— В последнее время я заговаривал о том, что поступил с тобой несправедливо… что мне следует пересмотреть дела прошлые, что… в общем, твое появление сочтут закономерным шагом… я заявил, что еду с тобой мириться. И меня, само собой, не спросил. — Эгле, — Мар преочаровательно улыбнулся. — Все просто… ты едешь со мной и помогаешь, тогда бумага остается у тебя. Или же… я ведь могу ее и отменить. — А что тебе помешает отменить ее после? Голем зашевелился, переползая повыше. — Клятва крови? Что ж… Выбор у меня есть. Месяц… один-единственный месяц… я ждала столько лет, а теперь… — Меня ведь попытаются убить? Я бы вот на месте благодарных родственников покойного всенепременно попыталась. Конечно, можно пойти другим путем, опротестовать завещание, сославшись на явную неадекватность завещателя, — адекватные люди не завещают имущество безумным, даже самую малость безумным женам, но это долго и дорого. Убить проще. — Очень на это надеюсь, — улыбка Мара стала шире. — Но ты не переживай. Кирис о тебе позаботится. Он у меня ответственный. ГЛАВА 14 Остров Ольс сверху казался крохотной бусиной на сизом полотнище моря. Цеппелин поднимался медленно, будто позволяя мне смириться с мыслью, что вернусь сюда я не скоро. Месяц. Это ведь недолго, верно? И клятва принесена, сала Терес сам ее составлял, а ему я верила. И он сказал, что мне, пожалуй, будет полезно, а если уж Мар вздумает дурить, то упокоить покойника всяко проще, нежели человека живого. Мне всего-то надобно, что знак подать. Я вцепилась в сумочку обеими руками. Было ли страшно? Было. Я все-таки сроднилась с Ольсом за эти годы, а теперь… вон обрыв и красные скалы, к которым лодки крадутся осторожно, зная, что скальная подошва протянулась далеко в море, и острые пики рифов прорастают на ней цветами капризной Эйры. Вон зелень пологого южного берега, такая нарядная, несмотря на осень. И север, с которого тянет туманом. Лодки. Лодчонки. Снуют муравьями, ткут нити тайных путей… — Волнуешься? — Мар появился за плечом, и сумочка моя дернулась. Все же Этне мой почти бывший муж активно не нравился. Я положила на сумочку ладонь. — Волнуюсь. Все же… не каждый день тебя будут убивать. — Не переживай, это только в первый раз страшно. Потом как-то привыкаешь даже… — Как-то не хочется мне к такому привыкать. Мар пожал плечами и отвернулся. Молчал он довольно долго, явно испытывая некоторое стеснение, и я даже знала, отчего: смотрелись мы нелепо. Он в роскошном костюме, сшитом на заказ, а потому идеальном от ниток до костяных пуговиц, и я в платье, тоже шитом и почти на заказ — на острове иных не было, — только из грубоватой плотной ткани. Бурое. И сине желтые узоры лишь удивительным образом подчеркивают общую его невзрачность. Кожаный пояс с заклепками. Несколько кошельков, с него свисающих, и отнюдь не все для денег. Короткие волосы. Темная обветренная кожа. На руках кожа и вовсе потрескалась. На ночь я смазывала ее китовым жиром, но трещины не спешили заживать. — Мне нужно будет выходить в свет? — уточнила я на всякий случай. — Если ты того хочешь. Не знаю. Я сунула палец в рот и мысленно отругала себя за дурную привычку грызть ногти. В свете этого точно не поймут. Но… волосы можно отрастить, пусть и не косу до пояса, но сделать чуть длиннее… я ведь не собираюсь работать там? Или собираюсь? С кожей поработают. Гардероб… да, сейчас меня в приличный дом и служанкой не возьмут, не говоря уже о жене. Или сумасшедшим позволено? С другой стороны, даже если я неделю в салонах проведу, более благородной мне не стать. Они давно уже составили свое мнение, и длина волос на него никак не повлияет. — Ты спешишь? — уточнила я. Мар кивнул. — Стало быть, сойдет… потом… думаю, у тебя в поместье найдется кто-нибудь, кто поможет разобраться с этим, — я почесала щеку. Соль и вправду въедалась в кожу. — Знаешь… — Мар окинул меня насмешливым взглядом. — Ты права… пожалуй, так будет даже лучше… только, Эгле… прошу лишь… постарайся держать себя в руках. Я знаю, что мои родные далеко не всегда приятны в общении и порой выводят из себя. Но… просто постарайся продержаться. — Месяц? Уже чуть меньше, но… — Месяц, — подтвердил Мар. — А ты… — я постучала пальцем по стеклу, за которым проплывали рыхлые облака. — Не хочешь рассказать, кого подозреваешь сам? — В том-то и дело… — Мар отвернулся от окна. — Я… не хочу никого подозревать. Я был бы рад получить иное объяснение… любое иное объяснение. Но логика убивала надежду. Бывает. Мы прибыли ближе к вечеру. Помню темное, какое-то бархатистое небо с россыпью мелких, в полтора карата, звезд. Луну, что повисла над морскою гладью, явно любуясь собственным отражением. И тень цеппелина на воде. Быстрый. И надежный. Почти бесшумный. Комфортный… и чем дальше, тем меньше хотелось покидать свою каюту. — Справимся? — поинтересовалась я. И темные жвалы щелкнули, выражая согласие. — Веди себя хорошо и постарайся лишний раз не попадаться на глаза… Нет, у меня имелся паспорт, благо империя запустила производство големов-спутников, тех самых собачек и кошечек, способных ходить, лаять и выполнять простейшие команды. Впрочем, игрушки эти — не могла же я пройти мимо такой новинки — были на диво примитивны, хотя по словам сала Терес пользовались немалым спросом. Так что паспорт имелся. И свидетельство, что голем оный, выполненный по специальному заказу, принадлежит Корну. Этого хватит для людей несведущих, а вот попадись моя Этна на глаза кому-нибудь, кто хоть немного понимает в артефакторике… Я тронула бусы. И браслет. От прямого удара они защитят, выдержат и огненный шторм, благо синхронизация минералов оказалась настоящей находкой, но вот от яда… или от дурмана… на амулеты надеяться не стоит. Со стороны они мне казались жалкими стеклянными бусинами, кое-как отшлифованными и нанизанными на суровую нить. Нить, к слову, была и вправду суровой, местной, которой рыбаки прошивали темные акульи шкуры. Не знаю, из чего их делали — еще одна маленькая местная тайна, — но нить эта способна была выдержать вес взрослого человека, а уж гниению и разложению вовсе была не подвержена. — Эгле? — Мар нахмурился. — Может… у меня жемчуг есть. — Рада за тебя. Бусы я погладила.