И лишь одно желание разрывало мое тело: схватить и присвоить. Дикое. Безумное. Настолько острое, что весь мир хочется послать в задницу и остаться с девчонкой вдвоем. Никто ее не трогал. Девочка. Моя! Смотрел на нее. Упрямые губы поджаты. Взгляд полон ожидания, тревоги, мольбы, упрека. Даже ультиматум сквозил. И как ей отказать? Как не вступиться за «левого» мужика, который оказался дорог ей? Я и сам не до конца понимал своего поступка. Но отдал приказ Славику закругляться с выступлением. А заодно увезти Лину домой. И тому причиной было совсем не присутствие Шаха. А я сам. Не доверял я себе. Руки так и тянулись к ней, чтобы стиснуть, зарыться пальцами в длинные пряди. И набить морду каждому в этом зале, кто смеет смотреть на мою женщину. Каждому. Без разбора. Шмель аккуратно вывел Лину из зала. А я выдохнул, лишь когда получил звонок от друга. Мне бы помчаться с ней. Запереться дома. Закрыться от назойливых глаз и ненужного внимания. И сделать, наконец, с Линой Лехиной все, о чем мечтаю. Но важные люди ждали меня. Важные разговоры и сделки. А главное, я должен максимально быстро провернуть дело с Шахом. Вывести его из игры. Сделать так, чтобы убийца моего брата навеки исчез из города. – Красивая девочка, да? – первая фраза, сказанная Шахом, заставила переключить внимание на него. Шах подошел, чтобы вернуть проигрыш за ставку. Мой боец победил, пощадил соперника. Лина была бы счастлива. Возможно, Говелин сможет ходить уже через пару-тройку недель. – Моя? – сделал вид, что не понял. – Нет, Леша, она моя, – усмехнулся Шахов. – Верни мне девочку, Зверь. Рычание уже клокотало в глотке. Выходит, Нона права. Шахов поверил ее словам. Поверил всем слухам. И теперь сделает все, чтобы отобрать Лину у меня на правах отца. Однако я не собирался так легко сдаваться. – Она принадлежит мне по собственной воле, Данил Олегович, – непреклонно заявил я. Глава 22 Заверин вышвырнул меня, как ненужного котенка. Именно так я расценивала мое бегство, инициатором которого был Кирпич. Он же, Славик, тащил меня за локоть по всем коридорам, лестницам, через странный подвал со стойким запахом сырости и торопливо впихивал в салон автомобиля. Стоило нам оказаться в креслах, как водитель тут же рванул машину с места. И уже через десять минут сумасшедшей езды Славик выгружал меня их машины и подталкивал к лифту. Я успела лишь глубоко вдохнуть приятный воздух опускающейся на город ночи. И даже не возражала, когда Кирпич отправил меня в спальню. – Переоденься, – скомандовал охранник. О сне я не думала. Хотя тело поняло, что опасности больше нет, и на смену нервному напряжению пришла апатия. Я торопливо сменила платье на футболку и свободные спортивные брюки и помчалась пытать Кирпича. Кирпич как раз говорил по телефону. В основном, слушал. И я ничего не могла понять по невозмутимому выражению лица этого хмурого мужчины. Ну и ладно. – Как там Антон? – осторожно спросила я, когда Слава убрал телефон в карман. – Из «Лотоса» он вышел своими ногами, – ответил Кирпич, я заулыбалась, собралась броситься на шею неразговорчивому верзиле, но замерла, наткнувшись на его предостерегающий взгляд. – Угомонись, пигалица. И в следующий раз думай прежде, чем делать. В некоторых ситуациях это спасает жизнь. И не только твою. – Поняла! – согласно кивала я. Чайник закипел. Мы со Славой молчали. Каждый думал о своем. И когда я почти выпила весь чай из своей кружки, Славик вдруг странно взглянул на меня и выдал: – Выходит, спасать тебя уже не нужно. Так даже лучше. Задумчивость на лице Кирпича сменилась едва заметной улыбкой. И я готова была провалиться сквозь землю, если эта улыбка – не одобрение. – Вот Зверя не помешает спасать, – загадочно подмигнул Кирпич. Я поняла фразу буквально. В душе что-то екнуло, замерло, заледенело. – Думаешь, Шах его… Шахов Алексея…? – никак не могла произнести напугавшую меня до чертика фразу. – Дурында! – нахмурился Славик. – С Шахом наш Зверь справится. А вот с тобой… Договорить Славик не успел. Лифт почти бесшумно распахнулся, и в просторный холл вошел Заверин. Я подскочила со своего места, едва не опрокинув остатки чая из кружки. Славик тактично подхватил посуду, составил все на небольшой поднос, на котором мы принесли из кухни чашки, печенье и кипяток, и скрылся в кухонной зоне. А я стояла и смотрела, как Заверин развязывает галстук. Захватывающее зрелище. Но больше всего завораживали глаза мужчины. Дикие. Безумные. Вспыхнувшие желанием и страстью. Я с трудом сглотнула. Пылающий взгляд мужчины заскользил по моим плечам, груди, задержался на руке, в которой я все еще зажимала кусочек печенья. Где-то в другом измерении Славик скрылся в лифте и оставил нас наедине. Там же, за границами сознания, остался и Тоша, Шах, даже мама, с которой я планировала все же поговорить без утайки и секретов. Там осталась и моя прошлая жизнь, мои страхи и тревожные мысли. А здесь, перед Алексеем, осталась я. И не собиралась прятаться от него. Я хотела принадлежать ему. Хотела, чтобы он принадлежал мне. Я сделала робкий шаг вперед. Пришлось запрокинуть голову, чтобы рассмотреть тягучую жажду в потемневших глазах. – Угостишь? – хрипло прошептал Леша. Подняла ладонь с печеньем. Кажется, мои пальцы дрожали, когда мужчина наклонил голову и подхватил небольшой кусочек. Печенье было вкусным. Безумно вкусным. Но еще вкуснее были прикосновения языка к коже моих пальцев. Печенье давно закончилось. Но, кажется, Леша этого не заметил. Продолжал слизывать несуществующие крошки. А я с трудом стояла на ногах. Это было так интимно и откровенно. Так захватывающе, что я медленно и безвозвратно теряла рассудок. Моя рука взметнулась к мужскому затылку. Я ощутила дрожь, промчавшуюся волной по крупному телу. А потом мир перестал существовать. Его вытеснил Заверин своей высокой и сильной фигурой, своими крепкими обжигающими руками и удивительным хриплым голосом. Требовательные губы заскользили по моему плечу, задержались на шее. А сильные руки крепко стиснули, подхватили, понесли куда-то. И было плевать, куда, зачем, для чего… Да пусть даже на край света! Главное, с ним! Мы оказались в ванной комнате. Моя одежда улетала в стороны. Мои пальцы дрожали, когда я пыталась расстегнуть крохотные пуговицы на рубашке. Не получалось. Леша стащил мешавшую рубашку через голову, а потом нетерпеливо прижал меня спиной к стене. Горячее тело буквально расплющило меня о теплый кафель. Жадный рот впился в мои губы, а властный язык раздвинул их в требовательном, собственническом поцелуе. Я не смутилась, когда оказалась голой перед Алексеем. Вода смывала любые страхи и стеснение. Оставляла лишь жажду и страсть.