— Мертвые не говорят, Кирн, — покачала дриада головой, — После нашей беседы здесь меня ждет небытие. Совокупной силы и мнения божеств Подземного мира было достаточно, чтобы Куратор к ним прислушался. Рад за меня? Ответ на этот простой вопрос я обдумывал долго, минут десять. — Знаешь, дриада, я не могу ответить на твой вопрос, — вздохнул я, — Вот сидит мой двойник, который не желает понять и принять простой факт того, что мы с ним давно уже не люди, но продолжаем цепляться за их стереотипы. Самое смешное, что мы с ним так же стремимся уничтожить целую страну, потому как считаем нормы и методы Нихона порочными. В то время, заметь, что ничем от них не отличаемся. Ты же… человеком никогда не была. Я не знаю, что для тебя хорошо, а что нет. Давным-давно я хотел тебя освободить, засунув Митсуруги Ай в Дикий Лес, но теперь не понимаю — надо ли тебе это самой? — Как мило, — улыбнулась девушка, — Я тронута твоей заботой. Но нет — мне и так хорошо. — Рад за тебя. Разговор оживился. Куратор был настолько любезен, что даже сообщил мне мои новые параметры возрождения — преступники получали штрафы на радиус и время возрождения. Мои сейчас составляли 382 километра от точки смерти и около десяти с половиной лет, плюс-минус два месяца… являясь своеобразным мировым рекордом. Никто еще с самого Начала подобных ограничений не заработал. Когда мое человеческое альтер-эго с горькой усмешкой спросило, как я теперь себя чувствую, то мой ответ его заставил глубоко задуматься. Свободным. Разумеется, я бессовестно врал окружающим и разумеется, они это знали. Ритуал «Бессильной ярости» был запущен совершенно без веских причин. Скорее наоборот — я не нашел ни единой веской причины его не использовать. Везде на моем пути попадаются чужаки, чувствующие за собой силу, использующие ее, пытающиеся получить как можно больше, заплатив при этом как можно меньше. Раз за разом, раз за разом. Чем я, в итоге, отличаюсь от них? Тем, что никому специально не желаю зла? Ну да, «извините меня, бывшие жители города-улья С’Ваггарат, я против вас ничего не имел, за исключением десятка умников во главе вашего правительства, но вам просто не повезло…» Лицемерие. Я активировал ритуал, потому что они были чужаками. Можно сколько угодно найти доводов в пользу разумности моего поступка. Избавление от оков Системы. Неуязвимость к преследованию после возрождения — караулить меня в течении десяти лет и в радиусе почти четырехста километров? Невозможно. Полученный опыт тоже нельзя упускать из виду — возродившись, я смогу стать намного сильнее. Всего-то надо будет закупить кристаллы Дикой Магии на Базаре. Даже близко не представляю, какого я теперь уровня. Но это всё — мелочи. Главное, что теперь любая сволочь, кто на меня посмотрит, будет знать, что со мной лучше не шутить. Не придется лгать, изворачиваться, подстраиваться и выкручиваться. А главное — в моем распоряжении пирамиды Вечности. Окропить одну из них кровью и… от негативных эффектов возрождения это избавит. — Так что случилось и по какой причине мы все здесь сегодня собрались? — адресовал я вопрос Куратору. — Просьба дриады дать с тобой поговорить, — с хлюпающим звуком отпил тот свой кофе с коньяком, чуть покачивая головой, — Учитывая уникальность произошедшего с ней, я пошел на уступки, предоставив Переяславе возможность осуществить контакт перед тем, как она перестанет быть. Моё же внимание привлечено наличием у тебя уникальных артефактов. Расчеты, как именно ты ими распорядишься — развлекают. — Себе оставит, — фыркнул мой двойник, — Раз уж он решил плюнуть на правила Системы, то обмануть Митсуруги будет наиболее логичным поступком. — Я не понял, ты сейчас от меня отделен? — полюбопытствовал я и получил в ответ утвердительный кивок. Понятно, значит сейчас он может лишь предполагать, пусть и с высокой точностью. Заставить Митсуруги перенести меня в Срединный Мир и обмануть — было бы чрезвычайно разумным решением. Пирамиды обещали власть, безнаказанность, возможность диктовать условия кому угодно и как угодно. Бессмертного, чей Статус был хуже некуда, они делали буквально богом. Я просто смогу делать всё. Нехорошие люди меня убили? Воскрес, подлетел к их городу, сел на задницу, запустил ритуал «Бессильной ярости». Всё. Абсолютная вседозволенность многоразовой ядерной бомбы. Даже больше, я могу пойти на компромисс и отдать две пирамидки из трех, совершив тем самым сделку с совестью. Более того, если Митсуруги не дура, она и этому будет рада до безумия! Мечты, надежды, цели — всё становится легкодоступно. Единственное «но» — все плюсы становятся жуткими минусами, если кто-то найдет место, где спрятана пирамидка. Я привык верить в описание Системы — если написано, что чужак ее руками не возьмёт, то это значит лишь то, что под нее можно завести фанерку или досочку. А потом бултыхнуть в океан. Вулкан. Дикий Лес. Своеобразная иголка, создающая и уничтожающая «кощеев». — Переяслава, — я вновь посмотрел на высшего духа природы, — Раз ты хотела поговорить, то самое время. — Не то, чтобы, — хихикнула девушка, снимая маскировку с глаз. Вместо яркой зелени мы с Соломоном взглянули в хорошо знакомые нам бездны, — Просто я, теперь, как дух природы, очень хорошо понимаю неестественность этого мира. Всё живое должно развиваться, процветать или выживать, но в конечном итоге — умереть. Отцвести. Это цикл, ребята… хотя, нет. Девушка встала, отошла чуть в сторону, благодарно кивнула Куратору, мановением конечности создавшему для нее школьную доску и несколько кусочков мела. Взяв в руку мел, дриада несколькими размашистыми движениями изобразила на доске спираль. — Вот, что такое естественный ход жизни, Соломон… Джаргак, — начала она объяснять, — Всё, что в него входит, проходит разные стадии эволюции — совершенствуется, приспосабливается, борется за лучшее место под солнцем. А еще оно умирает. Смерть есть обязательная часть цикла развития, как и ограничение жизненного срока. Это стимул, это результат, это экзамен. Но что получится, если убрать смерть? Дриада нарисовала круг. Скорее даже овал, но ее это нимало не смутило. — Вместо спирали преемственности получится замкнутый круг, — сказала она, — Я, даже являясь духом дерева, была смертна. После, когда смогла покинуть свой дом, то стала просто малоуязвимой. Да, я вполне способна была восстановиться из крошечной части собственного тела, почти ничего не боялась, но тем не менее — могла умереть. После того как Митсуруги Ай меня поработила — я утратила возможность уйти. Совсем. Даже если бы Ай утратила бы рассудок, я бы все равно была бы в небытие «временно». Это не смерть. — Не совсем понимаю, к чему ты ведешь, — пожал плечами Соломон, бросив на меня недовольный взгляд. — Веду я к тому, дорогой мой, что рожденный ползать не полетит, даже если ему дать крылья и пинка под зад, — тепло улыбнулась Переяслава моему альтер-эго, — Джаргак начинает понимать, что его стандарты хорошего и плохого ничего не стоят. Я, воззвавшая к богам вместо выполнения приказа, тоже действовала по своим устаревшим меркам. — Она хочет сказать, что рано или поздно это осознание ждёт всех Бессов Пана, — пояснил я наморщившему лоб двойнику, — Кому-то наскучит сидеть в горах, кому-то — считать капиталы, кто-то убежит от власти. Скука породит желание развлечься, а то быстро станет жизненным приоритетом. Даже мы с тобой, Соломон, вечно бегающие и огрызающиеся, уже начинаем чувствовать скуку от однообразных угроз и однообразных реакций разумных, встречающихся на нашем пути. Если будем возрождаться раз в десять лет, то каждый раз придётся начинать всё с нуля. В крайнем случае, я теперь способен жить около полутора десятков недель в… столетие. Мы сможем многое пропустить. Перемотать. — В следующий раз как умрёшь, — менторским тоном добавил Куратор, — Учитывая, что ты умер до того, как ритуал начал убивать, возрождение займет стандартный срок. После моего благодарного кивка он хлопнул несуществующими ладонями, приказав «сворачивать удочки». К благотворительности создатель этого мира определенно не тяготел. Переяслава, к моему удивлению, обняла и расцеловала нас обоих. Это было… чрезвычайно по-человечески и совсем незаслуженно. Я не смог удержаться и спросил ее о том, чем вызваны такие чувства по отношению ко мне. Задавать настолько эгоистичный вопрос тому, кто прямо сейчас перестанет быть — да, я явно «прогрессирую». — Любовь зла, Кирн Джаргак… — грустно улыбнулась Переяслава Нежная, — А ты самый худший и самый тупой козёл Пана. Прощай. Во тьму на этот раз я канул под скрежет собственных зубов. Глава 17 Мастер-класс по обжиганию горшков Из омута головокружения и раздирающей внутренности боли меня кто-то усердно пытался достать. Доброхот, если его так можно было бы назвать, пользовался ногами — я чувствовал как удары по ребрам, так и поверхность, по которой мое тело сдвигалось от этих самых ударов. Производящий экстремальную побудку человек что-то говорил, но я был совсем не в состоянии разбирать его слова — уши ловили лишь высокий тон раздраженного голоса. Избиение продолжалось, но я был за него даже благодарен каким-то краем своего сознания — новые ощущения от пинков и катания по неровной поверхности были куда лучше тех, в которых я плавал до этого. Так было даже лучше. Развернув меня на спину опять-таки пинком, неизвестный уселся мне на грудь и вцепился имеющимися у него когтями мне прямо в… соски. Вот это оказало куда больший эффект — я открыл глаза и протестующе застонал. Истязатель не унимался — воткнув ногти поглубже, он начал совершать подкручивающие движения. От такого обращения я задергался и захрипел, с глаз начала спадать пелена беспамятства. Невнятные звуки, издаваемые палачом, пытались оформиться в нечто знакомое… вроде бы оно называлось «слова» … — …ирн. Кирн! Приди в себя! — за мою грудь снова взялись, кажется, с утроенным энтузиазмом, — Джаргак! Приходи в сознание! Я ответил неразборчивыми звуками, на что получил еще одну порцию пыток, проясняющих разум. Тряся меня как медведь грушу, неопознанный разумный требовал у меня всего лишь имеющуюся в наличии еду и воду. Я тут же выкинул из инвентаря рационы и булькающие фляги, как только понял, что от меня хотят — малая цена за покой. Все-таки там, в бессознательности, муки проходили относительно спокойно, а здесь от меня хотят слишком многого. Погружаясь назад в беспамятство, я даже не ощутил, как меня хватают за ногу и куда-то довольно долго тащат. Как и в прошлый раз, первый проблеск сознания у меня случился недели через две. Я вспомнил, что при возрождении использовал Зов к Матери прямо перед тем, как меня поглотил откат от ритуала «Бессильной Ярости» — что и доказало зрелище чрезвычайно хмурой и раздраженной Митсуруги Ай, восседающей на столешнице возле джинна в Доме Матери. — Неужели в его глазах появился свет разума? — нервно и патетически воздела японка руки вверх, — Не прошло и двух недель! — Можешь не радоваться, — прохрипел я, отворачиваясь от волшебницы, — Последствия… проходят месяц. Я теперь… просто могу кое-как соображать и говорить. — О, ну хоть поболтаем вволю! — немного истерично всплеснула руками японка, одетая почему-то в свой неприлично обтягивающий комбинезон, — Так что там… эй! Эй, Кирн! Ты же сказал «поговорим»! Я успел лишь выдавить «Потом», в который раз лишаясь сознания. К нормальному диалогу мы смогли приступить лишь через несколько дней. — Смотрю на тебя… и не понимаю, Кирн Джаргак, — сказала мне Митсуруги, заметив, что я снова осмысленно шевелюсь, — Кем тебя считать? Циничной тварью, разменявшей свою «невинность» по максимально возможной ставке… или жертвой обстоятельств? — Всё вместе, — прохрипел я, выпивая выделенную мне порцию воды, — Но могла бы уточнить, о чем именно ты ведешь речь. — О… — девушка сделала жест ручкой, мол «ничего особого», — Всего лишь о твоем Статусе и уровне. Хотя, надо отдать тебе должное — ты сказал, что вытащишь нас… и вытащил. Правда, я не думала, что такой ценой. — Мы все платим, Митсуруги Ай, — автоматически пробормотал я, начиная вспоминать прошедшие события, — …в том числе и за прошлое. Переяслава. Что же она ляпнула под конец? Какие козлы? Какая любовь? Что это за предсмертное признание? Я вляпался в эти рассуждения как голодный поросёнок в корытце, совсем не обращая внимание на что-то продолжающую говорить японку. Что дриада этим хотела сказать? Почему в последний момент? — Джаргак! — Митсуруги рявкнула так, что эхо заходило под куполом Дома, а местный джинн-Хозяин укоризненно на нее уставился, — Ты долго будешь в облаках витать?!! Когда на ноги встанешь?! — Откуда я знаю, сколько дней прошло?! — справедливо возмутился я, — Отсчитай ровно месяц с момента, как я выдернул тебя Зовом! — Лучше бы потом выдернул, — язвительно заметила розововолоска, — Сначала отлежался бы, а потом использовал Зов. В камере, где я находилась, было куда комфортнее, чем тут! — Месяц в беспомощном состоянии? — хмыкнул я. — Не мои проблемы! — А срок моего возрождения? — А он при… а… — осеклась девушка. Наконец-то до нее дошло, что сдохни я во время отката — и всё, привет. Точнее «пока» — на очень солидный срок. Справившись с замешательством, волшебница спросила, добавив яда в голос, — Решил пойти по моим стопам и угробить кучу народа? Не осуждаю… но путь в приличное общество ты себе закрыл. — Я как-то подустал уже от приличных обществ, госпожа глава экспедиции, — сдерживать тяжелый вздох я не стал, — Уж больно неприличные вещи они от меня хотят. Да еще и бесплатно. Хотя, кому как не вам это знать? — Именно такие как ты мешают разумным построить гармоничное общество, — наставила на меня палец Митсуруги, — Вы сопротивляетесь неизбежному! — Ложь, — вяло махнул я рукой, теряя интерес к разговору, — Я сопротивляюсь, когда посягают на моё. Законы общества я соблюдал… в отличие от тех, кто ими управляет. Ай тут же начала рассуждать о разнице между «быками» и «Юпитерами», о торжестве интересов последних, но слушать ее желания не было. С моей точки зрения было всё просто — если ты слаб, то прогибаешься под все возможные законы. Человечества, страны, города, терпишь произвол чиновников, молча киваешь даже на несправедливые упреки жены. Терпишь несправедливость, потому что боишься потерять то, что имеешь. Чего достиг, к чему стремился. Почему? Потому что нуждаешься во всем этом, являясь совсем незначительной частью системы. Будешь неудобным — уберут. А взять обратный вариант? Если ты не тварь дрожащая, а уникальный, чрезвычайно востребованный специалист, обладающий крайне важными для социума умениями и сведениями? В таком случае государство может спокойно плюнуть на свои собственные законы — защита интересов важнее некоей оптовой кальки, нужной для защиты и контроля налогоплательщиков. Важного и нужного специалиста принудят — работать над тем, что нужно, жить там, где нужно… Это правильно и справедливо… с точки зрения социума. Но если этот самый специалист бессмертен? Если он опасен? Если он в состоянии отстаивать свои интересы со смертельной для общества силой?