Я ещё раз настояла на возвращении с ним. Он снова попросил остаться с Верой и отдохнуть. - Набирайся сил, - был брошен многообещающий взгляд. - Потому что когда вернешься, я не дам тебе ни минуты покоя. - Ловлю на слове. После этого Андрей поставил меня на ноги и на полном серьёзе приступил к обучению. Меня ещё никто не учил плавать таким способом и признаться, метод мне понравился, да и не мог не понравится, когда тебя обучает такой умелый и сексуальный учитель. - Так, расслабься. – первая установка. Хорошо, расслабилась. – Прими горизонтальное положение. - Это не так просто сделать. – я попыталась, и напилась соленой воды. Андрей терпеливо вздохнул и взял меня на руки. Попросил выпрямиться и в таком положении «положил» на воду: - Постарайся почувствовать поверхность. Не паникуй - сразу начнешь тонуть. Я закрыла глаза и постаралась представить, что подомной мягкое белое облако. Расслабилась. Руки под спиной вселяли уверенность. Здорово. Спустя несколько минут в стороне послышался грудной смех. Рванулась. Андрея рядом не оказалось. Запаниковала и снова ушла под воду. - Так дело не пойдет, - пожурил учитель. – Я ведь не смогу постоянно быть рядом. В горле жгло от морской воды, глаза от непривычки болели. Но настроена я была решительно, поэтому с готовностью выполнила следующую просьбу: присела под водой, одновременно прижала подбородок к груди и обхватила колени руками и вуаля, я на поверхности. Быстро распрямила ноги и даже немного проплыла. - А говорила, не умеешь плавать. – удивился Андрей, подплывая ближе. – Ты случайно не тонула в детстве? - Тонула. - Ясно. – он взял меня за руки и потащил за собой, как на буксире. – Плыви, не бойся, тут не глубоко. У меня получилось ещё проплыть пару метров, но стоило Андрею отпустить руки – всё, труба дело. - В нашем городе есть отличный бассейн. – Андрей для страховки находился рядом. - Буду водить тебя туда. Всё не так плохо, как оказалось на деле. Потом мы снова пробовали положение на спине, и я гребла руками. Таким способом у меня кое-как получилось держаться и плыть, правда, не понятно куда. В любом случае, я не рискну выполнять подобные упражнения сама. Андрей «гонял» меня, как прапорщик солдат. Реально устала. Боюсь представить, какая крепатура будет с утра. Надо мной сжалились – с правой стороны к нам подплыла сладкая парочка Твикс. Мои спасители. Вместе стало ещё интересней. Зато и время пролетело быстро. Наплававшись, парни повели нас в небольшое кафе, славившиеся жареной рыбой и макаронами по-флотски. Не знаю, как остальные, а я проголодалась. Пока утолялся голод, за столом звучали шутки, смешные истории, планы на август. Андрей предлагает в сентябре выбраться в лес с ночевкой в палатках. Я сразу поддерживаю. Такое времяпровождение мне больше нравится. Вера обещает подумать, словно у неё есть выбор: побежит за своим Любимовым впереди паровоза. Как и я. Он, до сих пор правое ухо заложено и волосы как солома, а сижу, улыбаюсь, потому что действительно рада, потому что и мечтать о подобном не смела. Застыла, наблюдая, как Андрей держит вилку, как смеется с издевок Николая над Верой, как потом ловит на себе мой взгляд и слегка подавшись вперед, легонько целует. Отвечаю. Не смущаюсь. Даже когда Вера заявляет, что немало ей пришлось повозиться с нами. Улыбаюсь. Это действительно так. Если бы не она, я, цепляясь за Сергея, как за возможность вычеркнуть из своей жизни Волкова, сделала бы и себя, и его несчастными. Сверяюсь со временем. Три часа. В шесть вечера они уезжают. Андрей замечает мои действия и смену настроения. Шепчет о чем-то Коле на ухо, тот утвердительно кивает и, бросив в мою сторону довольный взгляд, уводит за собой к машине. Я знаю, он думает о том же, что и я – времени ничтожно мало. Едва успеваем добраться до гостиницы и вломится в номер, набрасываемся друг на друга. Нам не нужно говорить красивых слов, бешеная гонка сердец говорит сама за себя. Он успевает сказать, что мой запах самый желанный в мире. После этого наступает тишина, нарушаемая лишь Любовью. У нас одно общее желание на двоих – принадлежать друг другу, стать чем-то большим, чем уже есть. Мы сливаемся во французском поцелуе, с жадностью прижимаясь телами и в спешке освобождаясь от одежды, падаем на кровать. Андрей успевает достать упаковку презервативов и бросить на тумбочку. Во рту солёный привкус, плевать, от этого ещё острее ощущается мой вкус на его губах. Я не пай-девочка и за подаренное наслажденье отвечаю тем же, доведя его до низкого гортанного стона. Мы пьяны. Переполнены эмоциями. На разрыв. Раньше я думала, что мужчина сверху – небывалое наслаждение. Так оно и есть: ты словно находишься в его власти, а прикосновение груди к груди, губ к губам вторит замкнутому кругу. Но… на этот раз я подчинила своей воле, предоставив его взору всю себя. Стиснула ногами покрепче стальные бедра и медленно опустилась на подрагивающий член. Пара плавных движений, заданный ритм и нарастающее наслаждение. Ощущение сильных рук на груди заставляет запрокинуть голову, подставляя как можно больше плоти под ласки. Андрей перебирает инициативу на себя - рывком поднимается на встречу и, подложив ладони под ягодицы, задает ускоренный темп, припав губами к шее. Руками сильнее прижимаю его затылок к себе, вздрагиваю от влажного следа, и одновременно выдыхаем имена друг друга. Мое «Андрееей» едва уловимое, нежное, его «Кааатя» - протяжное, насыщенное. Не спешим размыкать руки. Выравниваем дыханием, соприкасаясь лбами. Андрей неспешно перебирает руками пряди моих волос, потом скользит ими вдоль спины и, привстав, поднимает меня за собой. Опираюсь на колени, слегка кружиться голова. Слышится тихий смех. Мгновение… и я на его руках путешествую в ванную. Там всё повторяется. Позже прошу его немого поспать перед дорогой. Не хочет: - Я ехал сюда за рулем. Назад пускай Любимов практикуется. Ещё успею выспаться. - Как только приедешь, позвони, сколько бы не было времени. Хорошо? Соглашается, слегка улыбнувшись, и притягивает к себе, укладывая на бок, а сам ложиться сзади, зарывшись лицом в волосы. Я сильнее прижимаюсь спиной к горячей груди и переплетаю наши пальцы. Время – остановись. Но оно летит. Через открытое окно снизу слышится свист и зычное: «Андрей!». Пора… Не люблю прощаний. Андрей тоже. Даже не хочет, чтобы спустилась к машине. Понимаю. Сквозь опущенные ресницы наблюдаю, как он одевается, и сжимаю кулаки, впиваясь ногтями в кожу. Сдерживаюпорыв. - Ну, до скорой встречи, Вредина. Смотри мне, парням голову не кружить; по городу ночью не шляться! И всегда быть на связи! - Так точно! – стараюсь, чтобы голос прозвучал оптимистично. Подумаешь, пять дней. Это не месяц. Нечего киснуть. Напоследок - страстный поцелуй. Не могу оторваться. В его руке звонит телефон. - Любимов, мать твою, - Андрей выглянул в окно. – Ещё пять минут! Я так и не оделась, стою полностью голой и чувствую его каждой клеточкой. Не хочется отпускать. Отпускаю… Глава 21 -… а потом за Иванченко подтянулись Ермолины и под конец, решающий удар нанесли Жулеповы. – тётя Шура горестно вздохнула, помешивая сахар. Меня не было семь дней, а за это время на нашей улице разгорелась битва владельцев частных домов с Савельевым Петром Александровичем, который так и не отказался от идеи объединить переулок с «Рублёвкой». И всё бы ничего, если бы не плачевное состояние некоторых построек, на которые даже мне, постороннему человеку было больно смотреть. У Иванченко, соседей сверху, старая крыша, трещина на стене с улицы. Людям нечего терять, проще переехать в квартиру и дождаться старости в нормальных условиях. У Лёни та же история: старый, перекошенный дом, принадлежавший ещё их прабабке. Когда возле шикарных особняков находятся подобные лачуги – это до неприличия режет глаза. Не удивительно, что приспешники Савельева хотят выкупить эти дворы и отстроить на их месте коттеджи. Люди, уставшие от прессования со всех сторон, соглашаются, потому что и сами понимают – не сегодня, так завтра их дома рухнут практически им на головы. А что делать Павловне, владелице добротного дома, построенного в восьмидесятых годах по кирпичику? Полжизни прошло в нем, человек надеется в нем и умереть. Куда ей податься к старости лет? - Ты только представь, - продолжила Павловна, - у этих скотов ещё хватает наглости заявлять, что наш переулок образовался за счёт незаконного присвоения. Как тебе? А ничё, что нам выделили этот участок в обмен квартиры на девятом этаже? Тогда был выбор: жить в скворечнике или построится самому. И муж, и я привыкли жить на земле, а не в воздухе. Взяли заброшенный пустующий клочок земли взамен двушки и, перебиваясь по общежитиям семейного типа, пять лет строились. Ваня свое здоровье положил на угольном разрезе и вот, в итоге, какая благодарность спустя годы. Страшное время наступило. Не заметим, когда не только без домов останемся, а и в рабство продадут без нашего на то ведома. Ей было плохо. Я молча поднялась со своего места и обняла поникшие плечи бедной женщины. Вся эта ситуации вопиюще несправедлива. Человека не только принудительно выселяют, а ещё и разрушат то, что было с таким трудом и любовью построено. - Ничего, Катюша, прорвемся, – похлопала меня по руке Павловна. – Я ещё повоюю. Не сдамся, как говорят, без боя. Пока жива, не видать им этого участка, как своих ушей! Ты мне лучше расскажи, как прошел отдых? - Подождите минутку! – чуть не забыла о самом главном. Выскочила в свою комнату, достала из вализы пакет со специями и сувенир в виде огромной ракушки с выгравированным именем «Александра». Вернувшись на кухню, вручила небольшой подарок растроганной воительнице. - Не стоило, милая… Ну зачем было тратить деньги? - Это мелочи. Мне радостно сделать вам приятно. А деньги… - меня с благодарностью поцеловали в щеку, – … это бездушные элементы, управляющие нашими жизнями. Я устала зависеть от них. Можно, хоть иногда, сделать перерыв. Павловна согласилась, что так оно и есть: что всех денег не заработаешь, и если нам суждено прожить так, а не иначе - мы так и проживем. - Ну, а отдых? Как он прошел? – всё никак не могла успокоиться она. - Встретила там кого-нибудь? Давай, выкладывай. Вижу по глазам, что появился кто-то. Павловна – рентген высшего качества - всё просветит и укажет на причину. А может, мои глаза действительно говорили за меня, и ей не составило труда сложить дважды два. В любом случае, захотелось рассказать об Андрее и найти в ней поддержку. Хочу не таится, а иметь возможность приглашать парня в дом открыто, без боязни, что могут неправильно понять. История получилась приторно-ванильной, без подробностей и была с удовольствием проглочена. - Эх, чувствую, в скором времени снова я останусь одна, – запричитала Павловна. – Оно и понятно: девушка ты красивая, добрая, отзывчивая. Пора обзавестись собственным гнездышком и семьей. Не сможешь же ты постоянно жить возле меня и носиться по городу с доставкой выпечки. - Я от вас пока никуда не переезжаю. - Угу. Знаешь, сколько вот таких разговоров у меня было на этой кухне? Ага, не знаешь. Дофигища. И каждый раз одно и то же. Но за тебя, Катюшка, я рада. Пускай у вас всё сложиться. Ты заслуживаешь счастья. – мы обнялись и у меня увлажнились глаза. Как же мне важно слышать такие слова. Чем больше их вливается в душу, тем больше крепнет вера, что у меня всё будет хорошо. Потом, возобновив процесс чаепития, Павловна уточнила, как зовут моего кавалера, и когда я назвала имя и фамилию Андрея, бедняга, поперхнулась. - Чего-о-о? – округлились глаза от удушливого кашля. – Тот проходимец, что воровал мою Лидию? Я его хорошо помню. - Поверьте, - улыбнулась я во весь рот, - он вас тоже. - Правда? - Ага. Говорил, что неловко сейчас ему за свои шалости и надеется, что вы не в обиде. Павловна растаяла. Заверила, что давно не держит никаких обид. Единственное, что её огорчило, так это то, что Андрей в родстве с Савельевыми. -… я же чего его так хорошо запомнила? Из-за матери склочной. Какой же у неё тяжелый характер. – об этом может даже не говорить. Я на собственной шкуре испытала её сговорчивость. – Я ведь не знала, что Савельев неродной отец Андрея и жаловалась на него то матери, то отцу. Влетало ему здорово, а толку ноль. Чем больше наказывали, тем больше упрямился. Я стала подозревать, что у них в семье не всё так гладко, как кажется со стороны. А потом узнала от одной знакомой, работающей у них в саду, что паренек вернулся к родному отцу. С тех пор наши пути не пересекались. Так что… если не понравишься этой мегере - не сладко придется. На это даже не рассчитываю.