Мильдгита смотрела на посла, пытаясь понять, что скрывается за улыбкой, застывшей у него на губах, за льдом в светлых глазах. — Зачем тебе это? — наконец спросила она. Велебор поднялся. — Я не лезу к тебе в душу и прошу тебя о том же. Главное, знай, я не меньше тебя хочу с ними разобраться. Обещаю, если не будем друг другу мешать, уничтожим ублюдков. Что скажете, леди? — Скажу, что пока у нас общая цель, я буду твоей союзницей. Но если узнаю, что ты что-то замышляешь против моего короля… — Уверен, месть твоя будет страшна, — иронично улыбнулся посланник и, шутливо поклонившись, направился к выходу. — Доброй ночи, леди. Рад, что мы друг друга услышали. Глава 11 Даниэла Короткий разговор с Редфритом стал последним в череде нервотрепательных событий. Понимая, что ещё одной встречи (да хотя бы с той же Гитой) моя психика просто не выдержит, я покинула праздник. Незамеченной ускользнула из сада, торопясь скорее добраться до спальни. Последнее, что помнила, это как просила Руту помочь переодеться и разобрать причёску. А дальше… Умирая от усталости, рухнула на кровать, прикрыла глаза, а спустя мгновение уже была далеко от дворца. Мне снился Йенский лес, охота на накаи, обаятельный душка-посланник, гарцевавший передо мной подобно рыцарю на белом коне. Не перестававший дарить улыбки, забрасывать комплиментами. И я тоже улыбалась. Натянуто, совершенно ненатурально и всё оглядывалась на мрачного Галеано, сквозь зубы повторявшего: «Что ж, госпожа Вертано, желаю вам счастья». А потом беззаботную болтовню Велебора, резкие слова Редфрита заглушили голоса. Они доносились из глубин чащи, просачивались сквозь листву вместе с ядовитым туманом, постепенно заволакивающим всё видимое пространство. — Даниэла… — Даниэла! — Пора-а-а… — Даниэ-э-эла-а-а… — Ты ему нужна-а-а… Голоса! Я резко села на постели, жадно глотнула ртом воздух, чувствуя, как сердце заходится как сумасшедшее и в груди жжёт, будто в меня только что плеснули кипятком. Что за чёрт? Я совсем забыла про таинственные голоса, они будто стёрлись из памяти и вот благодаря бредовому кошмару вспомнила, как что-то или кто-то меня тогда звало. В тот день в Йенском лесу я решила, что это были проделки накаи, но почему-то сейчас была уверена, что они к голосам из тумана не имеют отношения. Пора? Пора для чего? И кому я вообще могла понадобиться… Рухнув на подушки, устало вздохнула. А хотя чего удивляюсь? После стольких потрясений и кое-чьих сногсшибательных заявлений и не такая блажь привидится. Невеста… До сих пор не могу поверить, что он сделал это, не спросив моего мнения. Перевернувшись на бок, обняла подушку и зажмурилась, чувствуя, как обида на Велебора, обида на Редфрита… на всех этих несносных тиранов, командиров и деспотов(!) отравляет мне душу. Сначала один всё решал за меня, теперь другой взял моду мной распоряжаться. Да я вообще с такими успехами скоро стану мужененавистницей! Ну разве что в моём сердце всегда найдётся место для Миура и Лео. Так и уснула, теша себя приятными воспоминаниями о накшерре, феях и малыше-перевёртыше. К счастью, больше кошмары не донимали. Я не просыпалась до самого утра, не видела бредовых снов, не слышала зловещих голосов. Открыла глаза, почувствовав ласковое прикосновение к щеке, словно кончиком пера провели по коже, и невольно улыбнулась, почему-то представив, что меня касается Редфрит. Лаская, проводит по лицу пальцами… Тут же отругала себя за идиотскую фантазию. Мысленно обрушив себе на голову ночной горшок, открыла глаза и закричала: — А-а-а! Скорее из неожиданности, а не от страха. А вот перевёртыш слетел с кровати, явно испугавшись воплей психованной иномирянки. Спрыгнув на пол, стрелой промчался через всю спальню, юркнул за кресло, хотя едва ли сумел мимикрировать под его витую ножку. — Миур, это ты? — подползая к краю кровати, позвала зверёныша. — Прости меня, маленький. Просто я не ожидала, что ты ко мне проберёшься. Я ведь теперь больше не я. Ну то есть как раз-таки я, а не… Ой, ладно, ты всё равно мою тарабарщину наверняка не понимаешь. Несколько секунд ничего не происходило. Перевёртыш не двигался, и я тоже замерла, спустив с кровати руку. Даже дышать перестала, опасаясь ещё больше напугать зверька. Наконец Миур показался из своего укрытия, приблизился несмело, то и дело останавливаясь, будто сомневался, стоит ли знакомиться с истеричной девицей. Приняв решение, дотрусил до кровати и стал сосредоточенно обнюхивать мои пальцы. — Извини, малыш, у меня нет для тебя ничего вкусненького. Но обязательно скоро будет! Сейчас позову Руту, попрошу принести сюда всё, что ты любишь. Пока я болтала, не веря своему счастью, Миур продолжал тщательно меня обнюхивать. Неужели понял, кто я? Неужели оказался… догадливее короля. Почему-то эта мысль развеселила, и я тихонько прыснула. — Иди сюда, мой догадливый. Перевёртыш позволил взять себя на руки и даже погладить. Если и подрос за месяц, то ненамного. Да и по-прежнему почти ничего не весил. — Тебя здесь что, совсем не кормят? А кто тобой занимается? Надеюсь, Иви, Эмма и другие малышки о тебе не забывают? Если, конечно, Редфрит от них не избавился. Эта мысль значительно омрачила радость, которая затопила моё сердце при виде Миура. Я решила во что бы то ни стало сегодня же узнать, всё ли в порядке с феями, выяснить, что там с Лео и хотя бы попытаться разведать, где держат ведьму. Миур не спешил от меня убегать. И даже наоборот, ни в какую не хотел слезать с рук. — Лучше спрячься пока, — шепнула ему, когда в спальню постучалась Рута. — Не дай бог Редфрит узнает, где ты прохлаждаешься. Отцепив от ночнушки острые коготки своего питомца, поставила его на пол. Юркнув под кровать, Миур послушно затаился. — Войдите! Рута поприветствовала меня коротким реверансом и светлой улыбкой. — Госпожа Вертано, ваш жених желает с вами завтракать. — Мой жених? — переспросила я с непривычки и, снова мысленно чертыхнувшись, кивнула. — Передай, скоро буду готова. И пусть я всё ещё злилась на Велебора, избегать его общества не собиралась. Постараюсь справиться с негативом и буду почаще себе напоминать, что Ярый мне нужен. Нужен для наведения мостов между Треалесом и Средиземьем. — Ах да, полчаса назад доставили ваши платья! — уже выходя, вспомнила Рута. — Платья? — удивилась я и нахмурилась. Я ведь лично свои вещи собирала и готова поклясться, что ничего в «Короне» не оставила. — Из салона госпожи Лиоль, — восторженно возвестила служанка. — Пока их раскладывала, не могла налюбоваться! Из того дорогущего магазина? Не сдержавшись, фыркнула. Нет, ну вот что за человек? И здесь наплевал на моё решение! К тому времени как Рута вернулась, я уже успела умыться, проматериться и начать одеваться. — Какое из платьев желаете надеть сегодня? — жадно косясь на вешалки с безбожно дорогими нарядами, спросила девушка. — Вот это, — махнула я рукой на скромное светло-зелёное с кружевным воротничком, как у какой-нибудь пансионерки. — Но как же?! — ахнула служанка. Даже за сердце схватилась, всем своим видом показывая, что несогласна с моим выбором. Дело было в гардеробной — смежной со спальней небольшой комнате со множеством вешалок и стеллажами, большинство из которых пустовало. Ни тебе шляпок, ни футляров с веерами и другими милыми женскому сердцу аксессуарами — всего этого у меня не было. Вернее, имелась одна-единственная шляпка, которую я надевала в особо жаркие дни, но она явно не годилась для променадов по королевскому парку. В дальнем углу возле широкого напольного зеркала Рута ещё вчера развесила мои наряды а-ля «горожанка-скромница». Нескромные, ну то есть баснословно дорогие, она разместила у самого входа в гардеробную, чтобы я уже точно не обошла подарки Ярого вниманием. — Это моё любимое платье. Мне в нём очень удобно. Сухо и комфортно. — А как же эти? — вконец расстроилась девушка, будто это она собиралась обрядиться в шмотки северянина, а я ей бессердечно запрещала. — Пусть висят. Есть всё равно не просят. Судя по выражению лица Руты, она явно была не против покрутить у виска пальцем. Но сдержалась. Или ей просто был незнаком этот жест. Скорбно вздохнув, помогла мне затянуть корсет, надеть платье, которое я честно купила на украденные у королевы драгоценности, после чего быстро собрала мои волосы в незамысловатую причёску. Кстати, про есть не просит. — Рута, будь другом, принеси еды в комнату. Да побольше.