Но это лишь пока она не видела его Тьму. Ясмина просто плохо с ним знакома. Когда она узнает его по-настоящему, в ее глазах навсегда застынут ужас и отвращение. Такие же, как у прочих. Наверное, поэтому Кир так отчаянно хотел познать ее. Пока она еще не боится, пока не смотрит на него, как на монстра. Но невозможно получить все и сразу. Пришлось выбирать. Дар важнее сиюминутного наслаждения. Проверять исчезнет он или нет после близости, Кир не осмелился. Он так долго искал кого-то, кто облегчит его страдания, что сейчас, обретя надежду, не мог рисковать из-за прихоти. И все же поцелуй с Ясминой запомнится ему надолго. Он врезался в память яркой вспышкой удовольствия. Мучительно сладкого и горько приторного. Удовольствия, которое ему недоступно. Кир возвращался в свои покои, не переставая думать о губах Ясмины. Таких мягких и податливых. О ее дыхании, которое он испил. О цитрусовом запахе ее шелковистых волос. Определенно, цитрусы теперь его любимые фрукты. Надо приказать Аббасу принести в его покои корзину клементин. «Ммм», — Тьма внутри Кира облизнулась. Ей тоже пришлась по вкусу девушка. Тьма была не прочь завладеть ее невинным телом и полакомиться ее душой. Если Кир хочет сохранить Ясмину, ему следует держать Тьму подальше от нее. А значит, и самому соблюдать дистанцию. Ведь они с Тьмой — единое целое. В личных покоях, куда Кир стремительно вошел, уже поджидал советник. Если Аббас удивился его скорому возвращению, то виду не подал. За это Кир и ценил советника — за его умение держать себя в руках. — Сегодня будут еще распоряжения, мой князь? — уточнил Аббас. — Да, одно, — кивнул Кир. Только советнику — единственному доверенному лицу — можно поручить такое. Но даже с ним было сложно говорить на эту тему. Кир надолго замолчал, и Аббас напомнил о себе: — Я слушаю, мой князь. — Позаботься о том, чтобы утром все знали — мой брак с Ясминой заключен по всем правилам, — произнес Кир. — Речь о консуммации? — уточнил Аббас, за что заслужил яростный взгляд Кира. — Прошу меня простить, мой князь, — тут же склонил голову советник, — но я должен выяснить детали, чтобы действовать правильно. — Да, речь о ней, — нехотя признал Кир. — Я подготовлю простынь со следами крови, — ответил Аббас. — Ни о чем не беспокойтесь. — Можешь быть свободен, — махнул рукой Кир. — Уходя, прикажи слугам принести мне корзину клементин и мою флягу. — Как пожелаете, мой князь, — поклонился Аббас. Только эти две вещи могли успокоить метущуюся душу Кира. Клементины напоминали о Ясмине, а во фляге было сваренное специально для Кира зелье. Оно притупляло страдания, но имело побочный эффект — затуманивало мысли и навевало сон. Брачную ночь Кир провел один, в собственной постели, в обнимку с корзиной клементин. Брал по фрукту, мял в его руках, пока сок не потечет по ладони, а потом вдыхал терпкий аромат. Снова и снова. И так до тех пор, пока усталость не взяла свое, и Кир не забылся тревожным сном. * В ту ночь я смогла уснуть, лишь подперев дверь спальни стулом и выгнав Карла в сад. Так ему и сказала: — Иди-ка ты в сад, — и указала на окно. — Я с тобой в одной помещении ночевать не буду. Он поворчал, но ушел, а я растянулась на мягкой перине и блаженно вздохнула. Пока все складывается настолько удачно, насколько это возможно в данной ситуации. Да, я вышла замуж против воли, зато мне удалось отстоять собственное тело. Осталось придумать, как сбежать из дворца. Вот доберусь до сестры и расторгну брак. Благо это можно сделать, пока он не консуммирован. А чтобы Кир ничего не заподозрил, я буду делать вид, что выполняю его приказ — возвращаю ему способность любить. На этой мысли меня сморило. День был тяжелый, измученный организм взял свое. Это был сон без сновидений. Оно и к лучшему. Еще не хватало, чтобы Кирриан и во сне гонялся за мной с поцелуями. Проснулась я от пения птиц. Открыла веки и… ничего не увидела. На глазах как будто лежала пелена. Неужели ослепла?! После всей этой нервотрепки не мудрено. В ужасе я принялась ощупывать лицо и поняла, что просто волосы упали на глаза. Кое-как мне удалось откинуть их за спину, и я осознала, что пряди достают уже до лопаток. Что за бешеный рост? Этак у меня скоро будет грива, как у Карла в его животной ипостаси. Стоп! А ведь Карл и в этом виноват. Неудержимый рост волос начался после того, как он наделил меня Даром. От его магии у меня одни проблемы. Спрыгнув с кровати, я подбежала к зеркалу. — Аааа! — завопила я, вместо себя увидев отражение другой девушки. — Чего орешь? — на крик из сада заглянул Карл. — Кто это? Кто? — тыкала я пальцем в зеркало. — Ты, кто ж еще. Я присмотрелась. Фух, в самом деле, я. Не сразу себя узнала все из-за тех же волос. Вообще-то я шатенка. Была. До сегодняшнего утра. А теперь я пепельно-серебристая. Мало того, что волосы отросли, так они еще и цвет сменили! Все выглядело так, словно я — сомнамбула, во сне сходившая в парикмахерскую, где нарастила и перекрасила волосы. — Что со мной стряслось? — спросила я у Карла. — Мой Дар приживается и слегка меняет тебя, — ответил он. — Слегка?! — возмутилась я. — По-твоему, это похоже на «слегка»? — Это ты еще свою вторую ипостась не видела, — хмыкнул Карл. — И не хочу видеть, — я отчаянно замотала головой. — Пока рано. Она проявит себя позже, — «успокоил» Карл. — И какой я буду? — осторожно поинтересовалась. — Красивой, — единорог был подозрительно краток. Очень надеюсь, что я не превращусь в лошадь. Это будет… ох нет, даже думать не хочу, как это будет. Ну за что мне эти испытания? Чем я провинилась? Я еще долго стояла у зеркала, перебирая волосы. Наверное, надо их как-то заплести, чтобы не мешались. Но последние лет десять у меня была короткая стрижка, я уже и забыла, какие бывают прически и как их делать. В конце концов, я плюнула на это дело. Все равно ничего путного не вышло. Тот кошмар, что я учинила на голове, прической не назвать. Сооружение из волос походило на пизанскую башню — покосившуюся и унылую. В итоге я переключилась на внешность Карла. Вот кто выглядит еще более странно, чем я. — Почему ты в пачке? — отважилась я на деликатный вопрос. — О, это трагическая история, — вздохнул единорог. — Расскажи. — Раньше у меня был свой собственный аманит. С его помощью я частенько принимал человеческий облик и жил среди людей. Я кивнула. Оно и видно. Вряд ли татуировки сделаны на теле единорога. Это все человеческие развлечения Карла. — Как-то в одном захудалом трактире я играл в картишки на желание, — между тем рассказывал он, — и продул. Мой визави пожелал, чтобы я сутки ходил в розовой юбке. — Да уж, — хихикнула я. — Но почему ты ее не снял, когда срок истек? — В следующий кон мы играли уже на монеты. Мои карманы были пусты, и я поставил свой аманит. Тот, что придавал мне человеческий облик. — И ты снова проиграл, — покачала я головой. — Увы, — вздохнул Карл. — Я лишился аманита и надолго застрял в облике магического существа, а моя человеческая ипостась так и осталась в юбке. С ума сойти, он еще и карточный игрок. Да уж, единороги уже не те. Выслушав историю Карла, я поняла, почему он так прикипел ко мне — все дело в моем кулоне. Единорогу нужен аманит, чтобы принять человеческий облик, по которому он так скучает. Вот и выгода Карла. Еще повезло, что он просто не стянул камень и скрылся с ним. Что ж, я тоже имею быть расчетливой. Пока Карл пользуется моим кулоном, я воспользуюсь самим Карлом и научусь магии. Такое взаимовыгодное партнерство. — Давай подберем тебе нормальную одежду. Хватит ходить как бомж-балерина. Где-то здесь должна быть гардеробная, — я принялась заглядывать за двери. Их здесь было несколько, не считая той, что ведет в коридор. За первой было что-то вроде ванной комнаты — мраморный пол и стены, бассейн с водой. При желании можно поплавать. За второй обнаружилась уборная. Тоже полезная штука. А вот за третьей, в самом деле, находилась гардеробная, но только набита она была женскими нарядами. И все же я углубилась в поиски, надеясь, что среди сотен платьев найдутся хотя бы одни брюки. Кто-то позаботился заполнить гардеробную нарядами для меня. Но дорогие ткани, изысканная вышивка и оригинальные фасоны меня не впечатлили. Мне бы джинсы и футболку. А если найдутся кеды, я буду просто счастлива. Но увы, местная мода была далека от моих предпочтений. Пока я искала одежду для Карла, мы попутно обсуждали дальнейший план действий. — Ты должен помочь мне сбежать отсюда, Карл, — настаивала я. — Я уже говорил, что это не так просто. Надо изучать дворец, разобраться, что здесь к чему, и может, тогда что-нибудь придумаем. — Отлично, — кивнула я. — Сегодня идем на разведку. А еще я тут думала о требовании Кирриана насчет любви… Твой Дар действительно на это способен — заставить кого-то любить? — Не совсем, — качнул головой Карл. — Единороги не внушаются чувства. Мы лишь усиливаем или уменьшает те, что уже имеются. То же самое и с Дарами. Мы не можем наделить человека еще одним, дополнительным видом магии, но в состоянии усилить его собственный Дар.