– Может, все-таки тебя подкинуть? – Она живет вон в том доме, – показал Джейк. – Я как-нибудь и сам дойду. У Сэма на лице не дрогнул ни один мускул. – Может, в следующий раз пошлешь мне эсэмэску? Чтобы я не тащился через весь город и не тратил понапрасну время. Джейк передернул плечами и пошел вперед, закинув рюкзак на спину. Мы молча проводили его глазами. – Ну что, увидимся позже? Да, Джейк? Джейк, не оглядываясь, поднял руку. – Ну ладно, – сказала я. – Вот теперь я, кажется, чувствую себя чуть-чуть лучше. В ответ Сэм только едва заметно покачал головой. Он посмотрел вслед Джейку с таким видом, будто ему не хотелось отпускать его от себя. – У него иногда бывают тяжелые дни, – сказал Сэм и, повернувшись ко мне, добавил: – Луиза, вы не против выпить со мной кофе или чего-нибудь еще? Чтобы я не чувствовал себя законченным лузером. Вас ведь Луиза зовут, да? Я вспомнила, что говорил Джейк на сегодняшней встрече. В пятницу папа привел домой эту чокнутую блондинку по имени Мэг, которая просто помешалась на нем. И пока папа был в душе, она все выпытывала у меня, говорил ли он о ней в ее отсутствие. Сексуальный маньяк. Но вполне милый, и именно он тогда собрал меня по частям в машине «скорой помощи», и вообще, альтернативным вариантом было просидеть весь вечер дома, гадая о том, что происходит в голове у Лили Хотон-Миллер. – Ладно, если мы будем говорить о чем угодно, но только не о несносных подростках. – А мы можем поговорить о вашем прикиде? Я посмотрела на свою зеленую юбку с люрексом и ирландские балетные туфли. – Нет, конечно. – Ну ладно, попытка не пытка, – сказал он, оседлав мотоцикл. Мы устроились на улице, за столиком пустого бара неподалеку от моего дома. Он пил черный кофе, я – фруктовый сок. Теперь, когда не надо было уворачиваться от машин на парковке и лежать привязанной к больничной каталке, у меня появилась возможность исподтишка рассмотреть его. Я сразу обратила внимание на красноречивую горбинку на носу и прищуренные глаза много повидавшего в этой жизни человека, которого трудно удивить. Он был высоким, широкоплечим, черты лица, пожалуй, погрубее, чем у Уилла, движения достаточно экономные, словно он опасался что-то сломать или повредить. А еще ему явно больше нравилось слушать, нежели говорить. Может, дело было именно в этом, а может, я просто отвыкла от мужского общества, но я поймала себя на том, что буквально не закрываю рта. Я говорила о своей работе в баре, заставляя его смеяться над Ричардом Персивалем и моим ужасным нарядом, и о том, как странно снова оказаться дома, о папиных плоских шутках, о дедушке, с его пончиками, и о племяннике, с его нетривиальным подходом к использованию синего маркера. Я трещала без умолку, отчетливо понимая, что я, как обычно, не сказала о самом главном: об Уилле, о вчерашней сюрреалистической встрече, да и вообще о себе. С Уиллом я могла совершенно не думать, то я сказала или нет. Говорить с ним было все равно что дышать. И вот теперь я умудрилась вообще о себе ничего не сказать. А этот мужчина просто кивал в нужных местах и, наблюдая за медленным потоком транспорта, пил кофе, словно для него было в порядке вещей сидеть за столиком рядом с тараторящей без остановки малознакомой женщиной в зеленой мини-юбке с люрексом. – Как там твое бедро? – поинтересовался он, когда я в конце концов иссякла. – Ничего. Хотя было бы неплохо, если бы я перестала хромать. – До свадьбы заживет, надо только пройти курс физиотерапии. – (И я вновь услышала голос, звучавший тогда в машине «скорой помощи». Спокойный, уверенный, обнадеживающий.) – А что с остальными травмами? Я машинально опустила глаза, словно обладала способностью видеть сквозь одежду. – Тоже неплохо, если не обращать внимания на то, что меня всю будто изрисовали ярко-красной шариковой ручкой. – Тебе крупно повезло, – кивнул Сэм. – Это было еще то падение. И тут на меня снова накатило. Леденящий ужас, подступающий к горлу. Воздух под ногами. Никогда не знаешь, что будет, когда упадешь с большой высоты. – Я вовсе не пыталась… – Ты это уже говорила. – Но я не уверена, что мне все поверили. Мы обменялись смущенными улыбками, и у меня невольно возник вопрос: а что, если он тоже не поверил? – Итак… а тебе часто приходится подбирать людей, упавших с крыши? Он медленно покачал головой и рассеянно посмотрел вдаль. – Мне приходится подбирать только куски. И я очень рад, что в твоем случае нам все же удалось эти куски составить. Мы еще немного помолчали. Мне хотелось продолжить разговор, но я настолько отвыкла находиться наедине с мужчиной – по крайней мере, в трезвом виде, – что неожиданно почувствовала приступ робости, мой рот открывался и закрывался совсем как у золотой рыбки. – Ты вроде собиралась поговорить о каком-то подростке? – пришел мне на помощь Сэм. Боже, какое облегчение иметь возможность хоть с кем-то поделиться и при этом не казаться полоумной даже самой себе. Я рассказала ему о ночном стуке в дверь, о той странной встрече, об информации, найденной мною в «Фейсбуке», а также о бегстве девочки, заставшем меня врасплох. – Ну и дела, – когда я закончила, задумчиво протянул он. – Это просто… – Он едва заметно покачал головой. – Ты думаешь, она действительно та, за кого себя выдает? – Она немножко на него похожа. Но, если честно, не знаю. Может, я выискиваю знаки судьбы? Может, просто стараюсь найти его черты в ком-то другом? И поэтому вижу то, что хочу видеть. Вполне вероятно. У меня сейчас словно раздвоение личности. С одной стороны, я радуюсь, что Уилл оставил свой след на земле, а с другой – переживаю, что снова облажалась. Ну а посередине целый комплекс самых разных эмоций. Типа если она действительно его дочь, то тогда какая это ужасная несправедливость, что он ее никогда не видел. Ну и бесконечные вопросы, которые меня терзают. Как ко всему этому отнесутся его родители? И мог бы он изменить свое решение, если бы знал, что у него есть дочь? А что, если это действительно могло заставить его передумать… – Я запнулась и замолчала. Сэм, нахмурившись, откинулся на спинку стула: – Так ты из-за него решила согласиться на групповую психотерапию? – Да. Я чувствовала на себе его испытующий взгляд. Возможно, он пытался понять, что значил для меня Уилл. – А теперь я не знаю, что делать, – нарушила я молчание. – То ли попробовать ее разыскать, то ли оставить все как есть. Сэм сидел в глубокой задумчивости. – Ну а что бы сделал он? – наконец спросил Сэм. И в этот самый момент я неожиданно поплыла. Я подняла глаза на сидевшего рядом со мной крупного мужчину, с прямым взглядом ясных глаз, двухдневной щетиной, с добрыми, чуткими руками. И все мысли разом вылетели из головы. – Ты в порядке? Я поспешно глотнула сока, пытаясь скрыть то, что было ясно написано у меня на лице. Неожиданно – сама не знаю почему – мне захотелось плакать. Как-то сразу все навалилось. Эта странная ночь, выбившая меня из колеи. То, что надо мной снова нависла неясная тень Уилла, теперь незримо присутствовавшего при каждом разговоре. Я вдруг снова увидела его лицо, насмешливо поднятые брови, словно говорившие: Ну и что, ради всего святого, вы теперь будете делать, Кларк? – Просто… очень длинный день. И в самом деле, ты не обидишься, если я… Сэм поспешно отодвинул стул и вскочил: – Нет-нет. Конечно иди. Извини, я не подумал. – Ну что ты. Все было очень мило. Только… – Нет проблем. Длинный день. Да еще эта ваша группа скорбящих. Я понимаю. Ну что ты, оставь, ради бога, – сказал он, когда я полезла за кошельком. – Я серьезно. Твой апельсиновый сок меня явно не разорит. Мне показалось, что я, несмотря на хромоту, вихрем понеслась к своей машине. И всю дорогу я спиной чувствовала его взгляд. Я поставила машину на парковку и наконец-то смогла вдохнуть полной грудью, поскольку всю обратную дорогу мне словно не хватало воздуха. Бросила взгляд в сторону углового магазина, затем посмотрела на окна своей квартиры и решила: к черту благоразумие! Я хотела вина, несколько больших бокалов вина. Вино поможет мне бесстрашно смотреть вперед, перестав оглядываться назад. Или вообще никуда не смотреть. Когда я вылезала из машины, у меня снова разболелось бедро. Теперь, после появления в моей жизни Ричарда, оно болело постоянно. А ведь физиотерапевт предупреждал, что мне не следует проводить весь день на ногах. Но не могло быть и речи, чтобы сообщить об этом Ричарду. Понятно. Значит, вы работаете в баре, но хотите, чтобы вам разрешили весь день сидеть. Я ничего не путаю? Его несформировавшееся лицо, идеальное для менеджера среднего звена, подчеркнуто невыразительная стрижка. И манера держаться с несколько усталым превосходством, хотя он всего-то на два года старше меня. Я закрыла глаза, чтобы прогнать беспокойство, скрутившее внутренности тугим узлом. – Вот это, пожалуйста. – Я поставила на прилавок холодную бутылку «Каберне совиньон». – Никак на вечеринку собралась? – Что? – Маскарадный костюм. Ты оделась… Ой, только не говори! – Самир задумчиво потер подбородок. – Белоснежкой. – В самую точку, – сказала я. – Но ты все же с этим поосторожнее. Пустые калории, знаешь ли. Если ты следишь за фигурой, то тогда тебе лучше пить водку. Вот это чистый напиток. Ну, можно еще добавить немного лимона. Я именно так и говорю Джинни, что живет через дорогу. Ты ведь в курсе, что она стриптизерша, да? А они очень следят за фигурой. – Совет диетолога. Как мило. – Похоже, тут все дело в сахаре. Надо следить за количеством сахара. А тогда какой смысл покупать продукты с низким содержанием жиров, если там полно сахара, да? Вот они, твои пустые калории. Прямо тут. Но самое плохое – это сахарозаменители. Они прилипают к кишкам.