С этого момента события начали развиваться с головокружительной быстротой. – Пора на сцену, господа! – воскликнула Эстер, стаскивая Агату с кровати. – Ани, Дот, вы берите Эссу. Эдгар пойдет со мной. Живее! До полуночи осталось всего два часа. – Почему это недоразумение в юбке досталось нам? – простонала Анадиль. – Потому что я здесь главная, а вы на подхвате, – отрезала Эстер, выталкивая Агату из спальни. Уходя, Агата в последний раз успела взглянуть через плечо на своего принца. Тедрос поймал ее взгляд и горячо выдохнул: – До скорой встречи! – До скорой, – ответила Агата. И дверь спальни захлопнулась, скрыв Тедроса. А Эстер уже поторапливала Агату, тащила ее через слабо освещенный холл. – Мы с Анадиль несколько недель пытались придумать, как проникнуть в Старую школу, но так ничего и не придумали, – призналась ведьмочка. – Надеюсь, тебе повезло больше, чем нам, и у тебя есть план. – Даже попрощаться толком не успели, – грустно ответила думавшая о своем Агата, бросая взгляд в сторону закрывшейся двери. – Да, не похоже, чтобы вы с Тедросом успели хоть о чем-то поговорить, пока нас не было, – ехидно усмехнулась Эстер, расталкивая встречных всегдашников и никогдашников, которые так спешили разойтись по своим спальням, словно от этого зависела их жизнь. Дверь одной из комнат приоткрылась, в коридор выглянула Кико, да так и застыла с открытым ртом, увидев Эстер и Агату. – Чего уставилась? – грубо прикрикнула на нее Эстер. Кико захлопнула дверь, и из комнаты раздался ее потрясенный вопль: – Мона! Мона! У Эстер появился парень, представляешь?! А Эстер тем временем уже тащила Агату все дальше и дальше… – Пытаться пройти через Мост-на-Полпути – это чистой воды самоубийство, – размышляла на ходу ведьмочка. – Там мы будем видны как на ладони, а шансов в третий раз проскочить через невидимый барьер – ноль. Канализационные трубы тоже отпадают, их еще в прошлом году перегородили решетками, по ним мы тоже не пройдем. Реальнее всего попробовать по берегу озера, в обход патрульных фей… – Погоди, – перебила ее Агата. – Мы? Ты сказала «мы»? Но Мерлин говорил, что я должна буду сама, в одиночку… – Просто Мерлин думает, что только ты сможешь проникнуть в Старую школу живой и невредимой, – сказала Эстер. – Но он не понимает, что такое ведьмовская шайка. В старину такую шайку называли «ковен». А еще «шабаш». Вступая в ковен, ведьмы клянутся защищать друг друга до самой смерти, а ты теперь тоже как бы наша. Кроме того, не надейся, что я позволю тебе одной увидеть, что творится внутри Старой школы, мне ведь тоже интересно. – Агата благодарно улыбнулась, а Эстер, слегка смутившись, с притворной резкостью сказала: – Короче, подруга! Выбирай, каким путем мы с тобой пойдем. Выбирай что хочешь, только не… – Мост, – улыбнулась Агата. – Я знала, что именно так ты и ответишь, – вздохнула Эстер, подталкивая Агату к крытому переходу между зданиями. – А еще, знаешь, пожалуйста, не говори Дот, что я назвала тебя членом нашего ковена. За это она из нас обеих фарш сделает. Агата быстро прошла вслед за Эстер по застекленному переходу, который вывел их в полутемный холл замка. Случайные ученики, попавшиеся им на пути, разбегались по своим спальням так быстро, словно за ними гнался огнедышащий дракон. – Как же все-таки получилось, что вы стали агентами Мерлина? – на ходу спросила Агата. – С помощью одной из крыс Анадиль мы отправили в Бескрайние леса записку – надеялись найти тех, кто может помочь нам в борьбе против Директора. Почему мы решили воевать с ним, я тебе уже рассказывала. Так удачно сложилось, что в то же время в том же месте в лесах очутился твой кот Потрошитель. Он спешил доставить в Лигу послание твоей матери. Короче, кот увидел крысу и – что поделаешь, инстинкт! – бросился за ней, гнал почти до самой Девичьей долины, сожрать хотел. Хорошо, что до этого не дошло – кота и крысу перехватил Юба. После того как с помощью гнома все прояснилось, твой Потрошитель – такой симпатяга, между прочим! – стал приносить нам записочки от Мерлина, а крыса Ани передавала Мерлину наши ответы. «Он в отлучке по делам Лиги», – вспомнились Агате слова Мерлина, когда тот объяснял ей, почему она не может увидеть Потрошителя. И до чего же приятно и удивительно было узнать, что ее лысый дикий кот, который, как она считала, способен только прохожих пугать да птицам головы откусывать, все это время честно и славно трудился связным между Лигой и тремя ведьмочками. Агате вдруг нестерпимо захотелось обнять своего старого разбойника. Интересно, знает ли Потрошитель, что ее мать умерла? У Агаты заныло сердце. Если еще не знает, где ей найти сил, чтобы рассказать ему об этом? Задумавшись, Агата замедлила шаг и теперь обнаружила, что Эстер ушла далеко вперед. Агата уже собралась окликнуть подругу, попросить подождать, но тут ее взгляд упал на фрески, покрывавшие стены холла. Семь гномов в ярких костюмчиках лежат ничком в лужах крови. Великан-людоед пожирает Мальчика-с-пальчик. Ведьма сбрасывает Рапунцель и ее принца с высокой-высокой башни. Окончания сказок, прикрепленных к стене в пещере Юбы. Окончания, переписанные на злой лад. Агата вспомнила, о чем предупреждал ее в лесу Мерлин. За всем этим стоит Директор школы. Каждая волшебная сказка переписывается в рамках какого-то большого, огромного плана. Но что это за план? Зачем Директору убивать старых сказочных героев? Зачем ему вообще понадобились все эти старые-старые сказки? «Потому что Старое дает ему власть над Новым», – прозвучал в голове Агаты голос Мерлина. Ощущая нервную дрожь, Агата двинулась дальше, мимо следующих фресок – не менее жутких, чем предыдущие. Капитан Крюк протыкает своим крюком сердце Питеру Пэну. Серый Волк перегрызает горло Красной Шапочке. Безобразная старая ведьма сажает Бензеля и Гретель в раскаленную печь. – Шевелись! – донесся спереди громкий шепот Эстер. Агата припустила вперед, на сердце у нее стало тревожно за стариков из Лиги, которых она недавно покинула, – удастся ли им отсидеться в безопасности в своей норе? Нет, каким бы ни был план Директора, необходимо уничтожить его кольцо, и сделать это как можно скорее, пока в холле не появились новые фрески с ужасными сценами. Часы на далекой башне пробили десять раз. К последнему удару вокруг не осталось ни души, и стало тихо-тихо. – Куда они все подевались? – негромко спросила Агата. – Арик приказал всем после отбоя сидеть по своим комнатам и дополнительно готовиться к занятиям, потому что на следующей неделе всех учеников разделят по категориям, – пояснила Эстер и потянула Агату к лестничной клетке. – Никаких клубных занятий, никаких разговоров в гостиных, всем сидеть в своих спальнях и зубрить. Если кто-нибудь из ребят сейчас нас увидит, то решит, что мы опоздали и спешим к себе. Видеть-то тебя пускай видят, на это наплевать. Лишь бы не услышали. Знаешь, скажу я тебе, когда ты в этом теле, слышать твой голос очень даже жутковато. Ты напоминаешь провинциальную актрису-травести, играющую мальчика-пажа с длинными волосенками. Жесть! – А если меня увидит кто-то из учителей? Или фей? – забеспокоилась Агата. – Они сейчас делают обход, проверяют все спальни подряд, начиная с нижнего этажа. Расслабься, пока ты рядом со мной, никто тебя не остановит. Все учителя любят меня. Все, кроме… Эстер замерла, задрав голову вверх. Агата, проследив за ее взглядом, увидела на темной площадке следующего, шестого этажа высокую мужскую фигуру с торчащими во все стороны, как иглы у ежа, жесткими волосами. Из полумрака недобро блеснули лиловые глаза. – Эстер, прелесть моя! Разве ты сейчас не должна быть в своей комнате? – спросил Арик, легко скользя вниз по ступеням. – Эдгар забыл в библиотеке свой рюкзак с книгами, – пояснила Эстер, незаметно пропихивая Агату мимо Арика. – Сам знаешь, какие они неорганизованные, эти мальчишки… Арик выставил в сторону большую сильную руку и перекрыл им дорогу: – Ты, конечно, любимица многих учителей, Эстер, но это не дает тебе права нарушать школьные правила. Даже мне нельзя их нарушать. Мог бы я их нарушать, давно изрубил бы свою мамашу на кусочки и поджарил себе на ужин, – Арик быстро облизнул губы и сказал, глядя прямо в лицо Эстер: —Довольно странно, однако. Моя мать утверждает, что ты, Эстер, – одна из самых подающих надежды юных ведьм и тебя ждет большое будущее. Но мне непонятно, с какого перепуга ты вдруг взялась помогать какому-то парню искать его рюкзак, да еще после отбоя, – тут Арик перевел взгляд на Агату. – Но еще более странно другое. Я вот этими руками перепорол буквально каждого мальчишку в нашей школе, а вот тебя, парень, что-то не припомню. – И Арик, поглаживая висящую у него на поясе нагайку, стал внимательно рассматривать тощего незнакомца. – Ноги слабые… запястья тоже… челюсть никуда не годится, хрупкая, как у девчонки. – Эдгар парень необщительный, – спокойно сказала Эстер. – Никогда не высовывается. Не удивительно, что ты его не замечал в такой толпе, когда у нас теперь здесь и всегдашники, и никогдашники… кого только нет. – Ну нет, такого парнишку я бы не пропустил и не забыл, – промурлыкал Арик, надвигаясь на Агату и заставляя ее прижаться спиной к перилам лестницы. – Знаешь, Эдгар, мне очень не нравятся парни, которые ведут себя не по-мужски. Я много лет провел в пещере, один, потому что мать бросила меня, и такая жизнь многому меня научила. Я понял, что настоящий парень никогда не плачет, не жалуется, не хнычет и не падает духом, словно какая-нибудь слабенькая изнеженная принцессочка. Настоящий парень всегда готов сражаться. Утверждать себя. Стремиться к победе. Именно это я сказал Тристану во время Испытания, когда тот скулил как пес, умоляя сохранить ему жизнь. Оказалось, что зря я столько раз водил этого хлюпика в пыточный подвал, учил его тому, что значит быть мужчиной… Ничего он не понял, не усвоил. А потом обнаружил себя привязанным к дереву… превратившимся в девчонку… – Щеки Арика раскраснелись, голос его звучал все громче и резче. – Больше такого не повторится. Каждый парень в этой школе отныне будет находиться под моим личным присмотром. Особенно такой странный, как мой новый друг Эдгар, который совсем не похож на парня. – Арик наклонился ближе, заглянул Агате прямо в глаза, затем криво усмехнулся: – Эстер, дорогая, шла бы ты к себе. Мне нужно поговорить с нашим юным Эдгаром. К утру, когда я его отпущу, он станет настоящим парнем. Агата окаменела. Эстер тоже не двигалась с места. – Проваливай, – по-змеиному зашипел на юную ведьму Арик. – По-хорошему проваливай, потому что на этот раз у тебя не будет платка Испытания, чтобы спастись, когда я вновь раскрою тебе животик, малышка. Эстер сглотнула и беспомощно посмотрела на Эдгара. Едва удерживаясь на подгибающихся от страха ногах, Агата проводила взглядом свою растворившуюся на полутемной лестнице подругу. И тут ее палец загорелся золотистым огнем. Агата знала, что это – ее единственный шанс на спасение. Свистнула в воздухе нагайка Арика, захлестнув петлей запястье Агаты. От неожиданности она потеряла концентрацию, и свечение погасло. – Магия? Слабенько, слабенько, – Арик потащил Агату вниз по ступенькам, ведя ее на своей нагайке как на аркане. – Ты даже драться по-честному, как парень, не умеешь. От безысходности Агата почувствовала прилив адреналина и, отбросив в сторону страх, надменно спросила, кивнув Арику за спину: – Да? А что ты скажешь об этом? Арик обернулся, и Агата впилась ему ногтями в лицо. Арик отшатнулся и, размазав ладонью хлынувшую у него из носа кровь, заревел как медведь и бросился на Агату. Агата попробовала увернуться и проскочить мимо, но Арик поймал ее, стиснул и прижал к перилам, собираясь скинуть вниз, на каменный пол, тускло блестевший пятью этажами ниже. – Передавай от меня привет Тристану! – хмыкнул Арик окровавленным ртом. В ту же секунду ему в пах впился рогатый демон. Арик, завопив от боли, выпустил Агату из рук, и она свалилась на ступени лестницы. Демон не унимался. Дико завывая, он расплылся словно маска по лицу Арика, ослепил его, заставив корчиться от боли. По лестнице сбежала Эстер. – Шел бы ты лучше отсюда один… Эдгар, дорогой, – промурлыкала она, посматривая на Арика. – У нас с деканом есть одно дельце, с которым давно уже пора разобраться. – Нет! Я не могу оставить тебя одну! – прошипела Агата на ухо подруге. – Хватит прошлого раза! – Этот раз не похож на тот. Совершенно не похож. – Эстер шевельнула своим горящим красным огнем пальцем, и ее демон с удовольствием принялся душить Арика. Декан закашлялся, а затем забулькал, задыхаясь. Лицо его посинело. – Но Арик же очень опасен! – горячо заговорила Агата. – Что, если он… – Ты забыла, с кем имеешь дело, моя дорогая, – ответила Эстер, глядя на Агату налитыми кровью глазами, и четко, раздельно, пояснила: – Я ведьма. Я колдунья. Злая.