Ваня к моим идеям отнесся крайне положительно. И мы отправились на Крестьянский рынок. Я так поняла, их тут было несколько. Обжорка – продуктовый. Крестьянский – сельхозпродукция. Тараканий (черт его знает, почему так названный) – барахло. Каждый рынок четко поделен на несколько частей, для чистой публики и для всякой шантрапы. И сильно эти две части не смешиваются. Подозреваю, есть еще и черный рынок, Березовский все же город рудничный. Чтобы тут из-под полы самородками или еще чем не торговали? Не бывает такого! Но в это я точно не полезу, ни за какие коврижки! Шею свернут и не поглядят, что аристократка. – Вечером сядем с тобой и посмотрим. Что починить, что купить, сколько это будет стоить, – решила я. – Семена можно сейчас закупить, а вот живность сразу не получится. Клетки нужны, сараи, корма… – Маш, а нам денег хватит? Я кивнула. – Хватит. Ты же слышал – полгода, а потом мы и проценты снимать сможем… – Слышал. Деньжищи такие! Я остановилась, взяла Ваню за руку и пристально посмотрела в глаза. – Ванечка, солнышко, молчи! – Что? – Молчи. Говори о двадцати, край – тридцати рублях в месяц, но не больше, понял? Мать у нас… не самая толковая особа, сам понимаешь. Или тебе целый карпушник… Карповник… Ты понял? – Понял, – набычился Ваня. – Я вас обделять не собираюсь, сам увидишь, куда деньги пойдут. И приданое Аринке дам, и если ты жениться захочешь, помогу чем смогу. – Вот еще… Жениться. Это потом, лет в двадцать… Прозвучало у него это как: «в глубокой старости». Я только улыбнулась. Ребенок, бог ты мой, какой ребенок! – Ты меня понял, да? Если увидишь, что я эти деньги на глупости транжирю, скажешь. А пока молчи. Ваня кивнул. Все он прекрасно понимал. И ему хотелось жить хорошо. Мне тоже. Правда, у меня были более серьезные планы, но это требовало времени. Итак, рынок… * * * Рынок меня порадовал. Вот честно, ожидала худшего, а тут вполне прилично, не хуже иных наших рынков. Четко – скот в одном углу, разделенный по породам и видам. Загоны огорожены, крестьяне стоят у своего товара чин чином, никто не шумит, да это и бессмысленно, скотина за всех старается. Орет так – уши закладывает. Тут торги проходят в основном жестами. Выбрал покупатель животное, показывает. Крестьянин показывает на пальцах цену, потом начинается торговля. Чем-то похоже на беседы глухонемых. Я даже загляделась. В другом углу – овощи. На телегах, в мешках… В третьем – то, что меня и интересовало. Семена. Я потерла руки. Нет, не пакетики с картинками, тут все в холщовых мешочках, а то и россыпью, а уж что тебе подсунут… Что надо мне, я отлично знала. И принялась выбирать. А еще обнаружила, что моя сила позволяет и кое-что интересное. К примеру, я могла провести рукой по семенам и определить, что это за растение такое, я могла понять, жизнеспособные они или нет и даже в каком семечке больше жизненной силы. Это меня не удивило, самые те способности. Главное – не засветиться, но я не сомневалась, что пройдет незамеченным. Сколько там той силы тратится? Крохи! А сколько пользы? В результате долгого выбора и ожесточенного торга я наполнила семенами целую корзинку. Небольшую, но увесистую. Саженцы покупать не стала, есть то, что мне хотелось бы посадить, но… подождем. Посмотрим, что мы уже купили, потом будем добирать остальное. С первого раза все равно все нужное не купишь. Никогда. Приценились к скотине. Я порадовалась, примерно за десятку можно было купить четырех хороших коз… Дорого? Так я не крестьянских блеялок покупать собиралась, а ангорских коз. И куры мне нужны не абы какие, а что-то вроде леггорнов. Знаю, что один из самых надежных способов разориться – это сельское хозяйство. Но я-то маг земли! Неужели не справлюсь? Должна потянуть. А значит, будем брать лучшее. Если корову, то нечто вроде холмогорской или ярославской породы, чтобы сливками доилась, и помоложе, чтоб телята были. Если овец – то мериносов. Одним словом, берем не абы что, а лучшее. Мы не так богаты, чтобы покупать дешевые вещи? Вот именно! К скотине это тоже относится. Мы уже направлялись к выходу с рынка, когда Ваня на минуту отстал, чтобы купить хлеба и перекусить. А я ждала его. И привлекла ненужное внимание. Женщина, молодая, одна… Понятное дело – жертва. Дойная корова всякого пролетариата! – Тетенька, купи щенка! Я посмотрела с сомнением. Мальчишка лет десяти, по виду воришка и прощелыга, протягивал мне щенка. Ах ты… – А если я сейчас околоточного позову? – ледяным тоном поинтересовалась я, перехватывая лапку второго воришки, которая вознамерилась влезть мне в карман. – Или мой брат тебе просто руку сломает? В лицо мне полетели одновременно матерное слово и щенок. Сволочи мелкие! Естественно, я поймала кутенка. Но при этом второго воришку пришлось отпустить. Удрать они удрали, но с пустыми руками. Что ж я, дура полная – кошелек в кармане носить? Все деньги у меня были надежно спрятаны в местном варианте бюстгальтера. Пока докопаешься, сама офигеешь. В кармане так была мелочишка на молочишко, и ту на семена потратила. Кутенок в моих руках заскулил. Подошедший Ваня вздохнул. – Щенки паршивые… – А с этим-то что делать? Мы переглянулись. Щенок, кажется, тоже не ждал уже от людей ничего хорошего. Обвис тряпочкой и не сопротивлялся. – С собой заберем. Пусть мелкие играют, а там посмотрим. Кому-то ж надо и двор охранять. – Опять отравят. Я махнула рукой. – А здесь ему так и так погибать. Что, в канаву его швырнуть? У нас хоть шанс будет, а тут наверняка подохнет. Ты посмотри, у него едва глазки открылись! – Молоко нужно, – печально вздохнул Ваня. – Ну и пошли за молоком. И пошли. Ваня нес корзинку, я – щенка. Эх, елки! Никогда собак не заводила. И считаю, что у собаки должен быть дом и двор, и гулять лень. Вставай каждое утро в шесть, топай…