– Значит, ты его друг? – Хочешь что-то разузнать? – встревает черноволосый. – Конечно, – отвечаю я, и он смеется. Они не такие уж плохие, по крайней мере, не такие, какими их хотел представить Хардин. Куда он, кстати, подевался? Через несколько мгновений появляются Хардин, Джейс и три девушки. Какого черта? Парни, кажется, разговаривают, Джейс похлопывает Хардина по спине, и оба смеются. В руках у него две красные чашки. Хорошо, хоть среди девиц нет Молли. Хардин садится рядом со мной и бросает на меня игривый взгляд. Сейчас он кажется спокойней, чем перед уходом. – Вот, – говорит он и протягивает кружку. Секунду я смотрю на нее и беру. Одна кружка не повредит. Мгновенно узнаю вкус того напитка, который пила в тот вечер, когда мы целовались с Зедом. Облизываю губы, Хардин на меня смотрит. – Теперь девушек достаточно, – говорит Джейс, указывая на новеньких. Я смотрю на девушек, стараясь воспринимать беспристрастно. Они одеты в одинаковые юбки и футболки, отличающиеся только цветом. Девица в розовой футболке улыбается, и я решаю, что она мне нравится больше. – Ты не играешь, – шепчет мне Хардин. Я хочу сказать, что, черт побери, буду делать все, что мне захочется, но он меня обнимает. Я смотрю на него с удивлением, но он только улыбается. – Я тебя люблю, – шепчет он. Его губы холодны, и я дрожу. – Итак, значит, все знают правила, – говорит Джейс громко. – Давайте играть, – говорит одна из девочек. – Нам нужна еще одна девушка, если не хотите целоваться с Дэном, – смеется Ронни. Дэн, должно быть, тот парень с черными волосами. Рыжий тихоня с густой бородой затягивается и передает косяк обратно Джейсу. Я допиваю то, что было в кружке, и подхожу к Хардину. Он поднимает бровь, но позволяет мне сесть рядом. – Я позову Молли. Она где-то внизу, – говорит девушка в розовой рубашке. Слышу ненавистное имя и, наплевав на здравый смысл, выкрикиваю: – Я играю! – Правда? – спрашивает Джейс. – Разрешаешь? – спрашивает Дэн с ухмылкой, глядя на Хардина. – Я могу делать что хочу, – говорю я, невинно улыбаясь, несмотря на его злобный тон. Я знаю, что лучше не смотреть на Хардина; он уже велел мне не играть, но я не могу держать рот на замке. Занимаю место рядом с девушкой в розовой футболке. – Ты должна сидеть между двух парней, – говорит мне девушка. – А, хорошо, – говорю я, вставая. – Я тоже играю, – бурчит Хардин, садясь. Инстинктивно сажусь рядом, но все же избегаю смотреть на него. С другой стороны садится Джейс. – Думаю, Хардин должен сесть здесь, чтоб было интересней, – говорит Дэн, и рыжий кивает в знак согласия. Хардин закатывает глаза и садится напротив меня. Не понимаю сути этих перемещений: почему важно, кто с кем сидит? Когда Дэн садится рядом со мной, я начинаю нервничать. Сидеть между ним и Джейсом не очень приятно. – Может, начнем? – ноет девушка в зеленом. Она сидит между Хардином и рыжим. Джейс хватает у одной из девушек что-то, похожее на кусок бумаги, и прижимает ко рту. Что происходит? – Готова? – спрашивает он меня. – Я не знаю правил, – признаюсь я, и слышу смешок от одной из девушек. – Ты приставляешь губы с другой стороны бумаги, и задача в том, чтобы не уронить. Если лист падает, вы целуетесь, – объясняет он. О нет! Я смотрю на Хардина, но он глядит на Джейса. – Пустите в другую сторону, чтобы она видела, – говорит девушка с другой стороны от Джейса. Мне совершенно не нравится эта игра. Надеюсь, она закончится раньше, чем придет моя очередь. Или очередь Хардина. Кроме того, они, кажется, староваты для детских игр. Почему студентки хотят целоваться при первой возможности с этими непонятными людьми? Смотрю, как бумага проходит между Джейсом и девушкой; она не падает. Я задерживаю дыхание, когда Хардин получает бумагу от одной из девушек и передает ее другой. Только бы он не поцеловал кого-либо из них… Задерживаю дыхание, надеясь, что лист не упадет. Бумага падает между рыжим и девушкой в желтой рубашке. Их губы соприкасаются. Она открывает рот, и они целуются с языком, и я отворачиваюсь. Я хочу встать и покинуть круг, но что-то меня удерживает. Я остаюсь. О боже, скоро уже моя очередь! Дэн поворачивается ко мне с бумагой на губах. Я глотаю слюну. Я по-прежнему нетвердо понимаю, что нужно делать, так что закрываю глаза, прикладываю губы с другой стороны и присасываюсь. Я чувствую горячий воздух через бумагу, когда Дэн дует на него, и понимаю, что бумага не может не упасть. Листок падает мне на ноги, и я чувствую горячее дыхание Дэна: его рот приближается к моему. Через секунду он отрывается от меня. Открываю глаза и вижу: Хардин стоит над Дэном, и его руки смыкаются на шее обидчика. Глава 84 Хардин поднимает Дэна за шею и швыряет на траву. Отшатываюсь и отползаю в сторону. На секунду мне становится интересно, что бы сделал Хардин, если бы мы были на крыльце или прямо возле костра, и тут же приходит ответ: Хардин, замахнувшись, бьет Дэна в челюсть. – Хардин! – кричу я, вскакивая на ноги. Остальные просто смотрят; Джейс, кажется, удивлен, а Ронни даже находит происходящее забавным. – Остановите его! – прошу я. Джейс качает головой, и кулак Хардина снова поднимается над уже окровавленным лицом Дэна. – Такое иногда бывает; пусть развлекаются, – ухмыляется он. – Хочешь выпить? – Что? Нет, не хочу! Да что с вами, черт возьми? – кричу я. Вокруг собирается толпа, все криками подбадривают дерущихся. Я не видела, чтобы Дэн ударил Хардина, и я рада этому. Но я очень хочу, чтобы Хардин прекратил драку. Я боюсь останавливать его сама, поэтому, когда Зед появляется во дворе, зову его. Он сразу находит меня и бежит к месту событий. – Останови его, пожалуйста! – кричу я. Кроме меня зрелище всех, похоже, устраивает. Если Хардин не перестанет бить Дэна, он убьет его. Я знаю. Зед кивает мне и делает несколько шагов к Хардину. Обхватывает его за талию и оттаскивает назад. Хардин не ожидает этого, и поэтому сделать это нетрудно. Он яростно пытается развернуться, но Зед уклоняется от его кулаков и упирается руками Хардину в плечи. Он что-то ему говорит, что именно, не разберу, а потом кивает в мою сторону. Глаза Хардина пылают, костяшки разбиты, футболка порвана. Грудь его часто-часто вздымается, как у раненого зверя. Я не пытаюсь к нему подойти, потому что знаю, что гнев его обрушится на меня. Я не боюсь Хардина. Хотя я только что видела, как он совершенно потерял самообладание, я знаю, что он никогда не причинит мне физической боли. Сразу после драки почти все возвращаются в дом. Скрюченное тело Дэна лежит на земле, Джейс наклоняется и помогает ему встать. Дэн, спотыкаясь, поднимается на ноги, вытирает лицо полой футболки и сплевывает слюну, смешанную с кровью, отчего я отворачиваюсь. Хардин ищет Дэна взглядом и пытается снова метнуться навстречу, но Зед крепко держит его. – Ублюдок! – кричит Дэн. Джейс встает между ними. О, теперь он хоть что-то предпринимает. – Погоди, пока твоя маленькая… – Заткнись, – произносит Джейс. Дэн затихает. Он смотрит на меня, и я отступаю назад. Что Джейс имел в виду под «такое иногда случается»? Несколько минут назад Хардин и Дэн, кажется, неплохо ладили. – Иди в дом! – кричит Хардин, и я понимаю, что он обращается ко мне. На этот раз решаю послушаться, разворачиваюсь и бегу в дом. Знаю, что на меня все смотрят, но плевать. Я проталкиваюсь через переполненный зал и поднимаюсь в комнату Хардина. Видимо, я забыла закрыть дверь перед уходом: к своему ужасу, обнаруживаю на ковре большое красное пятно. Кто-то, наверное, споткнулся и пролил коктейль на ковер. Прекрасно. Бегу в ванную и хватаю полотенце. Закрыв дверь, я яростно тру пятно на полу. Щелкает замок. Пытаюсь подняться на ноги, прежде чем дверь откроется. – Что, черт возьми, ты делаешь? – Хардин оглядывает меня, полотенце в моей руке и пятно на полу. – Кто-то… я не закрыла дверь, когда спускалась, – говорю я, глядя на него. Его ноздри раздуваются, и он громко вздыхает. – Прости. Я чувствую его злость, но даже не могу обижаться, потому что сама виновата. Если бы я послушалась и осталась в комнате, ничего этого не случилось бы. Хардин отчаянно закрывает лицо руками. Подхожу к нему ближе. Костяшки пальцев разодраны и в крови, как тогда, на стадионе. Внезапно он выхватывает полотенце из моих рук, и я рефлекторно отшатываюсь. В его глазах растерянность – наклонившись, вытирает чистым краем полотенца разбитые пальцы. Я жду, что он хлопнет дверью или будет ломать мебель и на меня орать, но взамен всего этого получаю молчание, которое хуже всего. – Пожалуйста, скажи мне что-нибудь, – прошу я. Медленнее обычного он отвечает: – Поверь, Тесса, тебе бы не хотелось, чтобы я говорил сейчас.