Я больше не плачу, но говорю ужасным голосом: – Спасибо… – Я делаю паузу. – За понимание. Все прошло гораздо лучше, чем я ожидала. Не знаю, следует ли испытывать облегчение или стоит немного поволноваться. Решаю остановиться на облегчении и закончить свой последний рабочий день в этом здании как можно более спокойно. Около трех в кабинет заходит Кимберли; за ней входит девушка, которую я точно никогда у нас не видела. – Тесса, это Эми, она будет меня заменять, – сообщает Кимберли, представляя тихую, еще немного нервничающую девушку. Я отрываюсь от чтения, пытаюсь приободрить Эми приветливой улыбкой. – Привет, Эми, я Тесса. Вам здесь понравится. – Спасибо! Мне уже тут нравится, – взволнованно говорит она. Ким смеется. – Ну, я на самом деле хотела к тебе заглянуть, поэтому мы тут делаем вид, что я провожу экскурсию. – Ах да! Ты же учишь ее тебя заменять, так что все в порядке, – дразню я. – Эй! Если ты находишься в близких отношениях с боссом, у тебя появляются кое-какие привилегии, – парирует она. Эми смеется, и Кимберли ведет ее дальше. Последний день на работе наконец заканчивается, и мне хочется, чтобы он тянулся как можно медленнее. Я собираюсь оставить это место, к тому же немного волнуюсь: как Хардин встретит меня дома? Снова оглядываю свой кабинет. В первую очередь взгляд останавливается на столе. Вспоминаю, как мы с Хардином занимались на нем любовью, и от воспоминаний сводит живот. Это так экстремально: заниматься сексом в офисе, когда в любой момент может зайти кто угодно! Я слишком была увлечена Хардином, чтобы обращать внимание на что-то еще… И Хардин скрашивал каждый мой день. По дороге домой захожу в супермаркет, чтобы купить продуктов, – только на сегодняшний ужин, ведь утром мы уезжаем. Я рада предстоящей поездке и волнуюсь. Надеюсь, во время двухдневного отдыха с семьей Хардин сможет держаться в рамках. Кроме того, надеюсь, на судне достаточно места, чтобы где-то можно было передохнуть в одиночестве. Приезжаю домой. Ногой открываю входную дверь и затаскиваю в квартиру пакеты с продуктами. В гостиной – беспорядок; на журнальном столике валяются пустые бутылки из-под воды и обертки. Отец и Хардин сидят на противоположных концах дивана. – Как прошел день, Тесси? – спрашивает отец, наклонив голову. – Хорошо. Это был мой последний день, – отвечаю я, хотя он и так это знает. Убираю мусор со стола и с пола. – Рад, что хорошо. Смотрю на Хардина, но он не глядит в ответ, а таращится в телевизор. – Я приготовлю обед, а потом схожу в душ, – говорю я им, а отец тащится за мной на кухню. Отец с интересом наблюдает, как я разгружаю пакеты с едой и выкладываю на стол фарш и всякие коробки, и наконец выдает: – Один мой друг обещал меня забрать. Попозже. Если можно. Я знаю, ты завтра уедешь на несколько дней. – Да, хорошо. Завтра утром мы можем тебя подкинуть, если тебе удобнее, – предлагаю я. – Нет, ты и так уже достаточно сделала. Только обещай, что дашь мне знать, когда вернешься. – Хорошо… Только как с тобой связаться? Он потирает шею. – Может, просто заехать в Lamar? Обычно я там. – Ладно, так и сделаю. – Пойду перезвоню другу, чтобы он знал, что я готов. – Он уходит с кухни. Слышу, как Хардин дразнит отца, потому что тот не помнит точно номера телефонов, потому что у него нет мобильника, и закатываю глаза, когда отец заводит: «Когда я был маленьким, мобильников в помине не было». Чтобы приготовить тако с говядиной, не нужно ни особенных усилий, ни большого ума. Мне хочется, чтобы Хардин зашел на кухню и поговорил со мной, но предполагаю, что будет лучше, если он дождется ухода отца. Я накрываю на стол и зову их. Хардин входит первым, почти не глядя на меня, затем отец. Садясь, он говорит: – Чад скоро приедет, чтобы меня забрать. Спасибо, ребята, что разрешили у вас остановиться. Я вам очень благодарен. – Он крутится между мной и Хардином, потом внезапно добавляет: – Спасибо вам, Тесси и «Эйч-бомб». По тому, как Хардин закатывает глаза, я догадываюсь, что это какая-то их общая шутка. – Да не за что, – отвечаю я. – Я так рад, что мы нашли друг друга, – заключает он и ест со зверским аппетитом. С улыбкой отвечаю: – Я тоже. Я все еще не могу осознать, что этот человек – мой отец. Человек, которого я не видела девять лет, к которому у меня было так много неприязни и который так просто сидит на кухне вместе с моим парнем и со мной и ужинает. Смотрю на Хардина, ожидая от него какой-нибудь колкости, но он ничего не говорит и спокойно ест. Его молчание сводит меня с ума. Я хочу, чтобы он что-нибудь сказал… хоть что-нибудь. Иногда молчание намного хуже воплей. Глава 20 Хардин После еды Тесса еще раз, окончательно и прохладно, прощается с отцом и уходит в душ. Я намеревался пойти в душ с ней, но друг Ричарда весь вечер не может приехать, чтобы забрать его задницу. – Он приедет сегодня или… – начинаю я. Ричард раз двадцать кивает, потом смотрит в окно со слегка озабоченным выражением. – Да-да, он сказал, что скоро будет. Наверное, просто заблудился. – Конечно, – говорю я. Он улыбается: – Ты больше не хочешь меня видеть? – Ну, до этого еще не дошло. – Может быть, я найду себе работу и повидаюсь с вами обоими в Сиэтле. – Никто из нас не будет в Сиэтле. Он смотрит на меня с загадочным видом. – Конечно, – повторяет он с моей же интонацией минутной давности. Наш неприятный разговор прерывается стуком в дверь; Ричард идет открывать, я тоже встаю, на случай если потребуется небольшой дополнительный пинок. – Спасибо, что подвезешь меня, чувак, – говорит отец Тессы своему другу, который остается за порогом, но всовывает голову в квартиру. Высокий, с длинными черными волосами, зачесанными в отвратительно сальный хвост. Щеки ввалились, под ногтями – черные ободки, руки грязные и костлявые. Что за хрень? Скрипучим голосом, вполне соответствующим внешнему виду, человек с некоторым интересом спрашивает: – Это дом твоей дочери? – Он не пьяный. – Да. Клево, а? Я ею горжусь. Ричард улыбается, и парень поощрительно хлопает его по плечу. – А это кто? – спрашивает он. Оба смотрят на меня. Ричард по-прежнему улыбается. – Это? Это Хардин, парень Тессы. – Здорово, я Чад, – произносит мужик так, словно он местная знаменитость и я не мог про него не слышать.