Хардин начинает размахивать руками, по-прежнему не выпуская зажигалки. – Убирайтесь отсюда на хрен! Оба! Кристиан поворачивается ко мне: – Тесса, подожди на улице. Но я непреклонна. – Нет, я его здесь не оставлю. – Неужели Кристиан еще не понял, что нас с Хардином нельзя разлучать? – Уходи, – говорит Хардин, делая шаг в мою сторону. И снова чиркает зажигалкой. – Уведи ее отсюда, – буркает он Кристиану. – Моя машина в переулке через дорогу. Иди туда и жди нас, – говорит мне Кристиан. Повернувшись к Хардину, я вижу, что уставился на белый огонек. Я знаю его достаточно хорошо, чтобы понять: уйду я или нет, он все равно это сделает. Он сейчас слишком пьян и расстроен, чтобы остановиться. В моей руке оказывается связка холодных ключей. – Я не допущу, чтобы с ним что-то случилось, – наклоняется ко мне Кристиан. Пара секунд внутренней борьбы, и я все же сжимаю в руке ключи и, не обернувшись, выхожу из дома. Перебегаю улицу и начинаю молиться, чтобы слышащийся вдалеке звук сирен не приближался. Глава 7 Хардин – Ну же! Давай! Давай же! – начинает бурно жестикулировать Вэнс, как только Тесса выбегает на улицу. О чем это он? И какого черта вообще сюда приперся? Ненавижу Тессу за то, что она ему позвонила. Черт, нет, беру свои слова обратно. Конечно, я ни в коем случае не могу ее ненавидеть, но она просто взбесила меня своим поступком. – Тебя сюда никто не звал, – отвечаю я, еле ворочая языком. Глаза жжет. «Где Тесса? Она что, ушла?» Мне казалось, что да, но теперь что-то засомневался. «Давно она здесь? И приходила ли вообще? Понятия не имею». – Давай же, поджигай, – не унимается Вэнс. – Зачем? Хочешь, чтобы я сгорел вместе с домом? Перед глазами всплывает картина из прошлого: Кристиан, помоложе, чем сейчас, читает мне, прислонившись к каминной полке в доме моей матери. Он читал мне. – Почему он читал мне? «Я что, произнес это вслух? Хрен его знает». Я возвращаюсь в настоящее, и Вэнс сверлит меня взглядом, словно ожидая чего-то. – Ну да, тогда сгорят все ошибки твоего прошлого. В том числе и я. Металл зажигалки уже прожигает кожу на большом пальце, но я упорно продолжаю чиркать колесиком. – Нет, я хочу, чтобы ты спалил дом. Может, тогда обретешь мир и покой. Не исключено, что он кричит на меня, но я и вижу-то сейчас с трудом, не говоря уж о том, чтобы оценить громкость его голоса. Неужели он разрешает мне всё тут сжечь? «А кто сказал, что мне нужно чье-то разрешение?» – Да кто ты вообще такой, чтобы разрешать мне или запрещать? Тебя вообще никто не спрашивал! Я подношу зажигалку к подлокотнику дивана и жду, пока он загорится. Жду, пока займется пожар, который уничтожит это место. Ничего не происходит. – Я самый настоящий придурок, да? – говорю я человеку, заявившему, что он мой отец. – Ничего не получится, – отвечает он. Хотя, может, это я сам с собой разговариваю, хрен его знает. Я дотягиваюсь до старого журнала, лежащего на одной из коробок, и подношу зажигалку к его уголку. Сразу же вспыхивает огонь. Я наблюдаю, как он пожирает страницу за страницей, а затем бросаю журнал на диван. Через секунду диван объят пламенем. Горькие воспоминания сгорают вместе с этим куском дерьма. Дорожка разлитого рома следующая на очереди. Мои глаза еле успевают следить за танцующими на полу всполохами, приятно пощелкивающими и потрескивающими, словно пытаясь утешить. Краски становятся ярче, огонь бушует все сильнее и яростно набрасывается на то, что еще осталось от комнаты. – Теперь ты доволен? – спрашивает Вэнс, пытаясь перекричать рев бушующего пламени. Я не знаю, что ему ответить. Тессе бы это явно не понравилось. Она бы расстроилась, узнав, что я сжег дом. – Где она? – спрашиваю я, оглядывая полную дыма, расплывающуюся перед глазами комнату. Если она здесь и с ней что-то случится… – Она снаружи, в безопасности, – успокаивает меня Вэнс. Доверяю ли я ему? Черт, да я его ненавижу. Это он во всем виноват. Неужели Тесса здесь, а он меня обманул? Затем до меня доходит, что Тесса слишком умна, чтобы остаться в доме. Она уже ушла. Прочь отсюда. Прочь от моего разрушения. Если бы этот человек вырастил и воспитал меня, я бы не стал таким ублюдком. Не причинил бы боли стольким людям, особенно Тессе. Я никогда не хотел причинить ей боль, но все всегда кончается одним и тем же. – Где ты был? – спрашиваю я. Мне хочется, чтобы огонь разгорелся сильнее. Так он никогда не сожжет дом полностью. По-моему, где-то у меня припрятана еще одна бутылка. Мысли путаются, и я никак не могу вспомнить, где именно. Черт, эти жалкие язычки пламени не идут ни в какое сравнение с терзающей меня яростью. Нужно разжечь огонь посильнее. – Я был с Кимберли в отеле. Давай сваливать, пока не приехали пожарные или пока ты не покалечился. – Я не об этом. Где ты был в ту ночь? – Комната кружится перед глазами, и я начинаю задыхаться от жара. Похоже, Вэнс искренне потрясен. Он застывает на месте и поворачивается ко мне с деревянной спиной: – О чем ты говоришь?! Хардин, меня здесь даже не было! Я был в Америке. Я бы никогда не допустил, чтобы с твоей мамой случилось нечто подобное! Но сейчас, Хардин, пора уходить! – кричит он. Зачем уходить? Я хочу посмотреть, как сгорит это дерьмо. – Так или иначе, но это все равно произошло, – говорю я. Такое чувство, что тело все сильнее наливается тяжестью. Наверное, стоит присесть, но уж если кошмары прошлого снова начали меня терзать, пусть и он страдает. – Черт, ее избивали, пока она не превратилась в сплошное кровавое месиво. Они насиловали ее снова и снова, все по очереди… Мою грудь прожигает насквозь, хочется сунуть руки внутрь и выдрать все, что там есть. До того, как я встретил Тессу, жить было намного легче: ничто не могло меня сломить. Даже вся та хрень не причиняла столько боли, сколько сейчас. Мне удавалось сдерживаться, пока она не заставила меня… не заставила меня понять, какой я подонок. А я никогда не хотел этого понимать, но теперь процесс запущен, и я не в силах его остановить. – Прости. Прости! Мне очень жаль, что это произошло. Я должен был прийти на помощь. Я поднимаю глаза и вижу, что Вэнс плачет. «Черт, да как он смеет рыдать, когда ему даже не пришлось за этим наблюдать? Эта сцена не прокручивалась у него в голове год за годом каждый раз, как он закрывал глаза, чтобы уснуть». В окна врывается синий свет мигалок, отражаясь в каждом осколке стекла в комнате, и тревожит мой костер. От шума сирен закладывает уши. Боже, они воют как бешеные. – Уходи! – кричит Вэнс. – Уходи сейчас же! Через заднюю дверь и потом ко мне в машину. Давай же! Чертов скандалист. – Да пошел ты. Я спотыкаюсь, комната вращается все быстрее, вой сирен разрывает барабанные перепонки.