Я поняла, что послушно следую за водителем, когда дверь за моей спиной аккуратно закрылась. Боже, вот ведь я идиотка! Зачем ушла, когда там, внизу, очевидно, идет важная и весьма интересная для меня беседа! Пришлось торопливо возвращаться обратно. Негромкие голоса я расслышала еще на лестнице и заглянула в комнату с распахнутой дверью. Комната оказалась кабинетом с кучей книг, стеллажами, огромным рабочим столом и кожаным креслом в дальнем углу. Леша стоял возле окна. Мама – в центре комнаты, комкая передник ладонями. И я поняла, что соскучилась по ней. Раньше мы часто беседовали по душам, разговаривали, делилась секретами, были близки. А потом, когда я немного повзрослела и поддалась негативному влиянию банды, мы отдалились. И теперь я дико скучала по ней. – Леша, ты ведь понимаешь, что пятнадцать лет разницы – не шутка? – дрогнувшим голосом спросила мама. Я не видела лица Алексея. Но заметила, как сильно напряжены его плечи, как натянулся свитер под крепкими мышцами, когда он скрестил руки на груди. – Тебе не стоило возвращаться, Нона, – после длительного молчания произнес Леша, все еще не оборачиваясь к собеседнице. – А теперь поздно. Теперь она моя. – Ты обещал отпустить ее! – еще тише прошептала мама. Я прекрасно расслышала каждое слово, как и Алексей. – Ты ведь не дашь ей право выбрать? – вопрос прозвучал утверждением. Напряжение, повисшее в воздухе, ощущалось на расстоянии. Но я не решилась вмешаться. Стояла и слушала странный диалог. – Не дашь, – кивнула мама, отвечая на свой же вопрос, вздохнула и продолжила: – Хорошо, что ты не похож на Марка. Мама вышла из кабинета. Оказавшись рядом со мной, просто обняла. Крепко, так же, как в далеком детстве, заставляя уткнуться лбом в хрупкое, но сильное плечо. Я боялась спросить, что означали ее слова. Боялась столкнуться с тем миром, который был мне непонятен. – Обед уже готов. Жду вас за столом, – прошептала мама, выпустила меня из объятий и скрылась за широкой дверью. Я стояла на месте, словно ноги вросли в пол. Знала, что вот-вот из кабинета выйдет Алексей и поймет, что у его беседы с моей мамой был свидетель. Но я не ушла. Стояла и ждала. Сама не понимала, чего именно. Но ждала. Алексей подошел ко мне близко-близко. Пришлось запрокинуть голову, чтобы смотреть в пронзительные глаза, в которых бушевало пламя, дикое, необъятное, безумное. Леша молчал. Смотрел на меня. И молчал. А я впервые в жизни не знала, что сказать. Слишком много мыслей захлестнуло мое сознание. – Мне нужно будет уехать после обеда, – наконец произнес мужчина. – Хорошо, – ответила я. Что еще я могла сказать? Ничего. Глава 25 Обед промчался слишком быстро. Непринужденный разговор о погоде, о доме, о вкусных блюдах, приготовленных мамой – все это отвлекало от тревожных мыслей. Но я боялась того момента, когда уедет Леша. Почему-то эти мысли пугали. Словно что-то, спрятанное глубоко внутри моей души, противилось отпускать мужчину обратно в город. Мама улыбалась немного виновато, нежно, понимающе. Я знала, что сразу же после того, как Заверин оставит нас, меня ждет долгий разговор по душам. Взгляд мамы это обещал. Но если судить по отсутствию упрека в материнском взгляде, мама не возражала против наших с Лешей отношений. Хотя, есть ли между нами отношения, это огромный вопрос. Есть секс. А об остальном мы и не говорили. После обеда я вышла проводить Заверина. Не знаю, нужны ли ему подобные сантименты. Но все же встала из-за стола вместе с Алексеем. – Будь послушной девочкой, – насмешливо проговорил Леша, когда мы подошли к его автомобилю. – Это из области фантастики, Алексей Сергеевич, – честно призналась я. В ответ мужчина рассмеялся. А мне достался легкий поцелуй в висок. Этот нежный жест показался мне странным. Наши с Лешей отношения больше напоминали вулканический взрыв. А сейчас – тихую гавань. Непривычно. Но я не отстранилась. Пусть даже для того, чтобы тихонько вынуть телефон из кармана брюк. Движение было ловким, четким, незаметным. Но Алексей склонился к самому уху и хрипло велел: – Верни на место, малыш. Я тихо рассмеялась. Вообще, близость этого сильного мужчины пагубно действовало на мыслительный процесс. Мозги превращались в кашу, а тело – в кисель. Хорошо, что Леша уезжал сейчас. В противном случае, я бы не удержалась и вскарабкалась на это сильное тело, заявляя свои права. Хотя прав на Зверя у меня не было. Никаких. И сомневаюсь, что появятся. Слишком разные весовые категории. Слишком разные миры. – Не покидай границы усадьбы, Лина, – потребовал Алексей, когда я вернула его мобильник обратно в карман. – Все зависит от того, как Клюв будет вести себя, – фыркнула я. – Лина! – прищурился Заверин. – Через два дня я вернусь, и упаси тебя бог, если не увижу в этом доме! Угроза была четкой. Пришлось соглашаться и кивать. В конце концов, бежать мне некуда. – Когда вернусь, поговорим обо всем, – заявил Леша прежде, чем сесть в машину. Он не стал целовать меня. Пусть я и ощущала жадный и обжигающий взгляд на своих губах. Мужчина замер, навис надо мной. Но не коснулся. Лишь держал, крепко впившись пальцами в мою поясницу, сминая мягкую ткань футболки. Но не прижался жадным ртом к моим губам. Я судорожно выдохнула и отступила на шаг назад. Тонированные стекла скрыли моего мужчину от меня. Пришлось обхватить себя руками, чтобы хоть как-то унять невесть откуда взявшийся пронзительный холод. – Черт! – прошептала я, глядя вслед уезжавшему автомобилю. Кажется, я влипла в этого мужчину. Плохо, Лина, очень плохо! Мне предстояли разговор с матерью, общество Клюва, знакомство с особняком. Я не боялась этих перемен. По-настоящему пугало меня совсем другое. Я боялась лишь того, что мое сердце незаметно перекочевало в сильные и безжалостные руки Зверя. Отныне он решает, что делать со столь ценным и ненужным ему подарком. Страх того, что мое сердце окажется ненужным Зверю, леденил душу. Да и зачем оно взрослому, сильному, жесткому мужчине, который может получить любую женщину без усилий? Зачем ему девчонка с кучей фобий, сомнительной родословной и пагубным пристрастием к оружию и воровству? – Черт! – вздохнула я еще раз и медленно побрела в дом. * * * Разговора с мамой не вышло. Пообнимались. Порыдали. А поговорить – не смогли. Мама не задавала вопросов, а я не спешила говорить первой. Мы словно ждали, когда вернется Леша, и все встанет на свои места. – Расскажи мне о Марке, мам, – неожиданно для самой себя попросила я уже поздно вечером, когда сумерки сгустились настолько, что по периметру усадьбы зажглись фонари.