– Не говори так. – Тесса улыбается, и я чуть не повторяю те же слова, чтобы она улыбнулась еще раз. – Ладно. Тогда можно взять тарелку с собой, а потом выкинуть ее, когда окажемся снаружи, – предлагаю я. Она игнорирует мои слова, но мне слышно, как она просит Кимберли отложить для нас еды, чтобы мы перекусили позже. «Хардин: 1 очко». «Кимберли со своими надоедливыми вопросами и противной едой: 0». Пробки в центре Сиэтла на этот раз не такие ужасные, как обычно. Тесса ведет себя тихо, как я и ожидал. Каждые пять минут я чувствую на себе ее взгляд, но каждый раз, как я поворачиваюсь к ней, она быстро отводит глаза. Для обеда я выбираю маленький ресторан в современном стиле. Когда мы выходим из машины на практически пустой парковке, это означает одно из двух: или они только что открылись, и толпа еще не успела набежать, или здесь плохо кормят, и сюда просто никто не ходит. Надеясь на первый вариант, мы входим в стеклянные двери, и Тесса оглядывается по сторонам. Внутри мило, затейливая отделка, и ей здесь, похоже, нравится. Это напоминает о том, как я люблю ее реакцию на самые простые вещи. «Хардин: 2 очка». Не то чтобы я вел счет или что-то в этом роде… Но если бы вел… То выигрывал бы. Мы молча сидим и ждем, пока у нас примут заказ. Официант – молоденький студент – явно нервничает и отводит глаза. Мне этот паршивец в глаза смотреть совсем не хочет. Тесса заказывает что-то, о чем я никогда не слышал, а я выбираю первое попавшееся знакомое блюдо из меню. За столиком напротив сидит беременная женщина, и Тесса задерживает на ней взгляд чуть дольше, чем нужно. – Эй. – Я откашливаюсь, чтобы привлечь ее внимание. – Не знаю, помнишь ли ты о том, что я наговорил прошлой ночью, но если помнишь, то прошу прощения. Когда я сказал, что не хочу от тебя детей, я просто имел в виду, что не хочу детей в принципе. Но кто знает… – Мое сердце начинает бешено колотиться. – Может быть, когда-нибудь… Мне не верится, что я это сказал, и, судя по лицу Тессы, ей тоже. Она замирает с открытым ртом и стаканом воды в руке. – Что? – моргает она. – Что ты сейчас сказал? «Ну зачем я это сделал?» Но ведь я серьезно. Мне кажется. Можно было бы это обдумать. Я не люблю детей: ни младенцев, ни подростков, но и взрослых не жалую. Мне нравится, считай, одна Тесса, так что, может быть, ее маленькая версия – это не так уж и плохо? – Я просто говорю, может, это не так уж и плохо? – пожимаю я плечами, стараясь скрыть панику. Она так и не закрывает рот. Я уже начинаю думать, не стоит ли перегнуться через столик и поднять ей челюсть. – Конечно, не в ближайшее время. Я же не идиот. Конечно, тебе нужно окончить университет и все такое. – Но ты… – Она явно лишилась дара речи. – Я знаю, что говорил раньше, но ведь до тебя я ни с кем не встречался, никого не любил, мне ни до кого не было дела. Так что посмотрим. Наверное, спустя какое-то время я мог бы и передумать. Если ты подаришь мне шанс. Я даю ей пару секунд на то, чтобы собраться с мыслями, но она так и сидит с открытым ртом и вытаращенными глазами. – Мне еще нужно над многим поработать. Знаю, ты мне пока не доверяешь. Сперва нам нужно окончить университет, и я все-таки должен уговорить тебя выйти за меня замуж. Я сыплю словами, судорожно пытаясь отыскать то, что ее зацепит и заставит принять мою позицию. – Я не имею в виду, что сначала мы должны пожениться. Я не до такой степени джентльмен. – С моих губ срывается нервный смешок, который, видимо, возвращает Тессу к реальности. – Мы не можем, – произносит она, внезапно побледнев. – Можем. – Нет… Я поднимаю руку, перебивая ее: – Можем. Я люблю тебя и хочу прожить с тобой всю жизнь. Мне наплевать, что ты еще слишком молода, да и я тоже, и что я слишком плох для тебя, а ты для меня слишком хороша. Черт возьми, я тебя люблю. Да, я наделал кучу ошибок… – Я провожу рукой по волосам. Оглядев маленький зал ресторана, замечаю, что беременная женщина определенно на меня пялится. «Разве она не должна заниматься какими-нибудь своими делами? Например, есть за двоих? Или сцеживать молоко?» Понятия не имею почему, но мне не по себе в ее присутствии, будто она меня осуждает, и вообще, она беременна и все это как-то странно. Почему я решил выплеснуть всю эту чушь на людях? – И знаю, что говорил это уже… раз тридцать, но ты должна знать: я больше не буду валять дурака. Ты всегда нужна мне. Ссоры, примирения, черт, да можешь даже бросать меня раз в неделю и уходить из дома – что угодно, только пообещай, что будешь возвращаться, и я даже жаловаться ни на что не буду. – Я перевожу дух и смотрю на нее через столик. – Вернее, буду, но не часто. – Хардин, поверить не могу, что ты это говоришь, – шепчет она, наклонившись ко мне. – Это же… все, о чем я мечтала. Ее глаза наполняются слезами. Надеюсь, слезами счастья. – Но детей у нас быть не может. Мы даже… – Знаю. – Я снова перебиваю ее, но ничего не могу поделать. – Ты меня еще не простила, и я наберусь терпения. Обещаю, что не стану на тебя сильно давить. Просто хочу, чтобы ты понимала: я могу стать тем, кто тебе нужен, могу дать тебе то, чего ты хочешь, и не потому, что этого хочешь ты, а потому, что я сам этого хочу. Она собирается ответить, но тут возвращается проклятый официант с нашей едой. Он ставит перед Тессой дымящуюся тарелку с какой-то хренью, которую она заказала, кладет передо мной бургер и неловко замирает над нами. – Вам что-то нужно? – рявкаю я. Не его вина, что я делюсь надеждами на будущее с этой девушкой, а он помешал, но он продолжает стоять на месте и без толку тратить мое время. – Нет, сэр. Больше ничего не желаете? – спрашивает он, покраснев. – Нет, ничего, огромное спасибо. – Тесса одаривает его широкой улыбкой, стараясь сгладить неловкость и извиниться за мой дурной характер. Он улыбается ей в ответ и наконец уходит. – В любом случае я лишь говорю то, что должен был сказать уже давно. Иногда я забываю, что ты не умеешь читать мои мысли и не знаешь всего, что я о тебе думаю. Хорошо бы, если бы умела, тогда ты любила бы меня больше. – Вряд ли я могла бы любить тебя еще больше. – Она перебирает пальцами. – Правда? – улыбаюсь я, и она кивает. – Но мне нужно кое-что сказать тебе, и я не знаю, как ты к этому отнесешься. Голос у нее слегка срывается, и я начинаю паниковать. Понятно, что она уже поставила на нас крест, но я могу заставить ее передумать. Я в этом уверен. Я настроен решительно как никогда – даже не знал, что такое бывает. – Говори. – Я стараюсь, чтобы это прозвучало как можно более непринужденно, и откусываю большой кусок бургера. Иначе не заставить себя заткнуться. – Ты ведь знаешь, я была у врача. У меня в памяти всплывает, как она плакала и что-то бормотала на эту тему. – У вас все в порядке? – Перед нами снова возникает этот чертов официант. – Как еда? Может быть, вам принести еще воды, мисс? «Черт возьми, он это серьезно?» – Все хорошо, – рычу я в ответ. Рычу в буквальном смысле слова, словно бешеная собака. Он сваливает, а Тесса указывает пальцем на пустой стакан. – Черт. Вот, возьми. – Я передаю ей свою воду, и она, улыбнувшись, делает глоток. – Что ты там говорила? – Мы можем поговорить об этом как-нибудь потом. – Она наконец пробует свою еду. – Ну уж нет. Знаю я этот трюк, сам его придумал. Как только поешь, сразу расскажешь. Пожалуйста. Она откусывает еще кусочек, стараясь отвлечь меня, но нет, ничего не выйдет. Я хочу знать, что сказал врач и почему она так странно себя ведет. Если бы мы не сидели сейчас на людях, разговорить ее было бы куда проще. Мне наплевать, я и сцену могу закатить, но ей будет неловко, поэтому я стараюсь быть паинькой. У меня получится. Получится найти равновесие между тем, чтобы быть хорошим и сговорчивым, и тем, чтобы не чувствовать себя полным идиотом. Я жду еще пять минут, пока она соберется с духом, и вот она уже начинает бесцельно ковырять в тарелке. – Ты поела? – Не оч… – Она смотрит на свою полную тарелку. – Что? – Не очень вкусно, – шепчет она, оглянувшись, чтобы убедиться, что никто не слышит. Я смеюсь. – Поэтому ты вся так покраснела и шепчешь? – Тише, – машет она рукой. – Я очень голодная, но есть это невозможно. Даже не знаю, что это такое. Просто нервничала и ткнула в первое попавшееся блюдо. – Сейчас скажу, чтобы тебе принесли что-нибудь другое. Я встаю, но она, перегнувшись через столик, хватает меня за руку. – Нет, не надо. Пойдем отсюда.