– Да ты, блин, издеваешься! – устало вою я. Повернувшись, вижу Райли, идущую по дорожке от дома Макса. Надо быть внимательнее. Я даже не заметил, как она ко мне подошла. – Ты единственный, кто шарится на этой дороге, – парирует она. – Где Лилиан? – Не твое дело. Где Тесса? – отвечает она с усмешкой. Видимо, Лилиан рассказала ей о нашей ссоре. Замечательно! – Не твое дело. Почему ты здесь? – А ты почему? – У Райли явно проблемы с общением. – Тебе обязательно быть такой сучкой? Она несколько раз кивает: – Да. Правда-правда. Я полагал, что она мне голову снесет за то, что я назвал ее сукой, но она и не думает; кажется, она в курсе этого. – Я вышла, потому что Лилиан заснула. А от ее отца, твоего папаши и твоего тупоголового братца меня тошнит. – И ты решила поболтаться в темноте вокруг дома в середине февраля? – Я в пальто. – Она приподнимает полы, чтобы я убедился. – Я собираюсь найти бар, мимо которого проехала, когда сюда заезжала. – Почему бы тебе туда не поехать? – Потому что я хочу выпить. Или ты думал, я хочу провести выходные в тюрьме? – усмехается она, проходя мимо меня. Затем оглядывается, не останавливаясь. – А ты куда собрался? – Забрать Тессу, она тусуется сейчас с… неважно. – Мне надоело рассказывать всем подряд про свои дурацкие дела. На этот раз Райли останавливается. – Ты кретин, что не сказал ей, что Лил – лесбиянка. – Она тебе рассказала, разумеется. – Она мне все рассказывает. Это основное в наших отношениях. – Это долгая история. – Теперь ты не поедешь с Тессой в Сиэтл. – Она отбрасывает волосы назад. – Наверное, в данный момент она в ванной, делает минет тому блондину. Делаю к ней шаг, кровь в жилах кипит от гнева. – Заткнись немедленно. Немедленно, слышишь? Не тебе, блин, говорить мне такое. – Я помню, что хоть у нее, как и у меня, есть рот, она все-таки женщина и не должна так говорить. Не обращая внимания на мою вспышку, она спокойно отвечает: – Не нравится? Может быть, в следующий раз ты хорошенько подумаешь, прежде чем делать охрененно элегантный комментарий о том, как ты трахнул мою подругу. Я часто и глубоко дышу. Не могу прогнать из головы картину, как полные губы Тессы касаются его члена. Провожу рукой по волосам, потом еще раз. – Тебя это сводит с ума, верно? Что она была с ним? – Тебе реально пора прекратить меня доводить, – предупреждаю я, и она пожимает плечами. – Знаю. Слушай, я, может, и не должна это говорить, но ты первый начал, помнишь? – Я молчу, а она продолжает: – Давай заключим перемирие. Я куплю тебе выпить, а ты можешь поплакаться мне о Тессе, пока я буду хвастаться тебе, как здорово Лилиан работает язычком. Подойдя вплотную, она хватает меня за рукав и пытается перетащить на другую сторону дороги. На жестяной крыше небольшого местного бара горят разноцветные огни. Рывком освобождаюсь. – Мне нужно идти за Тессой. – По стаканчику, а потом я пойду с тобой как помощник. – Райли словно повторят мои недавние мысли. – Зачем? Зачем тебе идти со мной? – Я заглядываю ей в глаза, и она снова пожимает плечами: – На самом деле не пойду. Но мне скучно, а ты здесь. Кроме того, Лил о тебе заботится, правда, я не понимаю почему. – Она осматривает меня с ног до головы. – Не понимаю за что, но она любит тебя как друга. – Райли делает на слове «друг» самый сильный из возможных акцентов. – Так что да, я хочу произвести на нее впечатление, сделав вид, что переживаю за ваши обреченные отношения. – Обреченные? – Я иду вслед за ней по дороге. – Из всего, что я наговорила, ты решился возразить только на это? – Она качает головой. – Ты хуже меня. Она смеется, а я молчу. Неприятная девушка снова хватает меня за рубашку и ведет по дороге. Я слишком занят своими мыслями, чтобы вырываться. Как она может думать, что наши отношения обречены, если она не знает меня, не знает нас? Мы не обречены. Я знаю, что это правда. И меня бесит, что она думает иначе. Тесса меня спасет. Она всегда так делает. Глава 45 Тесса – Ого, похолодало, наверное, градусов на десять, – говорит Роберт, когда мы выходим за дверь. Меня охватывает холодный воздух, и я закрываюсь руками, пытаясь согреться. Роберт смотрит на меня, чуть нахмурившись. – Жаль, что у меня нет куртки, я бы предложил тебе… Я бы предложил подвезти тебя обратно, но я пьян. – Шутливо ужасаясь, он добавляет: – Кошмар, что-то я сегодня не слишком по-джентльменски себя веду. – Все нормально, правда, – улыбаясь, возражаю я. – Я тоже очень пьяная, и от этого мне тепло… Так глупо, – хихикаю я и иду вслед за ним по дороге от ресторана. – Надо было взять хотя бы запасную обувь. – Хочешь, продам свои ботинки? – шутит он. Осторожно прижимаюсь к его плечу, и он улыбается уже в сотый раз за этот вечер. – У тебя обувь, похоже, удобней, чем у Хардина. У него такие тяжелые ботинки, и он всегда оставляет их у двери, потому что я… неважно. – Я смущаюсь от того, что начала говорить о нем, и мотаю головой, чтобы перестать думать о Хардине. – Я больше кроссовочный парень, – говорит Роберт, давая мне понять, что все нормально. – Я тоже. Но не парень. – Я снова смеюсь. От вина у меня кружится голова, и я несу все, что приходит на ум, любую глупость. – Ты знаешь, в какую сторону дома? Он подхватывает меня, когда я почти врезаюсь в бордюр. – Какие дома? Вообще-то в этом городе их полно. – Хм, ну там улица с маленьким указателем, там еще три или четыре таких же домика, а потом еще улица? Безуспешно пытаюсь вспомнить, как мы ехали с Кеном и Карен в ресторан. – Информации, конечно, немного, – хмыкает Роберт. – Но мы можем искать его, пока не найдем. – Хорошо, но если мы не найдем его за двадцать минут, я пойду в отель, – со стоном отвечаю я. Мысль, что по возвращении меня ждут встреча и разговор с Хардином, приводит меня в дрожь. Под «разговором» я имею в виду полноценную сокрушительную и уничтожительную словесную перепалку. Особенно когда он узнает, что я пила с Робертом. Внезапно поворачиваюсь к нему в полумраке улицы. – Тебя достают люди, которые постоянно говорят тебе, что делать? – Мне никто так не говорит, но если бы кто-нибудь говорил, то конечно. – Везет тебе! А мне постоянно кто-нибудь говорит, что мне делать, куда идти, с кем общаться, где жить. – Я вздыхаю и смотрю на пар от собственного дыхания, клубящийся в холодном воздухе. – Это меня бесит. – Понимаю.