— Мы с Салли договорились вместе пообедать, — настаивала Мередит. — Я думала застать ее здесь. — Ох, боже… — Он еще сильней забеспокоился. — Вряд ли она сегодня появится. Очень досадно в такой ситуации… Осмотр продлится до половины пятого, и нам нужны все силы. Видите, люди приходят, уходят. Каждый сотрудник должен быть на месте. Мередит его вполне понимала и выразила сочувствие, прежде чем снова осведомиться о Салли. — Да… Она звонила. То есть не сама, а муж. Около получаса назад. Похоже, у них там что-то стряслось нынче утром. — Неужели? Это было зловещее известие, тем более что звонила не Салли, а Лайам, которого домашние проблемы, как правило, не волнуют. Вдобавок Салли с ней не созвонилась, несмотря на назначенный ланч, а ведь она всегда тщательно соблюдает договоренности. — По-моему, газ взорвался или что-то вроде того, — неопределенно продолжал Остин Бейли, вновь оглядывая свои руки. — Мне надо идти, привести себя в порядок. Простите… — Остин! — Мередит задела медный гонг, сидящую каменную борзую, неуклюжую эдвардианскую вешалку, предназначенную для одежды, шляп, тростей и зонтов. — Газ взорвался? Кто-нибудь пострадал? Я хочу сказать, сильный был взрыв? Целые дома рушатся от взрывов в результате утечки газа из плит, колонок, поврежденных труб. — Никто не пострадал. Только нервное потрясение, знаете. Бедняжка Салли жутко перепугана. Хотя с ней все в порядке, — серьезно заверил Остин. — Я расспрашивал Лайама. Взрыв произошел на кухне. Он точно ничего не знает. Кажется, ждут аварийную службу, чтоб во всем разобраться. Остин нырнул в кабинет Салли, мимо которого они как раз проходили, и вынырнул с зеленым бланком из второй стопки бумаг на ее столе. — Запишите вот тут свою ставку и передайте мне… если меня не будет, то Ронни или Теду… — Он беспокойно оглянулся, воскликнул: — Ох нет, мадам, здесь не ставьте!.. — и побежал распоряжаться. Мередит не осведомилась о начальной стоимости викторианских бокалов. Вписала максимальную цену, которую готова заплатить, номер лота, свою фамилию, адрес, номер телефона и отдала бланк вернувшемуся Ронни. Остин с Тедом разглядывали картину с изображением парижских мостов в буйных красках, которую держала в руках крупная дама. — Вы ведь продаете картины? — осведомилась клиентка. — В принципе да, — подтвердил Остин, с неодобрением глядя на полотно. — Мне надо идти, — предупредила Мередит Ронни вместо занятого Остина. — Будьте добры, передайте бланк мистеру Бейли. Спасибо. Э-э-э… вы сегодня ничего не слышали о миссис Касвелл?.. — Она сунула ему зеленый бланк. — Газовая плита! — выкрикнул он, схватил листок, развернул, сдвинул на макушку бейсболку, вгляделся, вблизи и с проплешиной потянув на все пятьдесят. — Мало? — тревожно спросила Мередит. — Или слишком много? Отправной цены не знаю. — Никто не знает, — сказал он. — В зависимости от того, кто еще хочет приобрести. По-моему, вполне достаточно. — Точно кухонная плита взорвалась? — серьезно уточнила она. — То ли плита, то ли колонка. Тед оставил Остина с крупной дамой и потащил куда-то картонную коробку с разнообразными фарфоровыми статуэтками. — Вы насчет миссис Касвелл? — пропыхтел он. — Грохнула колонка в ванной. Смотрите, стулья привезли! Куда ж их ставить?.. Понятно: чтобы узнать о происшествии в коттедже Касвеллов, надо самой туда ехать. Мередит пошла к машине, надеясь, что все живы-здоровы. Не плита, не трубы, даже не колонка. — Бомба в посылке, — шепнула Салли Касвелл. — Черт побери! — охнула Мередит и сама удивилась, что не выразилась покрепче. Ведь она и ожидала чего-то драматического. Подъехав к коттеджу, первым делом увидела у парадного полицейский автомобиль и другой подальше на дорожке. Заметила еще белый фургон, который приняла сначала за газовую аварийку, но, выйдя из машины, разглядела грозную надпись «Саперное подразделение». На безопасном расстоянии перешептывалась кучка местных жителей. Встревоженная Мередит побежала к воротам, где путь преграждал полицейский. Появившийся в тот момент в дверях Лайам потребовал ее пропустить. У него были на то свои причины. — Салли в жутком состоянии. Сделай все, что сможешь. Салли Касвелл сидела на диване в крошечной гостиной перед электрическим камином, тиская в руках стакан с бренди. Рана на лбу заклеена пластырем. Позади маячил мрачный Лайам. С кухни доносились голоса и шаги. — Полиция, — тихо молвила Салли, — эксперты, саперы, криминалисты… Все собрались. Сгребли мусор. От пакета практически ничего не осталось. Но, по-моему, возможно определить тип взрывчатки по… силе взрыва. — Она судорожно махнула рукой, бренди выплеснулся из стакана. — Сфотографировали с-стол и к-кухню… — Салли, ты правда не пострадала? — озабоченно осведомилась Мередит, оглянувшись на Лайама, погруженного в собственные горестные проблемы. — Правда, все в порядке, — прохрипела подруга. — Лайам заклеил рану пластырем, кровотечение остановилось. Мне по-настоящему повезло. Кругом битое стекло. Я пока еще не совсем отошла, и меня почему-то знобит. — Она и впрямь дрожала. — Это шок, — заключила Мередит. — Постарайся успокоиться. Тебя уже расспрашивали? — Пытались, без особого толку. Я действительно ничего не могу рассказать. Все случилось внезапно, в тот самый момент, когда я отошла от стола. Самый обыкновенный пакет, на адресном бланке написано просто «Касвелл». Лайам был занят, поэтому я собралась распечатать. Услышав свое имя, Лайам громко откликнулся: — Даже не знаю, как в таком бедламе работать. Мередит отбросила падавшие на лицо темные волосы и безнадежно на него посмотрела. Она довольно давно знает Касвеллов, хоть они не общались во время ее службы британским консулом за границей. Теперь, с окончательным возвращением в Англию (если МИД не передумает, на что пока нет никаких намеков), им неизбежно предстояло возобновить знакомство. Салли ей очень нравится, Лайам очень раздражает — в нынешней ситуации больше прежнего. Даже допустив, что он потрясен, посочувствовать ему трудно. Жена могла серьезно пострадать, ослепнуть, обгореть, а он только о работе и думает! — Я просила Лайама позвонить тебе, Мередит, — продолжала Салли чуть громче. — Он забыл в суматохе. Извини, что с ланчем не вышло. — Чушь. Я сейчас все равно мало ем. Заезжала в аукционный зал, видела Остина. Похоже, он думает, что у вас газ взорвался. Я ожидала увидеть коттедж в руинах. Салли заволновалась: — Я должна поехать на работу! Ведь завтра торги… — Не мели ерунду. Остин тебя не ждет. Там все под контролем. Успокойся. — В любом случае надо дома сидеть, — проворчал Лайам Касвелл. — Едет какой-то другой полицейский, чином повыше. Видно, нас долго будут преследовать копы. — И он быстро вышел. — Работа над книгой идет туговато, — объяснила Салли, но Мередит заметила, что с уходом мужа она расслабилась, голос окреп. — Бедный Лайам, ему только этого не хватало! В последнее время все плохо. Деревня для него не годится. Я думала, в тишине и покое ничто не помешает работе. Его и моей. Но он должен быть ближе к лаборатории. А сейчас каждый раз, когда надо что-то проверить, приходится ехать за много миль в Оксфорд… вдобавок к прочим неприятностям. Ты должна его извинить. Он не хотел грубить. — Понимаю. По мнению Мередит, Лайам грубил не больше обычного. Салли взяла коньячную рюмку: — Хочешь выпить? Прости, что раньше не предложила. Сегодня из меня плохая хозяйка. — Нет, спасибо. Тебе еще налить? — Не стоит. Постараюсь сохранить трезвую голову к приезду суперинтендента. Я вообще не пью. Икота начинается. — Суперинтендент из Бамфорда? Насколько известно, после перевода Алана Маркби в Бамфорде нет никого выше инспектора. Салли опрометчиво тряхнула головой, сморщилась, схватилась за пластырь на лбу. — Нет, из регионального управления. Озноб пробежал по спине. Разумеется, не обязательно Алан. А вдруг он? Не обрадуется, когда ее увидит. Прочтет очередную лекцию о недопустимости вмешательства в дела полиции. Но ее долг быть рядом с подругой. — Сказали, кто именно? — спросила она с максимальной небрежностью. — Вроде нет. Надеюсь, Лайам не станет хамить. Я предупредила, что мы все обязаны рассказать. Мередит наклонилась к ней: — Ты только что упомянула о других неприятностях. В чем они заключаются? Салли заметно расстроилась. — Проблемы с соседом. И с почтой. Конечно, не с взрывчаткой, а с письмами. Я ничего не знала. Лайам только сейчас рассказал, после взрыва. Он получал оскорбительные анонимные послания. Мне не показывал, не хотел волновать. У кого-то зуб на бедного старичка Лайама. Людей, обиженных за долгие годы Лайамом Касвеллом, наверняка легион. Но тот, кто послал бомбу, безусловно, обиделся не на обычную грубость. — По-моему, это все из-за биглей,[4] — туманно объявила Салли. К дому подъехала машина, хлопнула дверца, захрустели шаги на дорожке, раздались голоса на кухне. Один из них принадлежал Лайаму, который через минуту появился в гостиной. За спиной у него маячил другой силуэт. — Прибыл представитель региональной бригады, — объявил Лайам без всякой любезности. — Суперинтендент Мальтби.