— Я потерял терпение, — коротко признался я гримуару. Врать тому, кто когда-то произошел от меня, смысла не было. — Попадая в другой мир, ожидаешь увидеть чудеса, — расстроенно пробормотал Абракадавр, — Тайны. Секреты. Но мы нашли лишь классическое подземелье и огромные города-муравейники. Развитие на уровне Начала. Единственной интересной вещью здесь оказался тот огромный гриб, о котором ты рассказывал. Я бы с огромным удовольствием пообщался бы с ним… но попасть Зовом к Матери в изолированную от остального мира пещеру слишком маловероятно. — У тебя как минимум появился повод надавить на Митсуруги и Нихон, — попытался приободрить я некроманта, — А еще — это ведь не последний мир. — А, экономика… — сделал Абракадавр пренебрежительный жест рукой, — Впрочем, скажу своим, пусть что-нибудь потребуют за покушение. Я спросил мага, не посчитает ли Лига Нихон, который получит трех абсолютных бессмертных, опасным, и был удостоен взгляда, которым смотрят на особых элитных дураков специального назначения. Умный Ёж, с явным удовольствием унижая меня взглядом, пояснил, что миру, а значит — и некромантам, весьма даже нужен один глобальный враг. Сильный, могущественный, неумолимый. Такой, каким могли бы стать нечеловеческие расы, начавшие войну на уничтожение с человечеством. Ирония судьбы и катастрофическая для истории мира случайность, из-за которой люди так вовремя научились уничтожать оплоты нечеловеческих рас, превращая эльфийские Леса в Дикие, уничтожила надежду на быстрое и относительно безболезненное объединение человечества. Нихон вполне мог бы стать альтернативой нелюдям. Катастрофическая случайность и ирония судьбы в моем лице делала стыдливый вид и шаркала ножкой. Когда Митсуруги закончила, разразился еще один небольшой скандал — волшебница требовала, чтобы все кроме нее, бога и меня были введены в состояние искусственной комы. Это требование встретило яростный отпор геоманта, Эстебан категорически не хотел оставаться беззащитным по возвращению. Пришлось всем, пребывающим в сознании, давать клятвы о ненападении друг на друга в течение следующих суток. Веселая жизнь в нашей Системе! Совесть, честь, вера? Не, не слышали! — Я, бог по имени Кладий, принимаю эти три Пирамиды Вечности из рук орка по имени Кирн Джаргак. Торжественно клянусь всем, составляющим мою суть и силу — я передам именно эти три пирамиды в руки бессмертной по имени Митсуруги Ай, как только мы достигнем Срединного Мира в здравии и сознании. Боги редко дают клятвы. Тем более смертным или не очень… смертным. Еще бы, я бы на их месте вообще бы не занимался подобным — нужно иметь очень серьезные основания, чтобы рисковать всей своей сутью. Не то чтобы я окончательно утратил веру во всё святое, скорее слишком привык к личному бессмертию. Себя начинаешь ценить в разы и разы больше, даже помня, что раньше ты был обычным существом, свет для которого мог навсегда потухнуть даже от обычного кровотечения. Бог нужных слов говорил четко, ясно, серьезно. Он завис в воздухе, держа в руках переданные мной пирамиды, а стоящие по бокам от него на поверхности Гурри и Дерцунда кивали, «работая» свидетелями клятвы. Смотрелось это эффектно, божества призвали свою силу и, судя по тому, как себя начали вести Митсуруги, Гиндос и Акахиро, ощутимо давили своей мощью на окружающее пространство. Я этого, к своему сожалению, а может быть и счастью, не ощущал. Лишь немного радовался подросшей до 98-ми очков «Отрешенности», всё-таки расставаться с тремя артефактами такой силы было чрезвычайно обидно. От досады я взял и вышел из отряда с волшебницей. Все равно мы в нем оставались вдвоем, а эликсир, позволяющий нам перемещаться Зовом в одно и то же место, еще работал. Удалившись, я прервал его действие. С другой стороны… надо было смотреть правде в глаза. Извернись я и утащи себе хотя бы одну пирамидку и через сутки весь Срединный Мир бы знал, что по нему гуляет оружие массового поражения с очень быстрой перезарядкой. Наивно было бы думать, что я совершенно неуязвим к любому воздействию — это не так. Пан богат на кристаллы Дикой Магии, а те очень богаты на странные и опасные особенности. Для мирового врага быстро бы отыскали целый отряд бессмертных, способных своими умениями превратить его жизнь в перманентный ад. Без пирамиды, разумеется, тоже будут искать, но куда слабее и спустя рукава. Какой смысл охотиться за опасным преступником с черным Статусом, когда он его получил в другом мире? — Какая странная кожа, — Кладий провел рукой по серому полотну свитков, устилающих внутреннюю часть наколдованной Митсуруги сферы. Мы снова бултыхались в оранжевом компоте из слизей, но я, несмотря на уход в сонный транс, еще продолжал улавливать слова и разбирать речь. Все остальные, кому нужен был кислород, уже находились в вызванной Ежом коме. — Орочья, — хмуро отрекомендовала материал свитков Митсуруги, сосредоточенная на явно сложном волшебстве. Бог ошарашенно на нее взглянул и выдал фразу, что больше предлагать перепихнуться не будет. Видел он садисток в гробу. Японка обиженно на него посмотрела, надув губы, и запустила заклинание. Сквозь транс я ощущал, как сферу трясёт — сначала на неровностях чёрного «таграй хокку», по которым энергетический мяч с начинкой из оранжевого бульона и живых тел скачет, как заведенный, затем мелкой, но судорожной вибрацией в энергетическом потоке. Сферу трясло и дергало так, как будто она старый советский автобус, идущий в гору на последнем издыхании. Сочно и смачно матерился Кладий, активно работала ногами продолжающая колдовать Митсуруги — ей постоянно приходилось пинать нас ногами, чтобы выплыть наверх, к очередному глотку воздуха. В один прекрасный момент сфера зависла внутри потока на долгий десяток секунд. Сквозь полуприкрытые веки я внезапно увидел прямо возле своего лица японку — глаза девушки были широко распахнуты, в них плескался ужас и изумление. Даже находясь в измененном состоянии сознания, я почувствовал, что идеально здоровое сердце моего бессмертного тела пропустило удар. Ай отчаянно била руками и ногами, баламутила слизь и хваталась за горло — она вдохнула оранжевое существо вместо воздуха. «Приехали» Пальцы Кладия сжали плечи волшебницы, вытаскивая ее к воздуху. Глаза бога вспыхнули интенсивным металлическим блеском — он сделал что-то, моментально вернувшее Митсуруги в норму. Через секунду сфера вздрогнула и вновь начала двигаться вверх. Свитки, сделанные из моей кожи, начали сгорать в ослепительном синем пламени. Я почувствовал, как сила ускорения вдавливает мое тело в самое дно сферы. Стоило признать, что при всех своих минусах, Ай всегда была гением в магии. Взять за основу экспериментальный ритуал, на ходу изменить его, рассчитать силу, необходимую для возврата, мог бы даже хороший маг. Очень хороший провел бы расчеты за считанные месяцы в своей лаборатории. «Золотой» архимаг Пана, Митсуруги Ай, не только все рассчитала буквально «на коленке», она еще и улучшила «Сферу». Заклинание вытащило нас не только из потока, оно повторило тот же маршрут, что и во Внутреннем Мире, прокатившись упругим шаром до безопасной зоны, где и лопнуло, разбрызгав по округе оранжевую светящуюся слизь и наши тела. Я и Митсуруги начали подниматься почти одновременно. Скрестивший руки на груди Кладий стоял уже в стороне, наблюдая с интересом естествопытателя, как мы ползаем по слизи, стремясь собрать мозги в кучу. Мне приходилось варварски быстро выбивать себя из сомнамбулического состояния, безжалостными пинками воли выводя организм назад на рабочую мощность. У волшебницы дела обстояли похожим образом, хотя проблемы были исключительно своими — она неслабо потратилась по мане и вышла из состояния глубокой концентрации. Сейчас ее организм определенно нуждался в покое не меньше моего, но… у его хозяйки были совершенно иные планы. Кашляя и хрипя, мы скользили по слизи, пытаясь найти точку опоры. — Пресмыкающиеся бессмертные, — мечтательно произнес Кладий, — Давно хотел на это посмотреть. Но кто будет пресмыкаться перед богом дипломатии, а? Пальцы волшебницы блеснули короткой вспышкой. Её эффект я тут же заметил — Акахиро Рю дернулся и захрипел, хватаясь руками за воздух. Плохо. Очень плохо. В себя нихонец придёт куда быстрее, чем сама волшебница. Где Умный Ёж? А. Вот он. Стоит в стороне, с любопытством за нами наблюдая. Над плечом невысокого толстенького человечка, внутри которого сидит безумная немертвая тварь, веет гримуар. Тоже наблюдающий. Черт побери, начинаю понимать Митсуруги — такая мощь, такая польза и… не мой союзник. Так, третья нейтральная сторона. …и слава Системе, Куратору и Ктулху, что нейтральная. «Путь Ветра» я выполнил опасно, едва утвердившись на трех костях, выбрав направление, которое бы меня вело как можно дальше от Акахиро. Ноги почувствовали ровную и нескользкую поверхность, разум, пометавшись секунду между двумя вариантами очень сложного выбора, все-таки велел телу активировать прием «Дух Воина». С подскочившими характеристиками мне будет куда сподручнее защититься от атаки шиноби, который вполне может положить болт на клятву о ненападении. Он-то уже клятвопреступник. Шиноби не собирался оправдывать мои ожидания и опасения — вместо этого, он упорно полз на нескользкую поверхность, еле слышно бурча что-то себе под нос. — Пирамиды… — тихо прошипела протянувшая руку к Кладию Митсуруги, — Сейчас. Давай, боженька. Отдай девочке безделушки, я использую Зов к Матери. Вон тело Гиндоса растворилось, один силуэт в слизи остался. Везунчик этот геомант, он не заключал дополнительных соглашений. Абракадавр наблюдает чисто из любопытства, ну а Лала… та уже в прошлом. Ее тело отсюда даже никто не заберет, наверное. Либо заберут нихонцы и сунут в Дикий Лес. «НЕТ» Слово прозвучало как удар грома, раскатившись по бескрайним сводом пещер, ударившись о стену непонимания в наших глазах и вернувшись к произнесшему. Кладий содрогнулся, как будто его ударила невидимая рука, в воздух вокруг бога взвилось легкое серое облако. Бог продолжал стоять в той же позе, с руками, скрещенными на груди, с любопытством рассматривая замершую перед ним Митсуруги. Переборов шок, я присмотрелся к блондину повнимательнее. «Кладий, падший бог, 910 уровень» Всё сразу стало ясно. — Забавно, не правда ли? — улыбнулся бог. Из края его рта показалась тонкая струйка крови. Он удивленно кашлянул в ладонь, присмотрелся, вздохнул, — Надо же, как быстро. Это из-за того, что я потратил почти все оставшиеся силы. Значит, всё получилось. Умру быстро. — Зачем? — еле выдавила из себя пораженная волшебница, отступая на пару шагов назад, — П… почему? — Вы иногда такие смертные… девочка, — Кладий зашелся в приступе жестокого кашля, его лицо исказилось в гримасе боли, тело задрожало. Казалось, что во внутренностях бога заработал миксер. Я не сводил с него глаз. Бог терял по уровню в секунду и, кажется, это еще и ускорялось. — Каждый строит свой детский деревянный домик, но старается срубить деревья для него с территории соседа… — кашель бога дипломатии ужесточился, тот едва выдавливал из себя слова, — А самого соседа — в… кх… рабство. Чтобы он помогал… строить…кх-кх… ваш домик, да? А если нельзя… то надо сжечь его постройку… потому что он может… успеть… раньше. Придёт… жечь… ваш. — Отдай пирамиды!! — Ай кричала. Истерически, надрывно, отчаянно. Сжав кулачки, она смотрела на быстро умирающего падшего бога, уже всё поняв сама, но не веря в это, — Отдай!! Ты обещал!! — Я, Кла… дий, — бог улыбался синеющими губами. Он упал на одно колено, закашлялся, прижав обе руки к животу, затем опустился на оба колена, но, выпрямившись и глядя только на Митсуруги, — Я бог верных… слов горо…да С’Ваггарат. Вы… уничтожили мой… дом. Моих… людей. — Я ничего не делала!!! Я не отдавала приказ уничтожить С’Ваггарат!! Ни в чем перед тобой не виновата! — кричала девушка, — Отдай мне моё!! — О… — Кладий изобразил удивление, — Надо… же. А Лтакт… ты тоже… не пыталась… уничтожить? Силы оставили сереющего бога дипломатии, он упал навзничь, жадно и тяжело дыша. С уголков его губ струилась кровь. — Причем тут Лтакт!? — рявкнула бледная чародейка. — Боги… хранят… всех, — выдохнул умирающий, — У моей… смерти… много смыслов. Джаргак… пострадает… тоже. Награды… не будет. Вы все… виноваты. В крики Митсуруги и шепот Кладия я перестал вслушиваться. Надо было делать ноги, срочно, пока волшебница не опомнилась, пока шиноби сидит, уставившись пустым взглядом в никуда, но мне… не хотелось. Впервые, за долгое время, мне не хотелось ничего. Убьют? Ну и пусть. Что решат десять лет? Может случиться так, что я воскресну, а Нихон уже будет уничтожен. Освобожусь от цели, ставшей смыслом жизни. Может, тогда уж и совсем освободиться? Воскресать-то придется аж в 102-ом году от Начала, а там Система, на рубеже столетия, должна всех спросить — хотят они дальше жить или нет? Я вот как-то не очень. Миллионы, которые мне не достанутся? Жаль, конечно, но так — для порядка. Деньги для меня тоже всегда были искусственным стимулом, моё тело и сознание буквально скроены таким образом, чтобы найти рай в любом шалаше. Да, безусловно, мне бы эти миллионы существенно помогли в поисках Нихона… …но они не были целью. Мы все сели в лужу. Я, Акахиро, Гиндос, Ёж, Лала, Митсуруги. Особенно Митсуруги. В самую глубокую лужу этого мира. Усмешка сама собой вылезла на лицо, руки сами по себе начали забивать трубку. Я закурил, искренне наслаждаясь совершенно не действующим на меня дымом. Воздействие химии и алкоголя на разум? Тоже потеряно. Кстати. Статус. Статус Имя — Кирн Джаргак известный как «Предвестник» Раса — орк Класс — Затворник (серебро) Пол — мужской Уровень — 397 До следующего уровня — 61 931 313 733 единиц опыта Фракция — отсутствует (бывший гражданин Эйнура, королевство Вашрут) Характеристики: