Лайма следила за свекровью, и выражение лица ее было донельзя брезгливым. — Кто догадался о романе? Ваш… — Ее здесь недолюбливали… как же… выскочка, которой удалось одурманить наследника рода… и так, что тот позабыл об обязательствах. Он уже был помолвлен с подходящей девушкой, нужной силы, а тут… — демон прижался ко мне. Тело было горячим, и я слышала, как в груди быстро и часто бьется сердце. Демон внутри, а тело принадлежит маленькой девочке, которая виновата лишь в том, что не справилась с одиночеством. Взрослые тоже с ним плохо справляются. — Не надо, — тихо произнес демон. — Твое сочувствие ничего не изменит. Впрочем, я, пожалуй, дам тебе выбор. Так будет интересно. В колбу отправилась капля темно-синей жидкости. И волос с головы Лаймы. — Вы его убили, — та пошевелила пальцами. — А потом убили и вашего свекра, наверное, опасались, что он тоже узнает… — Нет, он мне просто надоел, — спокойно призналась эйта Ирма. — Знаешь, вечно был всем недоволен. Я искренне пыталась им понравиться. Лечила… даже благородные эйты имеют дурную привычку болеть. Он… он позволял лечить, но продолжал называть меня никчемной. Вечно ворчал, что я много трачу, многого хочу… обвинял, что я лишила его сына разума. — А вы… Капля крови. И жижа меняет цвет, становится с виду густой, темной, словно деготь. Правда, стоит Ирме поднести колбу к огню, и чернота проходит. — Первые варианты рецепта были не лишены некоторых… недостатков. К сожалению, главные проявились лишь с течением времени. И нет, я не собиралась полностью лишать своего никчемного супруга воли, просто… мне нужно было, чтобы он меня полюбил. — Зачем? — А тебе-то зачем? — Ирма осторожно поворачивала колбу над огнем. — Почему ты так страстно цепляешься за моего сына? Ты могла бы потребовать развода и получить его. В конце концов вы оба выполнили свои обязательства. Ты стала бы свободна. Сама себе хозяйка… сама… но нет, ты держишься за Мара, ты пишешь ему, надоедаешь постоянным присутствием, не способная отступить… — Я… не надоедаю. — Это тебе так кажется. Ты даже убиваешь, не способная справиться с ревностью. Цвет менялся, и стремительно: вот жидкость блеснула зеленью, вот та выцвела до желтизны, чтобы в следующее мгновенье вновь потемнеть. — Не переживай, девочка, — эйта Ирма погладила невестку по щеке. — Скоро все закончится. Осталось не так и долго. Я, если подумать, не имею ничего против тебя лично, но… моему сыну нужен здоровый наследник. Адекватный… Когда зелье стало темно-красным, Ирма убрала его от огня и легонько качнула колбу влево, и еще раз, и снова. — Отлично получается. Тебе не будет больно. Тебе не будет плохо. Ты просто окончательно сойдешь с ума. Все знают, что ты слегка безумна, а безумие имеет обыкновение прогрессировать. И мы подберем хорошее заведение. Там будет тихо и спокойно. Мар даже станет навещать тебя. Я так думаю. Все же… в обществе любят заботливых. Сейчас… остынет… знаешь, что самое интересное? В первый раз я боялась… безумно боялась… думала, что все поймут… старик был крепким, и вдруг скончался. Сердце… я сама наблюдала его сердце, и могла бы сказать точно, оно продержалось бы еще не один год. Им всего-то надо было позвать другого целителя, но… разве может такое ничтожество, как я, решиться на убийство? Нет… я просто недосмотрела. И да, это мне поставили в вину. Эйта Ирма скрестила руки на животе. Узкие запястья. Узкие ладони. Узкие длинные пальцы, на которых сейчас не было украшений. — Второй раз было проще. Мой супруг… его мало что интересовало. Мар только появился на свет, а Сауле… и вовсе… она, к слову, от мужа, все-таки у него получилось. Не знаю, зачем я вообще оставила этого ребенка… — Видишь, а нас еще считают злом, — произнес демон, как показалось, с немалой печалью. — Вы… я вас ненавижу… — Пока, — уточнила Ирма. — Скоро все изменится… — А… Эгле… ее вы тоже… Эйта позволила себе скривиться. А ведь эйты не гримасничают. Не должны… — Она нужна Мару. Он боится, что прямое воздействие повредит ее разум. Тогда она станет бесполезна, — она подняла склянку и тронула стеклянный бок. — Почти остыло. Пара капель, и ты забудешь обо всем… поверь, сумасшествие — надежное убежище от мира. По-своему… Демон смотрит. Он ведь может что-то сделать, как-то остановить эту безумную женщину. — С девчонкой придется поработать, потребуется время… она довольно-таки устойчива, но слегка увеличим концентрацию… Мару знать не обязательно. — Вы ее травите! И меня… — Нет, дорогая, никаких ядов. Просто… духи, назовем их так. Всего-навсего ненавязчивый аромат, который будит подспудные желания. К примеру, влечение… разум человеческий сложен, но, с другой стороны, в этой сложности прост. Эйта Ирма присела, глядя на свою невестку снизу вверх. — Вот увидишь. Несколько встреч, несколько прикосновений… капля на коже, и она сама поверит, что вновь влюбилась в моего сына. А уж он постарается, чтобы на сей раз никто… никто и ничто не разрушило это светлое чувство. Я сглотнула. То есть… духи? Магии нет… — Есть, — возразил демон, который, оказывается, и мысли читать умел. — Немного. То есть когда ты так эмоционально думаешь, получается довольно громко. А что до магии, то та бывает разной. Ты используешь магию рун, она — магию трав, и то, и другое — сила, но своя, отличная от прямой. И да, я могу ее остановить. Но что получу взамен? А что он хочет? — Слово. — Какое? — мне дозволено было вновь говорить. — Что ты поможешь нам поднять цеппелин. Сейчас. — Почему сейчас? — А когда? Когда нас опоят? Свяжут? Передадут в руки жриц? Или когда все будут достаточно свободны, чтобы обратить внимание на взлетающий корабль. Что ж, мой безумный план не кажется таким уж безумным, во всяком случае, демону. — Сейчас все люди укрылись. Вы боитесь бурь. Другие особенно. Они думают, что боги гневаются, но… боги пока лишь смотрят. Они редко вмешиваются в ваши дела. Вам дали свободу воли, а вы… — демон неловко махнул рукой, будто сожалея об этакой ошибке. — Думай сама. Позже нам не позволят и близко подойти к кораблю. Что ж, здесь он был прав. — Или ты хочешь влюбиться? — Влюбиться — хочу, но не так… Демон прижал палец к губам. — Значит… я должна помочь… — Поднять корабль. — Я не умею им управлять. — Мы найдем нужного человека, но мне сложно держать многих людей. Поэтому ты дашь мне слово, что не будешь мешать. И тогда я отпущу тебя. Дать слово демону? Это… нехорошо. Очень нехорошо, но… — Смотри, — велели мне, и тело послушно повернулось к окошкам. Та же комната. Те же люди. Эйта Ирма держит в руках кофейную чашку, содержимое которой размешивает тонкой стеклянной палочкой. — Постой, — Лайма облизала губы. — Сауле… она ведь догадалась, верно? Она… в последнее время очень злилась на брата… а если бы выяснилось, что он… другой крови… что не имеет права на наследство… — Это ничего бы не изменило, — палочка поднялась и с нее в чашку упала крупная розовая капля. — Конечно, она могла бы затеять суд. Возможно, он встал бы на ее сторону… И Мар вынужден был бы расстаться с именем.