Вам... вам помогу? — переспросил Сэм. — Как же я могу вам помочь? Я ничего не понимаю в этих письменах и... — Ай-ай-ай! Я знаю, что ты запустил в действие солнце, мой мальчик. В прошлый раз, после того как ты там побывал, оно было теплым. К несчастью, сколько я ни прикладывал к нему монету, она так и не обратилась в золото. Думаю, жара было недостаточно. Но ты... ты ведь знаешь, как снова разогреть его посильнее, правда? Острие ножа коснулось кадыка Сэма, и по шее покатилась капля крови. — Думай хорошенько, мой мальчик. Ты украл платежный документ и попытался получить по нему деньги у банкира Гримальди. Проник ко мне в лабораторию в надежде что-то украсть и здесь. Никто меня не осудит, если я решу тебя арестовать. И даже если — увы! — при попытке ареста произойдет несчастный случай! Так что было бы гораздо лучше, если бы ты мне ответил: ты запускал в действие солнце на камне на кладбище Буа-Вьё? Да или нет? У Сэмюела не оставалось выбора. — Я... Да. Шультгейс сильно вдохнул, и нож в его руке слегка задрожал. — Хорошо, — проговорил он. — Хороший мальчик. А сейчас... Тут в дверь трижды громко постучали. — Хозяин, хозяин! Это был голос Фридриха. — Кто там?! — рявкнул шультгейс.