– Слушай, посмотри на меня, – наклоняется он ко мне. – Я хочу трахнуть тебя. Больше всего на свете, поверь мне. Я хотел этого с того момента, как тебя увидел, но… я думаю, после всего, что сегодня было и… просто я хочу, чтобы ты была готова. Я хочу сказать, полностью готова, потому что, когда мы это сделаем, ничего нельзя будет вернуть. Мне несколько легче, и я смотрю на него. Он прав, понятно, что нужно подумать, но мне трудно поверить, что завтра я решу по-другому. Мне нужно об этом подумать, когда я не нахожусь под очарованием его тела. Это пьянит сильнее, чем алкоголь. – Не расстраивайся, пожалуйста, просто если ты решишь, что это то, что тебе нужно, я с удовольствием трахну тебя. Несколько раз подряд, когда и где захочешь. Я хочу… – Ладно, ладно! Закрываю ему рот рукой. Он смеется и пожимает плечами, словно говоря «Только скажи». Когда я убираю руку, он игриво кусает мою ладонь и тянет меня к себе. – Думаю, мне надо одеться, чтобы не искушать тебя, – смеется он, и я краснею. Не могу понять, что меня больше удивило: то, что я предложила ему заняться сексом, или то, что ему хватило уважения ко мне, чтобы переубедить. – Но сперва я хочу доставить тебе удовольствие, – бормочет он, переворачивая меня на спину одним движением. Его лицо утыкается мне между ног, и через несколько минут мои ноги дрожат, и я закрываю рот рукой, чтобы не закричать на весь дом. Глава 69 Я просыпаюсь от храпа Хардина: он прижался губами к моему уху. Я прижимаюсь спиной к его груди, его ноги обвиты вокруг моих. Сначала воспоминания о прошлой ночи вызывают у меня улыбку, но потом эйфория сменяется паникой. Повторит ли он сказанное при свете дня? Или только поиздевается над моей доверчивостью? Я медленно поворачиваюсь к Хардину лицом, чтобы посмотреть на его красивые черты. Во сне его постоянная хмурость пропадает. Я протягиваю руку, провожу пальцем по его брови, а затем – вниз по синяку. Его губы уже выглядят лучше, так же как и костяшки пальцев (вчера вечером он все-таки дал мне их промыть). Он открывает глаза, когда я провожу пальцем по его губе. – Что ты делаешь? – спрашивает он. Не могу понять, с какой интонацией он это произносит. – Извини… я просто… Не знаю, что ответить. В каком настроении он просыпается, даже если мы заснули обнимаясь, неизвестно. – Не останавливайся, – шепчет он, закрывая глаза. Камень в груди становится наполовину легче, и я, осторожно, чтобы не задеть кровоподтеки, вожу пальцем по его губам. – Чем собираешься заняться сегодня? – спрашивает он, открывая глаза. – Я планировала поработать с Карен в теплице, – отвечаю я, и он садится. – В самом деле? Сейчас он взбесится. Он терпеть не может Карен, хотя она самый милый человек, которого я в жизни встречала. – Да, – бормочу я. – Ну, думаю, мне не придется беспокоиться, что ты не понравишься моей семье. Они тебя полюбят больше, чем меня. – Хардин хихикает, проводя подушечкой пальца по моей щеке, отчего по спине у меня бегут мурашки. – Проблема в том, что если я часто буду здесь зависать, мой отец на самом деле подумает, что я его люблю. Он говорит спокойно, но взгляд его мрачен. – Может, вы с отцом сходите куда-нибудь вместе, пока мы с Карен будем заняты? – Нет, ни в коем случае! – рычит он. – Я вернусь домой, в свой настоящий дом, и подожду тебя там. – Я хотела бы, чтобы ты остался здесь, хотя я могу задержаться надолго. Ее парники в плохом состоянии. Кажется, он удивлен. И мне приятно, что он не хочет долго оставаться без меня. – Я… я не знаю, Тесса. Мой отец, наверное, не захочет со мной никуда идти, – бормочет он. – Конечно, захочет. Когда вы в последний раз были вместе наедине? Он пожимает плечами. – Не знаю… давно. Не уверен, что это хорошая идея. – Он проводит рукой по волосам. – Если ты почувствуешь себя с ним неловко, всегда можешь присоединиться ко мне и Карен, – заверяю я. Странно, что он даже решил обдумать возможность провести время с отцом. – Ладно… Но я делаю это только потому, что не хочу оставлять тебя надолго одну. – Он останавливается. Я знаю, что он не привык выражать свои чувства. И даю ему время, чтобы собраться. – Тем более последний вариант еще хуже, чем болтаться с папашкой. Я улыбаюсь, несмотря на его грубые слова об отце. Тот Кен, которого Хардин помнит с детства, и человек внизу – совершенно разные, и я уверена, что он это поймет. Я встаю и понимаю, что у меня нет с собой ни сменной одежды, ни зубной щетки, ничего. – Мне нужно вернуться в комнату, захватить кое-что, – говорю я, и он напрягается. – Зачем? – У меня нет никакой одежды и мне нужно почистить зубы. – Я вижу его легкую улыбку, но взгляд по-прежнему серьезен. – Все хорошо? – спрашиваю я, боясь ответа. – Нет… ты надолго? – Я надеялась, ты пойдешь со мной. После этих слов он явно расслабляется. Что это с ним? – А… – Может, скажешь, почему ты последнее время такой странный? – спрашиваю я, упершись руками в бедра. – Так… Просто мне кажется, что ты пытаешься уйти, бросить меня. Он говорит еле слышно, хочется подойти ближе и наклониться. Но вместо этого я жестом показываю, чтобы он подошел. И Хардин, кивнув, встает и подходит ко мне. – Я никуда не пойду. Только найди мне какую-нибудь одежду. – Хорошо… Мне просто нужно немного привыкнуть. Я привык, что ты уходишь и не возвращаешься. – Ну а я привыкла, что ты отталкиваешь меня. Значит, нам просто нужно немного скорректировать наши ожидания, – улыбаюсь я, склоняясь ему на грудь. Я чувствую себя странно, утешая его. Я боялась, что он сегодня утром передумает, а он, оказывается, боится того же. – Да, конечно. Я люблю тебя. – И это действует на меня так же сильно, как и первый раз. – Я тоже тебя люблю, – говорю я, и Хардин хмурится. – Не говори «тоже». – Что? Почему? – Наверное, он сейчас откажется от своих слов, но внутренне я еще надеюсь, что он не будет этого делать. – Не знаю… у меня такое чувство, что ты просто со мной соглашаешься. Хардин смотрит в сторону. Я вспоминаю свое вчерашнее обещание, что я сделаю все, чтобы помочь ему победить неуверенность в себе. – Я люблю тебя, – говорю я. Его взгляд смягчается, и он меня целует. – Спасибо. Я в восторге от того, как классно он выглядит в простой белой футболке и черных джинсах. Он не носит ничего, кроме обычных белых или черных футболок, но всегда выглядит замечательно. Ему не нужно следовать моде; простой стиль очень ему идет. Я надеваю свое вчерашнее, он берет мою сумку, и мы спускаемся вниз. В гостиной – Кен и Карен. – Я приготовила вам завтрак, – весело говорит Карен. Я чувствую себя немного неловко от того, что Кен и Карен в курсе, что этой ночью я была с Хардином. Я знаю, что они адекватные люди и мы оба взрослые, но щеки мои все-таки краснеют. – Спасибо. Я улыбаюсь, а Карен смотрит на меня с любопытством; знаю, в теплице она обязательно меня что-нибудь спросит. Я иду на кухню, и Хардин следует за мной. Мы наполняем тарелки и садимся за стол.