Я хотела его. Хотела, чтобы он оказался глубоко во мне, чтобы его руки сжимали меня до хруста в каждой косточке. Властные ладони сжали мои бедра, раздвинули, приподняли. Жадный рот впивался в нежную кожу на моей шее, плече, задержался на груди. Я прогнулась навстречу этим поцелуям. Мои ладони порхали по затылку, широким плечам, крепкой шее. Я сама себя не узнавала. Прав тогда оказался Клюв. Я, как обычная уличная девка, мечтала быть оттраханной Зверем. Даже не сопротивлялась. А наоборот, всеми силами пыталась быть ближе к нему. Удерживая меня над полом, Алексей избавился от последней преграды: своих брюк и белья. Напряженная, горячая плоть толкнулась в мой живот. Я шумно выдохнула, прикусила нижнюю губу, стиснула ладонями плечи, впиваясь пальцами в мокрую от воды кожу. Последняя мысль была: попросить его быть аккуратнее… А что это изменит? Ничего… Взгляд Алексея был диким, обжигающим, сводящим с ума. Я крепко зажмурилась, прячась от этих пронзительных глаз. Руки лихорадочно блуждали по моему телу. Низ живота пылал от пронизывающего все тело огня, а ноги сводило от томительного ожидания. Зверь словно сорвался с цепи. Он гладил, стискивал, вжимал мое хрупкое тело в свое. А потом застыл, придерживая меня одной рукой под ягодицы. Я чувствовала требовательное давление возбужденной плоти. Ловкие пальцы скользнули между нашими сплетенными телами, нащупали мои складочки. Я взвилась от настойчивой ласки. Требовательный рот тут же накрыл мои губы, языки сплелись в диком танце. Тугая плоть настойчиво скользила по самым сокровенным местам. Я поняла, что не сдерживаю стонов. Моего слуха касалось лишь грубоватое «Моя!», вновь и вновь слетавшее неразборчивым хрипловатым мычанием. – Лина! – раскатистое рычание прошлось по оголенным нервам. Я умирала. Стремилась получить все и сразу. Хотела его. Принадлежать ему. Владеть его телом. Мыслями. И, кажется, сердцем… – Ле-ш-ша! – простонала я в ответ, а первый жесткий и стремительный толчок расколол мое тело надвое. Дикая боль прогнала все сводящие с ума ощущения, все тепло и весь огонь, что разгорелся в моем теле. – Твою мать, Лина! – прорычал Зверь и застыл. – Прости! Я чувствовала, как он пульсирует глубоко внутри меня. Слышала его рваное дыхание. А плечом ощущала сжатые в прямую линию губы. Мои ладони запорхали по затылку, скользнули по плечам, задевали позвонки на мускулистой спине. – Ли-на, прекрати! – отрывисто просипел мужчина. – Лучше ты продолжай, Ле-ша! – с вызовом заявила я. Заверин слегка отстранился, заглянул в глаза. Я задохнулась от того коктейля, что бурлил в его взгляде. Меня бросило в жар, потом в холод, а потом и вовсе накрыло диким тайфуном желания. Мужчина выскользнул из моего тела, а потом осторожно, но уже свободно и без преград вновь погрузился. Взгляд Алексея потемнел, превратился в тягучий, полыхающий омут цвета расплавленного шоколада. А я ведь так люблю сладкое! Толчки становились все быстрее, жестче, стремительнее. Жадные губы выпивали каждый мой стон, а руки удерживали крепко и уверенно. Я отпустила все страхи, горечь, отчаяние. Раскрылась, покорилась перед натиском сильного мужчины. – Ли-на! – рычал мой Зверь, вновь и вновь вторгаясь в мое тело, принося легкую боль и жгучее наслаждение. – Ле-ша! – стонала я в ответ. – Еще! – требовал он властно, собрав в пригоршню мои волосы и оттягивая немного назад. Я с трудом дышала, кажется, этот мужчина отобрал не только мою девственность, но и весь кислород. – Леша! – повторяла я, пока он таранил мое тело своим. – Леша! – стонала я, в ответ на каждый стремительный, властный, но желанный толчок твердой плоти. – Леша! – шептала я, когда уже не было сил терпеть, а перед глазами замельтешили яркие всполохи. – Моя! – припечатал Зверь, когда меня пронзили судороги удовольствия, а тело до краев наполнилось терпким запахом этого мужчины. Я обмякла в крепких руках. Шумное дыхание шевелило мокрые волоски на моей шее. А короткая щетина колола кожу. Но я не нашла в себе сил, чтобы попытаться выбраться из крепких рук. Шум воды, льющейся на голову, убаюкивал. И я прикрыла глаза, наслаждаясь теплом и уютом. Алексей вышел из душа. Я боялась поднять веки и взглянуть на него. Никогда я не трусила, оказавшись в напряженной ситуации. А сегодня, да. Сегодня – я трусиха. Мягкая ткань коснулась моего разомлевшего после душа и расслабленного тела. Пришлось все же открыть глаза. Заверин собственноручно вытирал меня полотенцем, сосредоточенно и тщательно. Потом завернул меня в свой халат темно-синего цвета. Ловко завязал пояс, собрал мои мокрые волосы и спрятал их в капюшон. А после окончательно убил меня. Поставил белоснежные тапочки передо мной. Пусть они и были огромными, но мягкий ворс наталкивал на мысль, что тапочками никто не пользовался. – Золушка, – усмехнувшись, прокомментировал Алексей, скользнул обжигающей ладонью от моего колена вниз, к стопе, и взглянул на меня снизу вверх. Он все еще был у моих ног. И этот факт его ни капли не смущал. В отличие от меня. Меня такое положение выбило из равновесия. Обычно Зверь возвышался надо мной гранитной скалой. А тут – все иначе. Кажется, мир перевернулся с ног на голову! Глава 23 Сомневаться не приходилось: Зверь всегда держал свое слово, даже брошенное невзначай. И сейчас я в этом убедилась. Мое утро началось не так, как обычно. Нет, разумеется, в последнее время моя жизнь кардинально отличалась от всех прошлых лет. Но конкретно это утро действительно принесло много сюрпризов и неожиданностей. Во-первых, я проснулась от негромкого сигнала, вслед за которым раздалось легкое шуршание плотной ткани, и слепящие лучей яркого солнца проникли в комнату. За то время, что я прожила в башне Алексея, я привыкла просыпаться в полумраке. Собственно, я привыкла жить в нем, поскольку все окна были зашторены. Но сегодня утро было особенным. Во-вторых, непривычное, глубокое, будоражащее каждую клеточку моего тела дыхание шевелило волоски на моем затылке. И вопреки здравому смыслу и чувству самосохранения, мне не хотелось никуда сбегать. Хотя стоило бы. Как оказалось, на всех окнах в просторной, больше похожей на полигон, спальне хозяина башни установлена система автоматического открывания чертовых штор. Зрелище, представшее передо мной ранним утром, оказалось умопомрачительным. Восход. Золотистый блин выползал из-за крыш домой, делая ослепительный город похожим на сказочную картинку. Солнечные лучи освещали каждый уголок, но вместе с тем скрадывали все недостатки. Было красиво, да. Но эта красота казалась убийственной для меня. Липкий, жуткий страх подкрадывался медленно, как поднимавшееся на горизонте солнце. И так же мучительно медленно он завладевал каждой клеточкой моего тела. Самое ужасное, что я не могла закрыть глаза. Смотрела сквозь толстое стекло на просыпающийся город, на легкую дымку тумана, окутавшую здания, и понимала, что не могу пошевелиться. – Черт! – раздался за моей спиной хриплый, немного сонный голос. Я слышала, как мужчина стремительно отбросил одеяло в сторону и собрался подняться с постели. Перехватила широкую ладонь. Сжала своими пальцами. Нет, я не могла даже на секунду лишиться этого уютного тепла огромного тела. Сама мысль об этом казалась мне еще более ужасной, чем страх перед высотой. Не знаю, понял ли Леша. Но он тут же перетащил меня ближе к себе. Сгреб в охапку и зафиксировал ладонью затылок. Я все еще видела пугающую пропасть за окном. Однако часть моего внимания переключилась на глаза, выразительные, окутанные дымкой порочных желаний. – Кирпич притащит мозгоправа, – расслышала я. Пришлось сфокусировать взгляд на губах Алексея. Что? Нет! Я ведь не больна! Я здорова!