– Может, вы забыли. – Нет, – ответила Нора быстро, поняв свою ошибку. – Он прав. Это я напутала. У меня проблемы с памятью. Я никогда там не жила. Я была в другом месте. И с другими людьми. Простите. Они вернулись к обсуждению, а Нора вспомнила садик мистера Бэнерджи перед домом, полный ирисов и наперстянок. – Чем могу помочь? Она взглянула на человека за стойкой регистратуры. Рыжеволосый мужчина в очках, с пятнами на коже, но с приятными манерами и мягким шотландским акцентом. Она назвалась и сказала, что звонила ранее. Он сначала слегка растерялся. – Вы говорите, что оставили сообщение? Он что-то напевал себе под нос, пока искал ее письмо в компьютере. – Да, по телефону. Я долго пыталась дозвониться и так и не смогла, поэтому оставила сообщение. И письмо написала. – Ах, верно, вижу. Что ж, извините. Вы хотите навестить родственника? – Нет, – объяснила Нора. – Я не родственница. Мы были знакомы. Она меня знает. Ее зовут миссис Элм, – Нора попыталась вспомнить полное имя. – Простите. Луиза Элм. Назовите ей мое имя. Я Нора. Нора Сид. Она была моей… Она работала в школьной библиотеке в Хейзелдин. Я подумала, что ей будет приятна моя компания. Мужчина перевел взгляд с компьютера на Нору и уставился на нее с едва скрываемым удивлением. Сначала Нора решила, что все перепутала. Или Дилан напутал, в тот вечер в La Cantina. А может, в этой жизни у миссис Элм другая судьба. Хотя Нора не вполне понимала, как ее собственное решение работать в приюте для животных привело бы к другому исходу для миссис Элм в этой жизни. Это не имело смысла. Ни в одной жизни она не общалась с библиотекаршей со школы. – В чем дело? – спросила Нора регистратора. – Мне очень жаль это сообщать, но Луизы Элм здесь больше нет. – А где она? – Она… вообще-то, она умерла три недели назад. Сначала Нора решила, что это какая-то ошибка. – Вы уверены? – Да. К сожалению, совершенно уверен. – О, – проговорила Нора. Она не знала, что еще сказать и что чувствовать. Она взглянула на свою сумку, которую захватила с собой из машины. В ней лежали шахматы – она надеялась сыграть с миссис Элм, чтобы ее развлечь. – Мне жаль. Я не знала. Я не… Понимаете, я не виделась с ней много лет. Очень много. Но мне сказали, что она здесь… – Соболезную, – ответил регистратор. – Нет. Ничего. Я лишь хотела поблагодарить ее. Она была очень добра ко мне. – Она умерла тихо, – сообщил он, – буквально во сне. Нора улыбнулась и вежливо отступила. – Это хорошо. Спасибо. Спасибо, что присматривали за ней. Я пойду. Прощайте… Происшествие с полицией Она вышла на Шекспир-Роуд с сумкой, в которой лежали шахматы, совершенно не представляя, что делать дальше. Она ощущала покалывание по всему телу. Не очень сильное – не так, будто ее кололи булавками или иголками. Скорее странное, смутное статическое электричество – оно возникало, когда она приближалась к концу своего существования. Пытаясь не замечать этого, она направилась в сторону парковки. Прошла старый сад перед своей квартирой на Бэнкрофт-авеню, 33А. Мужчина, которого она никогда не видела прежде, вывозил на улицу мусорный бак. Она подумала о милом домике в Кембридже, в котором теперь жила, и невольно сравнила его со своим убогим жилищем на замусоренной улице. Покалывание слегка приглушилось. Она прошла дом мистера Бэнерджи, или тот, что когда-то принадлежал ему, и увидела, что он единственный на улице не поделен на квартиры, хотя и выглядит теперь совсем иначе. Газон перед домом зарос, в саду не цвели клематисы или бальзамин в горшках, которые она поливала для него прошлым летом, пока он восстанавливался после операции на тазобедренном суставе. На дорожке она заметила пару смятых банок из-под пива. Увидела блондинку с короткой стрижкой и загорелой кожей, идущей в ее сторону с двумя маленькими детьми в двойной коляске. Она выглядела изнуренной. Это была та самая женщина, которая заговорила с Норой в киоске в день, когда она решила умереть. Та, что казалась счастливой и расслабленной. Кэрри-Энн. Она не заметила Нору, так как один ребенок хныкал и она пыталась успокоить расстроенного краснощекого малыша, размахивавшего перед собой пластиковым динозавром. Мы с Джейком вели себя как кролики, но тоже к этому пришли. Два маленьких террориста. Но оно того стоит, знаешь? Я чувствую себя полноценной. Могу показать фотки… А потом Кэрри-Энн подняла глаза и увидела Нору. – Я ведь тебя знаю? Ты Нора? – Да. – Привет, Нора. – Привет, Кэрри-Энн. – Ты помнишь, как меня зовут? Ух ты. Я так робела перед тобой в школе. Казалось, у тебя есть все. Ты участвовала в Олимпиаде? – Вообще-то да. Вроде того. Однажды. Но это было не то, чего мне хотелось. С другой стороны, кто знает, что нам хочется? Да? Кэрри-Энн мгновенно смутилась. А потом ее сын бросил динозаврика на дорожку и тот приземлился прямо возле помятых банок. – Верно. Нора подобрала динозавра – стегозавра при ближайшем рассмотрении – и передала Кэрри-Энн, и та улыбнулась с благодарностью и направилась в дом, который должен был принадлежать мистеру Бэнерджи, но тут мальчишка устроил полноценную истерику. – Пока, – сказала Нора. – Да. Пока. И Нора задумалась о том, что же изменилось. Что вынудило мистера Бэнерджи отправиться в дом престарелых, ведь он туда не хотел? Единственным отличием было ее отсутствие, но чем она так важна? Что она сделала? Настроила ему онлайн-покупки? Пару раз принесла лекарства из аптеки? «Не стоит недооценивать важность мелочей, – говорила миссис Элм. – Всегда помни об этом». Она взглянула на собственное окно. Подумала о себе в осевом существовании, где-то на грани жизни и смерти в своей спальне – равноудаленной и от того, и от другого. И впервые Нора забеспокоилась о себе как о реальном человеке. Не об еще одной версии себя, но об отдельном настоящем человеке. Как будто наконец-то, пережив все жизни, она ощутила сострадание к себе тогдашней. Но это была не жалость к себе, ведь теперь она была другим человеком. И тут кто-то показался в ее окне. Женщина – но не она, и на руках у нее был кот, но не Вольтер. Это была ее надежда, хотя она снова ощутила слабость и спутанность сознания. Да, она теперь другая. Сильнее. Она открыла в себе новые качества. Качества, о которых она никогда не узнала бы, если бы не пела на арене или не сражалась с белым медведем, или не прочувствовала столько любви, страха и отваги. Возле обувного магазина наблюдалась какая-то суета. Двух мальчиков арестовали полицейские, а в соседнем магазине следователь говорил по рации. Она узнала одного мальчика и подошла к нему. – Лео? Полицейский направился к ней, чтобы отогнать. – Вы кто? – спросил Лео. – Я… – Нора поняла, что не может сказать «твоя учительница музыки». И она осознала, как безумно, учитывая контекст, спросить то, что ей хотелось узнать. Но она произнесла: – Ты берешь уроки музыки? Лео смотрел, как на него надевают наручники. – Не брал я никаких уроков музыки… Его голос потерял напускную смелость. Полицейский был в замешательстве. – Пожалуйста, мисс, предоставьте это нам. – Он хороший парень, – сообщила ему Нора. – Пожалуйста, не будьте с ним слишком строги.