Проходит еще несколько секунд, но он не заходит. – Можешь войти, – зову я. Видимо, я слишком привыкла, что кое-кто вечно врывается внутрь, не дожидаясь приглашения. Не то чтобы я хоть раз была против… Зед входит в маленькую комнату, одетый так же, как и на похоронах, только несколько пуговиц на рубашке расстегнуты, а уложенные гелем волосы немного растрепаны. Сейчас он выглядит мягче, более расслабленным. Он устраивается на краю кровати и придвигается ко мне. – Как ты? – Нормально. Но я не знаю, как должна себя чувствовать, – честно отвечаю я. Не могу же я признаться ему, что сегодня скорблю об утрате двух мужчин, а не одного. – Хочешь, куда-нибудь сходим? Или, может, посмотрим фильм или еще что-нибудь? Чтобы тебе отвлечься. Секунду я раздумываю над его предложением. Мне не хочется ни куда-то идти, ни что-то делать, хотя, наверное, следовало бы. Меня вполне устраивало просто стоять у окна и не отрываясь смотреть на безрадостный дождь. – Можем просто поговорить. Я никогда не видел тебя такой, ты сама не своя. Зед кладет руку мне на плечо, и я, не в силах сопротивляться, прислоняюсь к нему. С моей стороны было некрасиво так вести себя с ним сегодня. Он всего лишь пытался успокоить меня и просто сказал противоположное тому, что я хотела услышать. Не вина Зеда, что я не в ладах с головой. После внутренней борьбы остались лишь двое: я и моя пустота. Пустоту нельзя не посчитать, так как, кроме нее, рядом со мной больше никого нет. – Тесса? – Зед прикасается пальцами к моей щеке, привлекая внимание. Я смущенно качаю головой. – Прости. Я уже говорила, что немного не в себе, – пытаюсь я улыбнуться, и он делает то же самое. Он беспокоится за меня, я вижу это по его карамельно-карим глазам, по слабой вымученной улыбке. – Ничего страшного. На тебя много всего навалилось. Иди ко мне. Он хлопает по пустому месту рядом с собой, и я придвигаюсь ближе. – Хочу спросить тебя кое о чем. – Его загорелые щеки заливает румянец. Я киваю, чтобы он продолжал. Понятия не имею, что он хочет спросить, но он был верным другом и приехал издалека, чтобы меня поддержать. – В общем… Он замолкает, и из его груди вырывается тяжелый вздох. – Что произошло между тобой и Хардином? – закусывает он нижнюю губу. Я быстро отворачиваюсь. – Вряд ли нам стоит обсуждать Хардина, а мне… – Мне не нужны детали. Я просто хочу знать, действительно ли вы расстались на этот раз? Окончательно? Я сглатываю. Это нелегко произнести, но я отвечаю: – Да. – Ты уверена? «Что?» Я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на него. – Да, но я не понимаю, что… Зед прерывает меня, накрывая мои губы своими. Его руки перемещаются к моим волосам, а язык стремится проникнуть в закрытый рот. Я вскрикиваю от неожиданности, но он принимает мою реакцию за поощрение к продолжению и, прижавшись всем телом, увлекает меня на матрас. Озадаченное и застигнутое врасплох тело реагирует мгновенно: я отталкиваю его, упершись руками в грудь. Он медлит, все еще пытаясь поцеловать меня. – Что ты делаешь? – выдыхаю я, когда он наконец меня отпускает. – Что? – Его глаза широко распахнуты, а губы припухли от того, как сильно он прижимался к моему рту. – Зачем ты это сделал? – Я вскакиваю на ноги, совершенно потрясенная его поступком, и изо всех сил стараюсь не сорваться. – Что? Поцеловал тебя? – Да! – кричу я и тут же прикрываю рот рукой. Не хватало еще, чтобы зашла мать. – Ты сказала, что вы с Хардином расстались! Ты только что это сказала! – Он повышает голос еще больше, чем я, он даже не пытается говорить тише. «Почему он решил, что это нормально? Почему он меня поцеловал?» Я бессознательно скрещиваю руки на груди и внезапно понимаю, что стараюсь прикрыться. – Это не означает, что я готова броситься в твои объятия! Я думала, ты приехал, чтобы поддержать меня как друг! – Друг? – насмешливо улыбается он. – Ты знаешь, какие чувства я испытываю к тебе. Ты всегда знала! Я сбита с толку его грубым тоном. Он всегда был таким понимающим. Что изменилось? – Зед, ты согласился с тем, что мы будем просто друзьями, – ты знаешь, как я отношусь к нему. – Я стараюсь говорить ровно и спокойно, несмотря на подкатывающую панику. Не хочется ранить чувства Зеда, но он перешел все границы дозволенного. Он закатывает глаза: – Нет, я не знаю, как ты к нему относишься, потому что вы двое то сходитесь, то расходитесь, то сходитесь, то расходитесь. Твое настроение меняется каждую неделю, а я все жду, жду, жду. Я шарахаюсь от него. Я едва узнаю этого Зеда и хочу, чтобы вернулся прежний. Зеда, которому я доверяла и которого любила, больше нет. – Да. Да, так у нас все и происходит, но я думала, что ясно выразилась, когда… – Когда ты на меня вешаешься, складывается определенное впечатление, – говорит он ровным холодным тоном, и у меня по позвоночнику пробегает дрожь от перемены, произошедшей с ним за последние пару минут. Я оскорблена и растеряна: – Я на тебя не вешаюсь. «Не может же он действительно так думать!» – Ты обнял меня на похоронах отца, чтобы утешить. Я решила, что это дружеский жест, и не хотела ввести тебя в заблуждение. Правда, не хотела. Там был Хардин. Неужели ты считал, что я буду заигрывать с тобой у него на глазах? По маленькому дому эхом разносится звук закрывающегося шкафа, и я облегченно выдыхаю, когда Зед понижает голос. – Почему бы и нет? Ты же использовала меня раньше, чтобы заставить его ревновать, – грубо шепчет он. Мне хочется сказать что-нибудь в свое оправдание, но я знаю, что он прав. Не полностью, но с ним не поспоришь. – Так было в прошлом, и мне очень жаль. Мне действительно жаль. Я уже говорила раньше и скажу еще раз: ты всегда поддерживал меня, я очень ценю тебя, но мне казалось, что мы уже все обсудили. Я думала, ты понял, что если мы и сможем общаться, то только как друзья. Он всплескивает руками: – Он так тебя выдрессировал, что ты даже не видишь, как глубоко завязла. – Теплое сияние карамельно-карих глаз сменяется янтарным холодом. – Зед, – сдаюсь я. У меня нет желания ругаться с ним, особенно после такой недели. – Извини, ладно? Я действительно сожалею, но сейчас ты ведешь себя совершенно невозможно. Я думала, мы друзья. – Нет, не друзья, – фыркает он. – Я считал, что тебе просто нужно больше времени. Думал, это мой шанс наконец завоевать тебя, а ты меня оттолкнула. Снова. – Я не могу дать тебе то, чего ты хочешь. Ты знаешь, что не могу. Для меня это невозможно. Хорошо это или плохо, но Хардин оставил на мне свой отпечаток, и я боюсь, что не смогу полюбить ни тебя, ни кого-нибудь еще. Мне хочется взять свои слова обратно, как только я их произношу. Когда моя жалкая речь подходит к концу, взгляд Зеда заставляет меня пошатнуться, и я никак не могу взять в толк, куда подевался тот безобидный, но преисполненный надежд мистер Коллинз, которого, как мне казалось, я знала. Вместо него передо мной бесцеремонный и фальшивый Уикхем, притворявшийся очаровательным и верным, чтобы завоевать расположение, и обиженный Дарси в прошлом, когда он действительно лгал. Я делаю шаг к двери. Как я могла быть так слепа? Элизабет схватила бы меня за плечи и потрясла, чтобы вернуть разум. Я так долго защищала Зеда от Хардина, считала все его подозрения насчет Зеда проявлением беспочвенной ревности, а на самом деле все это время был прав он. – Тесса, подожди! Прости меня! – кричит Зед у меня за спиной, но к тому времени, как его голос разносится по коридору, привлекая внимание матери, я уже открываю входную дверь и выбегаю под дождь. Меня нет, нет, уже нет: меня поглотила ночь. Глава 37