Тени уползли прочь и растаяли. Солдат внимательно посмотрел на Мариетту. Она встретилась с ним взглядом, и в ее голове зазвучали предостережения. – Лес не место для путешественников. Вам повезло, что вы встретились только с Тенями, – наконец произнес он, вкладывая саблю в ножны. – Я капитан Легат, командующий Королевской армией, и обещаю вам нашу помощь, если вы поедете с нами. – Ему не удалось придать голосу вопросительную интонацию. Снова вернувшись в сани, он опять взял в руки вожжи. Лоси нетерпеливо били копытами снег. Другой солдат спрыгнул с саней и предложил Мариетте руку. Она колебалась. Капитан оглянулся на нее: – Мое предложение будет действовать не так уж долго. Его тон заставил Мариетту замереть. – Я просто думаю о том, доверять вам или нет. Солдат, предложивший ей руку, улыбнулся: – Послушайте. Вы это слышите? Не считая голоса солдат и топота копыт лосей, в лесу стояла тишина. Мариетта озадаченно посмотрела на него. Он хитро улыбался. – В Эвервуде мы говорим, что, когда в лесу звенит жизнь, можно не торопиться, так как он обратил свое внимание на что-то другое. Но когда лес молчит, это значит, что он смотрит на тебя. Она оглянулась. Деревья закрывали горизонт, тишина становилась все более угрожающей, чем дольше она смотрела на них. Ни одна ветка не шевелилась на ветру, ни намека на птичье пение, ни тихого шороха падающего снега. Мариетта подала ему руку. Он помог ей подняться и сесть впереди, рядом с капитаном Легатом, который первым пришел к ней на помощь. – Вы отвезете меня обратно в мой мир? – спросила она. – Мы возвращаемся во дворец, – ответил он, щелкнул вожжами, и лоси помчались назад через лес, а сани полетели по снегу вслед за ними. Глава 16 Сидя в санях, Мариетта видела, как покрытые снегом ели быстро проносятся мимо, бесконечные, как звезды. Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. – Эти тени вызывают ужас. Они выявляют внутреннюю тьму, охотятся на самые глубоко спрятанные слабости и страхи, – сказал один из солдат, наклонившись к ней. Мариетта содрогнулась. – Тем не менее вам очень повезло, что вы не встретились с чем-то намного опаснее. Если позволите, мне нужно осмотреть вашу руку. – Он держал в руках плотную белую ткань. – Меня зовут Фин, – тихо прибавил он, как будто это могло вызвать у нее доверие к нему. Как ни странно, это действительно помогло. Мариетта протянула ему свою окровавленную руку. Она воспользовалась возможностью рассмотреть трех солдат, сидящих плечом к плечу на заднем сиденье саней. Фин казался ее ровесником, кудрявый, черноволосый, с теплой смуглой кожей и высокими скулами. Двое других, на несколько лет старше, были точной копией друг друга, со светлыми волосами и серо-стальными глазами на светлокожих и розовощеких лицах. Наверное, братья. Младший из них помогал ей сесть в сани. – Эти ранки поверхностные. Передай мне немного снега, пожалуйста, – попросил Фин одного из сидящих рядом с ним братьев. Третий солдат набрал пригоршню снега и протянул ему. На его руке не хватало двух последних пальцев. Взгляд его глаз был острым и расчетливым, и Мариетта решила, что его нельзя недооценивать. Фин осторожно очистил ранки на руке Мариетты, потом приложил к ним ткань. Под ней ее кожу стало слегка пощипывать, как лимон в шербете пощипывает язык. – И вы хотите мне сказать, что в этом лесу скрываются вещи похуже? – Она снова посмотрела на настороженные деревья. Всегда на месте, всегда молчаливые. Фин посмотрел ей в глаза: – Да. Разумно не привлекать к себе лишнего внимания в этих местах. А те вещи, что похуже, они чуют кровавые следы и готовы преследовать тебя до самых звезд и обратно, чтобы попробовать на вкус. Тени внушают беспокойство, они могут лишить разума, но не могут тебя тронуть. Когда он снял ткань, Мариетта с изумлением увидела, что раны на руке уже затянулись новой розовой кожей. – Спасибо, – поблагодарила она его, проводя по зажившему пальцем. Такое использование волшебства в качестве обычного, повседневного средства потрясло Мариетту, она не видела в этом логики. Подобное применение магии выходило далеко за рамки веры простого народа в колдунов или увлечения магией в светских салонах. – Я бы не стал его благодарить, – заметил младший брат. – Фин действует не из рыцарских побуждений, он гораздо больше заботится о сохранении собственной шкуры. Фин встал и отбросил окровавленную ткань подальше от саней. – Разве нельзя одновременно преследовать обе цели? – спросил он. В его голосе звучало сочувствие, такое же, какое чувствовалось в движениях его добрых рук. – Меня зовут Кларен, – представился младший брат, игнорируя Фина и продолжая взглядом оценивать Мариетту. – Это мой брат, Данион. Остроглазый Данион энергично кивнул ей. Мариетта наклонила голову, отметив, что волосы Даниона острижены короче, а его форма аккуратнее, чем у брата. – Рада с вами познакомиться, – сказала Мариетта. Их голоса были низкими и хриплыми, а к интонациям она привыкла не сразу. – Вы можете называть меня Мариетта. Тишину леса нарушил чей-то вой. Дикий, гортанный, он раздался совсем близко. Солдат, сидящий рядом с Мариеттой, пустил лосей в более быстрый галоп, мимо замелькали ели. – Как городу удается выжить рядом с таким опасным лесом? – спросила она. – Вы убедитесь, что несколько диких зверей не представляют угрозы для Эвервуда. Ведь его охраняет Королевская армия, – улыбнулся ей Кларен. Мариетта невольно подумала, что ему бы пришлось по душе общество Фредерика, и она вдруг с тревогой вспомнила, что ей нужно найти способ вернуться домой. Она пробыла в этом мире, с его волшебством и опасностями, дольше, чем собиралась, и с беспокойством поняла, что перестала ясно чувствовать течение времени. Вероятно, ей следует поскорее найти дорогу домой. Взгляд чьих-то призрачных глаз жег спину Мариетты, ее страх перед Дроссельмейером превратился в постоянно присутствующую тень, как на картине Дега «Танцовщица на сцене». Она оглянулась и послала улыбку Кларену, вглядываясь в темный лес у него за спиной. – Сейчас не время очаровывать странницу, – сказал младшему брату Данион, потом повернулся к Мариетте: – Река служит границей Эвервуда. Там стоит сторожевой пост для защиты от угроз Бесконечного леса. – Эвервуд – это ваш город? Насколько я поняла, так называется эта планета? – Мариетта не обратила внимание на то, что залилась краской. Она слишком хорошо сознавала, что находится без сопровождения в обществе четырех мужчин, хотя они никак не реагировали, и это указывало на то, что они относятся к подобному совершенно иначе, чем она, обычаи отличаются так же, как их миры. Легкая улыбка заиграла на ее губах при мысли о том, какое выражение появилось бы на лице у мисс Уортерс, если бы она могла видеть сейчас Мариетту. Данион покачал головой: – Нет, наша планета называется Селеста. Эвервуд расположен на морозном востоке, Мистпойнт – в краю цветущих полей и разрушительных приливов на юге, а Кракатук – на западе, среди зеленых долин. Дорога Воров соединяет эти три королевства, она проходит через леса и далекие края, но ее никто не охраняет. – А по ней бродят всевозможные злые разбойники, – прибавил Кларен с кривой улыбкой. – Только отчаянные храбрецы или глупцы рискуют путешествовать по этой неохраняемой дороге. Однако Эвервуд не всегда так хорошо защищен, как хотел бы уверить вас Данион. – Он подмигнул Фину. – Помнишь, когда Великий Кондитер сошел с ума от крема из снежной голубики и волшебные заклинания ослабели, это позволило постороннему проникнуть во дворец и устроить беспорядки? – Вы уже закончили выдавать дворцовые тайны страннице? – ледяным тоном спросил солдат с золотистыми глазами. Мариетта украдкой взглянула на него. Он сосредоточенно правил лосями, проводя их между елями, а впереди вырастали огромные ледяные ворота. От этого человека исходило ощущение силы и спокойной мощи, как от кинжала в темноте. Если Даниона не стоило недооценивать, то этого человека следовало и вовсе избегать. – Простите, капитан, – ответили в один голос Кларен и Фин. – Ей следует кое-что знать о нашем мире, если она едет вместе с нами во дворец, – заметил Данион. На его мундире были такие же золотые эполеты, как у капитана, расшитые богаче, чем у Кларена и Фина. Мариетта не поняла вышитый на них петляющий узор. Несмотря на то что она хорошо разбиралась в военной стратегии после того, как изучала войны, начиная с греко-персидских и до периода Сражающихся царств [18], она совсем не интересовалась одеждой и мелочами, сопровождавшими эти битвы. Но она все же заметила, что на эполетах капитана вышита крошечная мышь, держащая золотой меч. Костяшки пальцев капитана, сжимающих вожжи, побелели. – Ей следует вернуться туда, откуда она пришла, – пробормотал он себе под нос. Мариетта и сама испытывала опасения насчет их поездки во дворец, но его отношение к ней, проявившееся в этих словах, возмутило ее. Ей показалось, что он, как и ее отец, не верит в ее способности. – Ну, я прошу прощения за свое неожиданное появление, но я вовсе не собиралась задерживаться в вашем мире, да прежде всего я и попадать сюда не собиралась, – сурово произнесла она. – Вы, странники, никогда не собираетесь к нам и все-таки роитесь вокруг нашего города подобно бесцельно кружащимся снежинкам, пока не услышите зов судьбы, – возразил он. Мариетта с любопытством взглянула на него: – Что вы хотите этим сказать? Фин кашлянул: – Вы не первая, кого мы спасли в Бескрайнем лесу. Часто кажется, что Эвервуд служит маяком для тех, кто потерял свою сияющую звездную дорогу. – Кажется, Великий Кондитер их радушно принимает, я понять не могу почему, – заметил капитан. Мариетта не знала, как на это ответить. После молчания, плотного, как взбитые сливки, капитан снова заговорил, бросив через плечо: – Кто-нибудь, передайте ей одеяло. Фин протянул ей одеяло. – Не обращайте внимания на капитана Легата, у него голова полна забот, которые нам, остальным, и не разглядеть в метель. Мариетта закуталась в одеяло. Оно было такого же цвета, как темно-красные сиденья саней, с опушкой из мягкого белого меха, и она сразу же согрелась. Сани вылетели из ледяных ворот на дорогу, вымощенную марципановыми булыжниками, заледеневшую и скользкую, что облегчало движение. Легкий вздох сорвался с губ Мариетты и застыл, кристаллизовавшись в сахарное облачко. Изящный ледяной мост через озеро, который она раньше видела издалека, упирался в замерзшую гору с дворцом на вершине. Его окружали скалы, водопады, застывшие во времени, сверкающие сапфирами и опалами при лунном свете. Дворец представлял собой здание из безе невероятной высоты. Окон не было, но сами стены сияли и переливались внутренним светом. Нежно-розовые, жемчужные и розовато-лиловые слои пастельного крема взлетали все выше и выше, до самого шпиля, сверкающего вдалеке теми же оттенками, что и «Голубые танцовщицы» Дега. – Какое прекрасное зрелище, – выдохнула Мариетта. – Не могу понять, как его построили из одного только сахара.