Единорог заговорил громко. Так, чтобы Кир наверняка услышал. — Привет, красивая. Чего скучаешь в одиночестве? Ты знаешь, я обожаю сладкое. Моя тяга к тебе объяснима только одним: ты — конфетка, и я у твоих ног. Это был подкат в худших традициях пикаперов. Я едва не сгорела от стыда. Хотя вообще-то стыдно должно быть Карлу, это он позорится. Неужели в этом мире подобное работает? Я осмотрелась, поймала на себе завистливые взгляды девушек и поняла — еще как работает. И тут случилось самое худшее — Кир очнулся от громкого голоса Карла, отвернулся от водопада и увидел меня, а рядом — белогривого красавчика. За долю секунды были уничтожены все те положительные изменения в Кире, которых я добивалась целую неделю. Весь достигнутый прогресс, мои старания, вся моя работа пошла насмарку. За одно это Карла стоило прибить. Короткий взгляд — сначала на Карла, потом на меня, и Кира покинули последние крохи здравого смысла. Схватив за предплечье, Кир дернул меня на себя и буквально прорычал мне в лицо: — Ты поэтому так отчаянно просилась на прогулку? Чтобы встретиться с возлюбленным? — Смотри, как полыхнуло! — хихикнув, обрадовался чему-то Карл. Единорог еще не осознал, что нам конец. Он стоял за моей спиной и не видел выражение лица Кира. Оно было поистине ужасно. Я же смотрела прямо в глаза монстру и читала в них свой приговор, гадая — этот Отелло сразу меня придушит или сначала помучает? Конечно, я пыталась оправдаться. Но что толку… — Будь у меня назначено тайное свидание, звала бы я тебя с собой? — Я попыталась достучаться до логики Кира, но та была в отключке. — Это случайная встреча. Я вообще его не знаю, просто какой-то парень из толпы пристал. Кир не слушал. С ним происходило что-то по-настоящему нехорошее, что-то пугающее. Он стремительно терял человеческий облик. Ревность даже адекватного мужчину способна превратить в неандертальца. Что уж говорить о Кирриана Аргонском, который и без того нормальностью не отличается. До этого я слышала и от сестры, и от единорога, что у людей с Даром есть вторая ипостась, но еще ни разу ни у кого ее не видела. Кир стал первым. Не знаю, все ли вторые ипостаси такие пугающие, но новый облик князя потряс меня до глубины души. Хорошо, что у меня волосы серебристые, хоть седины видно не будет. — Убью обоих! — хрипло выдохнул Кир, и за его спиной расправились два огромных черных крыла, а на пальцах, сжимавших мое предплечье, прорезались когти. Где-то я уже видела эти крылья… Ну точно! После того, как упала в обморок на площади. Тогда я списала все на галлюцинации, а теперь поняла — это был Кир во второй ипостаси. Я смотрела на князя, как зачарованная. Как девушки еще минуту назад смотрели на Карла в образе мачо. Да, Кир напугал меня, но в то же время восхитил. В нем чувствовалось столько силы и мощи, это приводило в трепет. Я вдруг осознала, как он красив, даже сейчас, в этом облике. Какой-то настоящей, животной, дикой красотой. Падший ангел с черными крыльями и несчастными глазами. Сильный, но одинокий. Злой, но ранимый. Страх во мне смешался с восторгом, породив неуместную дрожь во всем теле. Но красоту Кира видела одна я. Другие люди на площадке не прониклись его новым видом. Заметив перемены в князе, они с визгом и криками бросились врассыпную. Спотыкаясь, падая, наталкиваясь друг на друга, люди спешили покинуть смотровую площадку. Вскоре мы остались здесь втроем — насмерть перепуганная я, дико злой Кир и безмозглый Карл. Если выживу, лично прикончу единорога. Если нет, прокляну его перед смертью. — Я думал, ты оставила затею сбежать и в самом деле пытаешься мне помочь, — сыпал обвинениями Кир. Из-за звериной натуры его голос звучал глухо и с рычанием. — А ты все это время искала новую возможность скрыться. — Ничего подобного! — Возмутилась я. — Молчи! — тряхнул меня Кир. У меня клацнули зубы. Я лишь чудом не прикусила язык. Вот как до него достучаться? Как объяснить… А тут еще Карл напомнил о себе. — Ошибочка вышла. Обознался, принял даму за другую. Это без сомнений ваша девушка, я не претендую, — бормотал единорог, пятясь к выходу со смотровой площадки. — Я умею признавать, когда не прав. Пойду-ка я, пожалуй, отсюда. Это он здорово придумал. Наворотил дел и сбежал, а я разбирайся, как хочешь. Кир зло глянул на красавчика через мое плечо и рявкнул: — До тебя я доберусь после. Я постеснялась уточнить — после чего? После того, как разделается со мной? Даже жаль, что я в таком случае не увижу расправу над Карлом. Я по натуре не кровожадная, но единорог явно заслужил. Ничего не скажешь, улучшили мы состояние князя, вылечили. Раньше он просто страдал, а теперь еще и дико злится. Когти Кира больно впивались мне в кожу. Чем сильнее я трепыхалась, тем крепче он держал. В конце концов, пришло осознание, что лучше затихнуть, если не хочу лишиться руки. — Ты здесь, чтобы избавить меня от проклятия, — напомнил Кир. — Но, похоже, тебе нужен стимул. Так я его дам. С этими словами он дернул меня ближе к обрыву. Одновременно свободной рукой Кир проломил деревянные перила, ограждающие пропасть. Щепки полетели вниз и пропали из виду в белой пене водопада. Вот это сила! Между прочим, перила были качественные, крепкие. Их и молотом не так просто сломать, а Кир просто снес взмахом руки. Я бы восхитилась, не будь эта физическая мощь направлена против меня. Теперь между нами и обрывом не было преграды. Кир подошел к самому краю и меня подтянул, буквально заставив посмотреть вниз. Туда, где вода пенилась и бурлила, падая с огромной высоты. Если сорвусь, падать буду долго. А в конце ждет неминуемая гибель. С такой высоты и о воду легко разбиться насмерть, я уже молчу о камнях, которыми усыпано ущелье. Кир что, задумал скинуть меня со скалы? В ужасе от этой мысли я задергалась с утроенной силой в отчаянной попытке вырваться. Нет, только не это! Я не готова к смерти. Совершенно. Кир между тем схватил меня второй рукой за талию, привлек к себе и прижал крепко-крепко. Буквально впечатал в свою грудь, аж дыхание перехватило. — Проклятие мешает мне летать, — доверительным шепотом сообщил он мне на ухо. — Полет — это состояние души, легкость и невесомость, а моя душа заблудилась во мраке. — Зачем ты это говоришь? — Спросила я, мучаясь нехорошим предчувствием. — Затем, что сейчас мы прыгнем с обрыва. Вместе. А дальше все зависит от тебя. Либо ты ослабишь проклятие с помощью своего Дара, и я полечу. Либо мы разобьемся. Тоже вместе. Я слушала его, не веря своим ушам. Он окончательно сошел с ума! Это слишком большой риск! — Ты ведь тоже погибнешь! — Попыталась я достучаться до него. — По-твоему за такую жизнь стоит цепляться? — Невесело усмехнулся Кир. Замолчав, он сделал последний шаг к обрыву. Я вырывалась? Была не в себе! Теперь я сама была готова вцепиться в Кира руками и ногами, а заодно и зубами. Лишь бы не отпустил. Его крылья — наш единственный шанс на спасение. Несмотря на слова Кира, я не верила, что он готов умереть. Он сказал это, чтобы меня напугать. Он просто хочет спровоцировать меня на применение Дара. Будь у меня немного времени, я бы объяснила ему, что невозможно убрать проклятие по щелчку пальцев. Но время разговоров закончилось. Я лихорадочно настраивалась на эмоции Кира в попытке найти хоть что-то, любую мелочь, небольшой просвет, что угодно лишь бы помочь ему взлететь. В ту самую секунду, когда Кир шагнул с обрыва вниз и утянул меня за собой, я поняла, что просвета нет. Да, чернота в этот раз была не абсолютной. На ее границе полыхало фиолетовая заря ревности. Я хотела вызвать у Кира другие эмоции помимо страданий? Что ж, вызвала. И стало только хуже! Если усилю ревность, Кир же меня придушит еще до того, как мы упадем. Да что с этим мужчиной не так?! Что ни чувство, так катастрофа. Ветер ударил с оглушительной силой. Свистя в ушах, он сорвал заколки с волос и растрепал пряди. Серебристые локоны струились вокруг нас точно водоросли. Казалось, мы под водой. Эффект усиливали брызги водопада, вмиг намочившие одежду. Падение не было быстрым. Все из-за Кира. Он пытался взлететь. Отчаянно бил крыльями, но это лишь откладывало неизбежное. На лбу Кира выступила испарина. Крылья двигались все реже и тяжелее. Мало того, что сам Кир едва держался на лету, так у него на руках повисла я, а вода напитала перья. Мы опускались ниже и ниже к дну пропасти. Еще немного — и крылья схлопнутся, и мы камнем полетим вниз. Я должна была что-то сделать, как-то спастись. Голова судорожно работала, мысли носились на сверхзвуковой скорости в поисках выхода, глаза отчаянно искали просвет в чувствах Кира. Его положительные эмоции мне не усилить, попросту нечего усиливать. Разве что… как-то создать их. Что может быстро, буквально на пустом месте сделать мужчину хоть немного, но счастливее? На обдумывания и сомнения не было времени. Надо было действовать. Срочно. Протянув руки, я прижала ладони к щекам Кира, подтянулась к нему и прильнула своими губами к его. Дерзко и пылко. Вложив в этот поцелуй весь свой жар, всю страсть, на какую была способна, а потом еще усилилась их Даром. В попытке влить собственные эмоции в Кира, чтобы он наконец расправил крылья. Последнее, что увидела — как тьму пронзил луч света. Но его источником был не Кир, а я сама. Это мой свет, мои эмоции подобно острому кинжалу вспороли черноту. Под их воздействием она сморщила и отступила, а Кир взлетел ввысь, к небесам. Глава 16. О желанном, но запретном плоде Кир не сомневался, что прогулка будет мучением. И не ошибся. Разве что в причине. Он думал, будет скучно и неприятно таскаться по улицам города в жару. Но присутствие Ясмины делало каждый миг особенным, наполняло его яркостью и свежестью. Кто был мучением, так это сам Кир. Он вдруг обнаружил, что разучился общаться. Не может даже разговор с девушкой поддержать. Молчит и ходит мрачный, как туча. В конце концов, у Ясмины тоже испортилось настроение от его угрюмого вида. Хотел бы Кир быть таким же интересным и искрометным собеседником, как прежде. Когда-то его слушали, открыв рты. Он умел парой слов очаровать девушку, вызвать у нее улыбку и даже смех. Его считали превосходным оратором, способным вдохновлять и вести за собой людей. Да он о погоде говорил так, что слушатели ахали и охали!