– Благодарю. Мне знаком этот язык. Это не современный русский, но я понимаю. Я воспринимаю его родным и спокойно говорю на нем. И вот это – «благодарю»… Когда его в нашем языке заменило спасибо? Да в начале прошлого века, пришло с коммунистами, да так и осталось. Может, как альтернатива безбожию? Черт его знает. У меня в семье вообще до сих пор говорят «дякую». Откуда пошло? Но сейчас я сказала «благодарю». Спокойным и вежливым тоном, словно так и надо. – Где я? – В госпитале святой Елизаветы Мученицы. Я медленно прикрыла глаза. – Давно я здесь? – Как шестого дня привезли вас, княжна, так и лежите без памяти… – Что говорят? И, кстати, кто говорит? Врачи? Доктора? Кто тут вообще? – Вас сам доктор Иванихин смотрел. Сказал, сильное магическое истощение, но ничего страшного, вы оправитесь и жить будете. – Сильное магическое истощение? Что это за диагноз такой? Откуда дровишки… Здесь есть магия? Я открыла глаза. Сиделка явно мнется и жмется… – Я… Да… – Не юли. Что доктор сказал? – Что у вас могут быть проблемы впоследствии. С маноканалами. Ничего не поняла, но посмотрела так, словно все правильно. – Оставь меня пока. Иди… Сиделка вылетела за дверь ракетой, а я впала в задумчивость. Итак, здесь есть магия – это первое. Я – маг или обладала силой, это второе. Я – княжна. Это явно не от сохи девочка. Третье. У меня проблемы с маноканалами – четвертое. Теперь еще объясните мне, что все это значит, вообще будет замечательно. А то я ни фига не понимаю. * * * Скоро дверь открылась, и зашел симпатичный моложавый мужчина лет сорока – сорока пяти. – Доброе утро, ваша светлость. – Доброе утро?.. – чуть-чуть выделила в конце интонацию. Мы знакомы? Нет, вряд ли. – Доктор Иванихин, Андрей Петрович, к вашим услугам, княжна. – Простите, я себя не слишком хорошо чувствую, – решила я взять коня за рога. – Да, ваша светлость, вы тут уже шестой день. Вас привезли с серьезными травмами, магическим шоком, едва удалось вас вытащить. И взгляд такой… Вопросительный. Друг мой, если вы думаете, что я сейчас начну исповедоваться… Да я бы и рада, но ни фига не помню. Вот беда-то… Вот объясните мне, как вживаются другие попаданцы? Кто-то себе память реципиента прихватывает, кто-то сам по жизни умный, у кого-то травма… Я даже про амнезию вякнуть пока не могу. Мало ли что? Это у нас могло бы прокатить, а тут? Есть ли здесь вообще амнезия? И как они от нее лечат? Феназепамом в попу? Электрошоком и ледяными ваннами? Спасибо, кушайте такое сами. Два раза. – Верю, что вы сделали все возможное. И благодарю вас за спасение моей жизни. – Давайте-ка, княжна, я кое-что еще проверю… Проверка получилась странной. Надо мной водили сначала руками, потом каким-то кругляшом, словно выточенным из кусочка янтаря, диаметром сантиметра два, потом ладони задержались над солнечным сплетением. Меня бросило в жар, потом в озноб, доктор медленно кивнул. – Средоточие цело. Но каналы практически разрушены. Утешил, благодетель. Закрыла глаза и сделала вид, что безумно устала, вот щас помру от изнеможения. Это действует. Доктор кивнул своим мыслям и свалил, а его место заняла сиделка. Я отвернулась к стене и провалилась в сон. Попаданчество там, западенчество, а силы восстанавливать надо. Точка. * * * Хорошо бы сказать, что на следующий день мне стало намного лучше и я бодрым кенгуру скакала по палате. Нет. Ноги ватные, руки похожи на макаронины, а чтобы попить, требуется столько усилий… В итоге все, что я выпиваю, уходит в пот. Зато меня посещают родственники. И КАК это обставлено! Таки если б вы видели! Дверь палаты распахивается. И внутрь проходит сначала мой лечащий врач, спиной вперед. Я как раз не сплю и ради разнообразия не в обмороке, меня только что обтерли мокрым полотенцем и даже причесали, а теперь я жду обеда. Куриный бульон с сухариками. Вкусный, кстати. Но мутить начинает уже после третьей ложки. – Вот, ваша светлость. Светлость… Не то чтобы мне эти титулы были интересны, но так, мне кажется, называли князей? Или герцогов? Или еще кого? Нет, не помню. Все равно не простых свиней свинья. Кабан. Именно это слово всплыло в голове при виде мужчины. Высокий, осанистый и матерущий… Другого слова не подберешь. Знаете, бывают такие могучие мужики, которым саблю да коня, а еще можно соху и лошадь. И он спокойно телегу на плечи поднимет.