– Ответь, или я остановлюсь, – угрожает он. Я опускаю на него глаза и киваю, чтобы не отвлекаться на ответ. – Я так и знал, – говорит он, переворачивая меня на живот. О боже! Он снова входит в меня, медленно двигается, схватив меня за волосы и потянув так, чтобы поцеловать в шею. Напряжение в животе растет, его движения становятся интенсивнее – я знаю, что мы оба близко. Он кончает, целуя меня в плечо, и снимает со стола. – Это было… – пытаюсь сказать я, но он прерывает меня, целуя в губы. – Да… это было, – заканчивает он за меня, прежде, чем натянуть штаны. Я поправляю волосы, гляжу в зеркало (макияж цел) и смотрю на часы. Почти три. День снова пролетел незаметно. – Ты готова? – спрашивает он. – Что? Сейчас только три. – Я показываю на часы. – Кристиан сказал, что ты можешь уйти пораньше. Я говорил с ним час назад. – Хардин! Ты не можешь просить его отпустить меня пораньше, это очень важная для меня стажировка. – Детка, расслабься. Он сказал, что будет занят весь день, и разрешил тебе уехать пораньше. – Я не хочу, чтобы кто-нибудь подумал, что я воспользовалась возможностью. – Никто так не подумает. Твой средний балл и твоя работа говорят сами за себя. – Погоди… а почему ты просто не позвонил мне и не сказал, чтобы я пришла домой? – Я поднимаю брови. – Я хотел взять тебя на этом столе с самого первого дня. – Он самодовольно улыбается и тянет меня за куртку. Хочу сказать ему, что это глупо – примчаться сюда только для того, чтобы заняться сексом на столе, но не отрицаю, мне понравилось. Когда он в такой футболке, я ни в чем не могу ему отказать. Пока мы идем к машинам, Хардин смотрит на солнце и говорит: – Думаю, нам надо купить то, что мы собираемся надеть на эту чертову свадьбу. – Хорошая мысль, – соглашаюсь я. – Только я веду твой автомобиль до дома, там оставляем мой, и мы меняемся. Прыгаю на водительское место, пока он не успел возразить. Он качает головой и улыбается. Оставив мою машину, мы едем в торговый центр. Хардин ноет и жалуется, как ребенок, и мне буквально приходится обещать ему сексуальные взятки, чтобы он согласился примерить галстук. Покупаем ему черный костюм, брюки, пиджак, белую рубашку и черный галстук. Простой, но идеально ему подходящий. Он отказывается мерить все сразу, так что остается надеяться, что все это ему подойдет. Он использует любой повод, чтобы не пойти на свадьбу, но этому не бывать. Теперь моя очередь диктовать условия. – Белое, – говорит он, показывая на короткое белое платье в моей руке. Мы выбираем между ним и другим, более длинным и черным. Карен просила, чтобы мы были в белом, и, кажется, мы придерживаемся этой цветовой гаммы. Хардину, похоже, действительно понравилось то белое платье, которое я надевала вчера, и я решаю его послушаться. К моему негодованию, прежде чем я понимаю, что происходит, Хардин оплачивает «просто примеренное» платье и туфли. Когда я пытаюсь протестовать, девушка на кассе улыбается и пожимает плечами, как бы говоря: «Что я могу поделать?» – Мне сегодня нужно будет еще кое-что сделать, так что к ужину не жди, – говорит он, когда мы выходим из торгового центра. – Ой, я думала, ты работаешь дома. – Так и есть, но нужно кое-что посмотреть в библиотеке, – объясняет он. – Я не задержусь. – Тогда я зайду за едой, пока тебя нет, – предлагаю я, и он кивает. – Будь осторожна и иди сейчас, пока не стемнело. Он пишет мне список того, что он любит, и уходит, как только мы возвращаемся в квартиру. Я переодеваюсь в джинсы и свитер и иду за продуктами. Вернувшись домой, складываю все на столе, делаю некоторые домашние задания и готовлю себе еду. Потом пишу Хардину эсэмэс, но он не отвечает, и я оставляю его тарелку рядом с микроволновкой, а сама ложусь на диван посмотреть телевизор. Глава 89 Проснувшись, несколько минут трачу на то, чтобы понять, что я все еще на диване. – Хардин? – зову я, выпутываясь из одеяла. Иду в спальню, надеясь, что он там. Но комната пуста. Где он, черт побери? Я возвращаюсь в гостиную и хватаю со спинки дивана телефон. Ни одного сообщения – и это семь утра. Я звоню ему, но слышу только автоответчик и вешаю трубку. Отправляюсь на кухню и, прежде чем отправиться в душ, ставлю кофе. Мне повезло, что я проснулась вовремя: установить будильник я забыла. – Где ты? – спрашиваю я вслух и иду в душ. Сушу голову и ищу возможные объяснения его отсутствию. Прошлой ночью я думала, что он поздно закончил работу, так как у него ее много накопилось. Возможно, он столкнулся со знакомым и забыл про время. Но в библиотеке? Они закрываются довольно рано, даже бары закрываются, в конце концов. Скорее всего, он пошел на вечеринку. Я чувствую, что случилось именно это. Но вдруг он попал в аварию? От этой мысли мне становится плохо. Но какую бы историю или причину я ни прокручивала в мозгу, я знаю: он делает что-то, чего не должен. Прошлым вечером все было замечательно, куда же он ушел и где оставался всю ночь? Поскольку у меня нет настроения надевать сегодня платье, останавливаюсь на старой черной юбке и закрытой мягкой розовой рубашке. В моей голове сгущаются тучи, и в Vance я приезжаю в настоящем бешенстве. О чем, черт возьми, он думает, бросая меня на всю ночь и даже ничего не сказав мне? Кимберли удивленно смотрит, как я прохожу мимо пончиков, не взяв ни одного. Но я улыбаюсь лучшей своей фальшивой улыбкой и отправляюсь в свой кабинет. Утро проходит как в тумане. Я читаю и перечитываю одни и те же страницы, не понимая ни слова. От стука в дверь перестает биться сердце. Я отчаянно надеюсь, что это Хардин, хотя я жутко на него зла. Но это Кимберли. – Не хочешь пообедать со мной? – ласково спрашивает она. Почти отказываюсь, но сидеть на работе и раздумывать, куда делся мой парень, совершенно невыносимо. Я улыбаюсь. – Конечно. Идем на угол в небольшой мексиканский ресторан Cantina. На улице мы ужасно мерзнем и просим посадить нас рядом с обогревателем. Столик находится прямо под струей теплого воздуха, и мы поднимаем руки к вентилятору. – Такая погода не прощает, – говорит Кимберли, болтая о холодах и о том, как не хватает лета. – Я почти забыла, как холодно зимой, – говорю я. Времена года слились, и я не сразу заметила снегопад. – Да… А как поживает мистер Засранец? – спрашивает она со смехом. Официант приносит картошку и сальсу. В животе урчит от голода. Больше не буду пропускать утренний пончик. – Ну… Не знаю, стоит ли делиться с ней подробностями личной жизни. У меня не так уж много друзей. Вообще нет, если быть точной, не считая Стеф, которую я больше не увижу. Кимберли лет на десять старше меня и наверняка лучше разбирается в мужчинах. Я смотрю в потолок с люстрами в форме пивных бутылок и глубоко вздыхаю. – В данный момент – точно не знаю. Вчера все было нормально, но вечером он ушел. На всю ночь. Это была наша вторая ночь в этой квартире, но он не пришел домой, – объясняю я. – Погоди-погоди. Давай сначала. Значит, вы живете вместе? – Да… пока что. – Я пытаюсь улыбнуться. – Хорошо. Так он не пришел прошлой ночью? – Нет. Он сказал, что должен закончить какую-то работу и пойдет в библиотеку, но домой не вернулся. – Ты не думала, что он мог попасть в больницу или типа того? – Нет, я не думаю, что это что-то серьезное. Я знаю, что как-нибудь почувствовала бы, если бы что-то случилось, мы как-нибудь связались, и он дал знать. – Он так и не позвонил? – Нет. И не написал, – хмурюсь я. – Будь я на твоем месте, я послала бы его подальше. Это недопустимо! – восклицает она. Официант останавливается, сообщает: – Ваш заказ скоро будет готов, – и наливает мне воды. Я рада: небольшой перерыв дает мне шанс отдышаться после сурового приговора Кимберли.