Ну, раз мы готовы – то и начали! Выбросив из выхлопных труб клуб отработанных газов, "Вепрь" взбешённой свиньёй вырвался на дорогу. Мы, как и вчера, идём головными, пробивая дорогу для всех остальных. Точно так же, как и в прошлый раз, вытянулись по бокам колонны цепочки охранников, уже значительно поредевшие. Но на этот раз, позади нашей стальной коробки почти вплотную идут два джипа прикрытия. Замерли у пулемётов и автоматических гранатомётов стрелки. – Strauch is here! – внезапно прорезается в эфире голос полковника. – The general command to all-do not shoot! The enemy has accepted our terms! Боя не будет… Полковник дожал-таки оппонентов! Не скажу, чтобы дальнейший путь оказался таким уж и лёгким. Хоть повстанцы и выслали-таки провожатых, которые должны были указать места закладки фугасов, всего пояснить не могли и они. Ибо мины в дорогу совали вообще все подряд, никак не согласовывая это со своими командирами. Каждый старался сделать всё, чтобы вожделенная машина гробанулась именно на его фугасе. Поэтому мы и дальше следовали в боевом порядке. Разница лишь в том, что на этот раз никто по нам не лупил из гранатомётов – только-то и всего… Шесть подрывов… Предпоследний оказался особенно хреновым – у одного из охранников аж кровь из носу пошла, настолько сильно его там тряхануло. А я вообще тихо зверел за рычагами управления, мысленно посылая проклятия авторам этих закладок… Подорвался и один из замыкающих джипов, машина в хлам, четверо трехсотых… Так что, когда впереди выросли белые стены стационарного полицейского поста на шоссе, никто из нас не испытал какого-то облегчения – лишь странное чувство удовлетворения. И злорадства – мол, хрен там у вас вышло! Курьер с сопровождающими пересаживается в полицейский броневик – дальше они поедут уже на этом транспорте. Всё же "Вепрь" – не самый быстроходный агрегат… На прощание курьер долго тряс нам руки и наговорил множество благодарностей. Его можно понять… От поста груз принимает уже другой конвой, наша работа заканчивается здесь. Дальше – уже не наша печаль, на то есть другие люди. Никуда не едет и полковник, он свою часть контракта выполнил. Его люди расслабленно сидят тут и там, кто-то дремлет, а некоторые даже и пиво потягивают – встречавшие привезли сразу несколько ящиков. Находим Маркуса и сдаём ему автоматы с боеприпасами – пострелять так и не пришлось. Он сверяет номера и убирает оружие в ящик. – Герр полковник просил вас к нему зайти. Ну, от такой просьбы не отказываются. Штраух, по-прежнему подтянутый и аккуратный, встретил нас всё в том же штабном джипе. – Прошу садиться, майне геррен! – кивает он нам на места напротив. Присаживаемся. – Мне было приятно с вами работать, господа! На столике, словно по мановению руки, возникают металлические стаканчики. – Я выпил бы с вами водки… но тут её нет! Обойдёмся ромом… Ром – тоже хорошо! Тем более, что у полковника не местное пойло, а вполне приличный, по-моему, даже кубинский! – С удовольствием повторил бы это ещё раз… но – работа! Надеюсь, майне геррен, вы меня понимаете? Николай кивает и со своей стороны заверяет полковника, что совместная работа с такими профессионалами делает честь любому. Свои пять копеек вставляю и я – совершенно искренне. Дитмар сдержано кивает – но ему, явно, понравилось! – Я подам соответствующую докладную руководству. И подробно опишу в ней ту помощь, которую вы нам оказали. Если бы не этот ваш "кабан"… то до этого места дошли бы немногие! Тут и возразить-то нечего. Да и зачем отрицать очевидное? – А сейчас – отдых, господа! Прошу собрать свои личные вещи – через час прибудет автомашина, и вас отвезут в город. – А-а-а… как же… – Ваш "кабан" и машина сопровождения куплены компанией "Де Бирс". Сегодня утром. Так что на этот счёт вы можете больше не волноваться. Так… Насколько я в курсе, "Вепря" в аренду брали… Теперь, как я понимаю, срок аренды закончился – и техника выкуплена арендатором. Что ж, наша контора на этом сорвала нехилый куш! – Но мы же должны передать машину… – Для этого здесь остается бригада ремонтников – они её хорошо знают. А вам надо отдохнуть! Полковник усмехается. – Когда под вашим тралом рванул предпоследний заряд… Не знаю, как поступит ваше руководство, но я, после такого взрыва, отправил бы экипаж в годовой отпуск! Ну, да… там не менее полусотни кило заложено было… Штраух поднимается и пожимает нам руки. – Не знаю, как всё оно там, в будущем, сложится, но вас двоих я всегда буду рад видеть у себя. И – не только в качестве гостей! На базу мы вернулись через три дня. Два из которых спали прямо-таки беспробудным сном в гостиничном номере. И ещё спали бы… но надо же и совесть, в конце-то концов, иметь! По приезду нас отловил лично Рощин. Он, как оказалось, ждал нас прямо на КПП. И едва увидев автомобиль, вышел навстречу. – Ну, как вы? – Терпимо, Игорь Николаевич… – неопределённо ответил мой попутчик. У него уже третьи сутки хреновое настроение, несмотря на длительный отсып. Голова болит, да и вообще… – Так… – приглядывается к нему генеральный. – А ступай-ка ты, мил человек, к медикам! Похоже, будет у них сегодня работёнка! "Работёнка" затянулась почти на месяц – и было отчего! Я же, как не сумевший вовремя отвалить в сторону, был призван пред зоркие очи нашего директора. Мол, расскажи мне, друг ситный, как у вас там всё проистекало? И в итоге, пришлось провести в его кабинете почти два дня – Рощина интересовало буквально всё! – А отчего немец именно в таком порядке блокпосты расположил? И пускал ли он патрули на трассу? На карте, само собою разумеется, я весь маршрут раз пять уже растолковал. В том, понятное дело, приближении, в котором я сам его мог видеть. Но, как оказалось, у генерального уже имеются спутниковые снимки нашего "анабазиса"[1]. Вот я и старался как-то привязать собственные впечатления к конкретной информации. А про себя – думал! Наш генеральный – он, понятное дело, мужик непростой… Но добыть в столь короткое время, к тому же, в чужой стране, спутниковые снимки весьма серьёзной операции? Да ещё и проводимой крайне суровыми дядьками… Вообще-то, башка с плеч могла и за меньшее слететь! Да, ты серьёзный мужик, – но ведь и там… тоже не вчерашние школьники! Выбрав момент, осторожно высказываю свои соображения по этому поводу. Рощин переглядывается со своим помощником, который всё это время молча присутствовал при нашей беседе. Неразговорчивый мужик лет сорока пяти, он ни во что не вмешивался, делая время от времени какие-то пометки в блокноте. Директор представил его как Леонида Федоровича и… более на эту тему не распространялся. – Видишь ли, Артём… – смотрит на меня этот дядька. – Ты же понимаешь, что без существенной помощи весьма серьёзных госструктур – никакого бизнеса подобного рода не могло у нас возникнуть почти нигде? – Отчего же? – пожимаю плечами. – У нефтяников – почитай, вообще чуть ли не собственная армия имеется. Даже с легкой бронёй, между прочим! – Ну… – качает головой собеседник. – Не совсем так… Но в целом – верно! Они, как, кстати, и мы, могут работать лишь за границей. По очень жёсткому и конкретному контракту с правительством принимающей стороны. Новость! А мы как работаем? Вправо-влево не ходи, вверх-вниз не гляди… Да всё то же самое! Высказываю это собеседнику. – Всё так! – неожиданно легко соглашается он. – Но, как видишь, так тут работают далеко не все! Сравнил дядя! Где пресловутый "Де Бирс" – и где мы? Весовые категории – не просто разные, они, даже и в принципе, несопоставимые! – И здесь ты прав! Но… Наша работа, как оказалось, была крайне высоко оценена не только Штраухом, но и его работодателями – я не местное правительство имею в виду… Но и оно сделало правильные выводы. "Если хочешь, чтобы груз дошёл в целости и сохранности – зови русских!" Ясное дело, что на наём команды Дитмара у них попросту денег не хватит. Тут всё понятно как божий день! – Буквально вчера состоялась наша встреча с министром внутренних дел.