Клеймо подделывать воздержались, все же это не так и просто, да и уровней защиты в нем куда больше, чем кажется на первый взгляд. Но в Империи с полдюжины шахт и не везде контроль за добычей стоит на должном уровне. — Камни были хороши. Лайма гладила пальчиками верхнюю губу. Проводила вправо и затем влево, и снова вправо. — Мар пришел ко мне… он хотел еще. Ему всегда мало, да… во всем мало… денег мало… власти недостаточно… особенно если над людьми. Власть — вообще такая вещь, которой никогда не бывает слишком… не для таких, как Мар… так получилось, что… у меня есть кое-какие знакомства… мне не показалось это сколь бы то ни было важным. Камни… разовая поставка… свела Мара с имперцами… не подумай, он не собирался торговать секретами. Ему нужны были камни, которые действительно оттуда. Проклятье! Мы думали об этом, все-таки химический состав камней будет отличаться, но вот чтобы кто-то рискнул купить и извести пару алмазов на проверку. Вероятность показалась нам ничтожной. — Он сумел дотянуться до всех… из каждой шахты… Лайма захихикала и поспешно зажала себе рот. — Тише… ты не говори… он не должен знать, что ты знаешь. Это испортит ему всю игру, и тогда Мар разозлится. Ты не представляешь, на что он способен, когда злится… И представлять не хочу. Значит, развод — это так… это чтобы поманить, выдернуть меня с Ольса, где при всем своем желании Мар ничего не мог мне сделать. Там. А здесь? В теории… если по закону… законы я знала теперь, успела изучить, да только сомневаюсь, что они мне помогут. — Правильно, — Лайма подняла палец. — Здесь он хозяин… всегда… поэтому будь осторожна… я тебя все еще ненавижу, но понимаю, что ты не виновата… Мар год камни покупал… собирал… пытался понять. — И решил, что я их сделала? — Что их сделали, — Лайма подняла палец, а ее отражение в зеркале препохабно усмехнулось. — В этом все… их сделали… а кто? — Кто? Получилось, пожалуй, слишком нервно. — Он и вправду думает, что я… что если бы у меня были алмазы, я бы… — Он не думает. Он знает, что ты — единственный инженер, который не связан контрактом и кровью. Все… даже выпускники старших курсов… они теперь подписывают не просто бумаги, а на крови, да… и условия… ты бы почитала на досуге, чтобы понять… это как душу продать. Дорого, да… но потом… кто отпустит нужную душу на свободу? Женщина в зеркале смотрела на меня. Прямо. Зло. Не скрывая своей злости и ненависти. А мое отражение выглядело откровенно жалким. И при одном взгляде на него становилось очевидно, что никаких алмазов у меня нет… нет и быть не может… сегодня же в море утоплю, пока Мар не удосужился обыскать мои вещи. Ладно, сегодня буря. Утоплю завтра. — Он тебя не отпустит, — покачала головой Лайма. — Даже если выяснится, что камни не твои, он тебя все равно не отпустит. Он слишком долго пытался добраться, чтобы взять и вот так просто подарить тебе свободу. Хотя… с другой стороны… ему нравится быть великодушным. Она прижала палец к губам. — Только тихо, хорошо? Я тебе ничего не говорила. — Ты мне ничего не говорила, — эхом отозвалась я и вышла из комнаты. Интересно, предложение рыжего еще в силе? Или он тоже часть игры? ГЛАВА 34 В коридоре было тихо. Темно. Камни почти погасли, а на окна легла мерцающая пелена щита. И казалось, что дом уснул. А мне вот… будем считать, что мне не спалось. — И что ты об этом думаешь? — поинтересовалась я у Этны, которая сидела тихо-тихо. — Стоит ли ей верить? С одной стороны, причин нет. С другой… ведь это она начала разговор о камнях. Вот то-то и оно… чувствовала я, надо было ограничиться товаром попроще, но… эксперименты — удовольствие дорогое. Как бы не выяснилось, что чересчур дорогое. Я дошла до галереи на втором этаже, когда услышала тихий шелестящий звук. — Я не понимаю, что за представление ты затеял, дорогой, но… — голос Ирмы доносился откуда-то сбоку. И я спешно прижалась к стене, активируя камень. Энергии в амулете осталось изрядно, да и пополнялась она легко при нынешней то плотности силового поля, но все равно сердечко застучало. Подслушивать нехорошо, однако весьма полезно. — Надеюсь, что ты знаешь, что делаешь. Они стояли ниже. На первом ярусе. И второй, сложенный из тонкого песчаника, не был преградой для голоса. Или дело не в камне, а в том везении, которое судят боги? — Потерпи. Осталось недолго… Мар. И в голосе его такая нежность, что треклятое неспокойное сердце обмирает. Я впилась в запястье зубами. Боль — хорошее средство от опасной любви. Главное, что действенное. — Конечно, дорогой. Я потерплю, но Его Величество… ты же понимаешь, что подобные предложения бывают раз в жизни… — Мама… — Я знаю, ты у меня самостоятельный и в советах не нуждаешься, — мне показалось, или в голосе промелькнула легкая насмешка. — Но послушай хоть раз в жизни престарелую свою матушку. Не дразни их. Ты можешь быть трижды полезен короне и Островам, но… оскорбления не простят. А сестра короля никогда не станет третьей женой. Сестра? У нашего короля четыре сестры. Три, насколько знаю, замужем, а четвертая… выходит, Мару предложили руку юной принцессы, а он согласился, потому как эйта Ирма права: от подобных предложений не отказываются. В свете сказанного… камни камнями, а развод ему куда нужнее, чем мне. Или не развод? Я тихонько отступила. — Тебе дали время решить проблему, но оно на исходе. Да и мальчишка стал совершенно невыносим. — Ты про которого? — Про твоего сына, если это вообще твой сын. Шаг. И еще шаг. Прижаться к стене. Стена неровная, и кажется, что дом сам подталкивает меня в спину. Он верен хозяевам, а я… — Мама, ты же знаешь, я проверял… — Знаю, естественно, только… он все равно не похож на тебя. — Зато вылитая копия прадеда, если верить портретам… — Это и странно. А еще он был редкостной сволочью, — поделилась эйта Ирма. — Никогда меня не любил… знаешь, мне кажется, проживи он чуть дольше, и меня бы не стало, да… Вздох. Скрип половиц. И мысли, мысли… вдовцом быть выгоднее, нежели разведенным. Нет, все поймут… не понимали, когда Мар противился разводу, цепляясь за нелепые отношения с простолюдинкой. А развод… развод — это разумно. Смерть — прилично. И кажется… кажется, Мар неспроста позволял убивать тех девушек… ведь если жертв станет немного больше… — Его невозможно контролировать, особенно теперь… я не знаю, где он нашел нож, мне казалось, я решила эту проблему…