К примеру, на глаза мне попался крупный кругляшок с гравировкой: «От Кунца из Верхнего Лога уважаемому Молоту из Дымоводья в счет уплаты займа». Похоже, что уплата не дошла до адресата. Или ещё: «От семьи для Нишки. Приданое». И примитивная гравировка лица девушки. Возможно, Нишка закончила свою жизнь в одной из здешних камер, удовлетворяя жестокую натуру хазгат, а затем ее обгрызенные кости стали элементом декора. Кроме новодела, попадались и древние монеты. Наверное, времен Первого Цикла. Это были массивные денежные знаки, украшенные сложным узором, символами забытого языка и гравировкой в виде сказочных существ. Хотя здесь эти твари вполне реальны, стараниями сгинувших колдунов. Такие монеты несли на себе отпечаток многих столетий. Вмятины, царапины, попытки чуток обрезать золотишка. Но времени подробнее окунаться в местную нумизматику у меня не имелось. Надо скорее грести все и бежать. «Ого. Ну, поздравляю», — раздался в голове голос Первого. «Да. Золотишко». «Да бес с ним со златом! Тут по сундукам лежат три невозобновляемых носителя и даже один возобновляемый!» «Так. И что это значит? Подробнее, пожалуйста. Делай скидку на то, что я в отличие от тебя сейчас работаю руками. Могу тупить». «Магия, друг мой! В общем, из носителей можно извлекать обесцвеченные заряды и трансформировать в свои обычные. Многие чародеи именно так пополняют истраченные заклинания». «Ага. Понял. А возобновляемый — это в смысле сам со временем восстанавливает заряды?» «Именно! Таки тяжелый труд, массовые убийства и участие в организованной преступной группировке не повредили вашему уму, Павел Викторович по кличке Крайт». «Уму нет. Только психике», — ответил я, доставая со дна сундука один из невозобновляемых носителей. Небольшая полупрозрачная сфера с синим отливом. Закрыл глаза. В сфере есть точка заряда, но какая-то тусклая. «Штука очень дорогая», — произнес Первый. — «Обычно Маги стараются пользоваться возобновляемыми, приберегая такие вот одноразки для экстренных ситуаций. Поэтому я пока не стану впитывать ее энергию. Собери все носители. Вот из возобновляемого есть смысл вытянуть заряд». «А мы могли бы пополнить заряды клонирования?» «Фиг знает. Скорее всего, нет. В здешней системе магии исключений из правил больше чем их подтверждений. Есть самые распространенные заклинания типа огня, лечения, телекинеза, света. Добыть для них заряды можно практически из любого доступного источника. Для более редких спелов начинается галиматья. Одни носители их пополняют, а другие почему-то отказываются. И ведь в чат поддержки уже не напишешь. Одну звезду на Авито не поставишь. Думаю, для магов до апокалипсиса все эти устройства носили сугубо вспомогательный характер. Они силу получали напрямую. А мы вынуждены теперь копаться в их мусоре и безделушках». Я достал из соседнего сундука восполняемый носитель. Это оказалась черно-красная монетка или скорее фишка. На обеих сторонах была выгравирована рожица чертика с высунутым языком. Глаза, узоры и символы тускло мерцали красным. Чем эта штука была в прошлом? Сувениром? Жетоном для какой-либо игры? А теперь это ценнейший источник смертельных чар. «Начинаю поглощение». Вытягивание магии заняло всего пару секунд. Я закрыл глаза и обнаружил, что одна из огненных точек вернулась. Красные узоры на фишке потухли. «Клонирование восстановить не удалось. Это было предсказуемо. В носителе магия не пропала совсем. Надо засечь, как быстро она восстановится. Чем быстрее, тем более ценная штука нам попалась». Я сунул фишку в сумку на поясе, а затем отыскал еще два одноразовых носителя. Каждый выглядел по-своему. У меня в сумках оказалось черное кольцо, меняющее свой диаметр при прикосновениях, и прозрачный шарик, внутри которого несколько десятков крошечных светящихся бабочек порхало вокруг миниатюрного цветка с лиловыми лепестками. Красота посреди загаженного подземелья. Мой мешок уже отяжелел от золота и украшений. В соседнем сундуке еще нашлись две бутылки древнего колдовского пойла, но нам бы снаряжение из арсенала прихватить. Там уже хозяйничали Искра. Она сняла со стойки серебристую кольчугу, взвесила ее на ладони и тут же принялась снимать бронекуртку. Хочет заменить? Но ведь кольчуга не будет сдерживать запреградный урон. Ладно. Пусть поступает как знает. У нее опыта всяко больше моего. «Что скажешь о мясных зверях?» — обратился я к Первому. — «У нас есть неиллюзорный шанс повстречаться с такой тварью». «Это хреново, уважаемый друг. Мясные звери предсказуемы только в одном — их очень сложно убить. А без специальных методов или крайне разрушительной магии это практически нереально. Мой совет — валите побыстрее и подальше». «Тут в лаборатории жреца было зелье против бессмертия. Оно не поможет?» «Ну, сделает твари неприятно, но если эта хрень уже разрослась, то лекарства будет недостаточно. Оно его только разозлит». Мдэ. Надо паковаться быстрее. Искра напялила кольчугу, а теперь снова надевала бронекуртку. Ага. Ну так-то надежнее. Арайт складывал в мешок доспехи из древнего металла, а нагрудник напялил на себя, в чем ему помогла Гелла. Я же выискивал зачарованное оружие. Их оказалось два: булава-скипетр, тяжелая, как моя жизнь, и полуторный меч со сложным узором по всему клинку. Жаль, нет копья. «А как зачарованное оружие перезаряжается?» «Некоторое — само, а в другое — нужно закладывать заряды. Бывает такое оружие, из которого тоже можно черпать силу для заклинаний». «Интересно». Скипетр я вручил Гелле. Слишком уж он тяжелый. Полуторник забрала себе Искра. Из всех нас только она владеет этим редким оружием. Обычно в этом мире предпочитают одноручные мечи или древковое. Загрузившись ценным лутом, мы отправились обратно, а за спиной слышались всхлипы обезумевшей пленницы. Золото приятно звенело в мешке и неприятно отяжеляло. Шли назад практически молча. Вроде осталось совсем чуть-чуть. Последний рывок — и победа, но перспектива встречи с монстром совсем не радовала. Из катакомб выбрались без проблем. Даже прихватили с собой лекарства и яды жреца. Лутом мы затарились — дай бог. Нашей добычи, думаю, хватит на покупку целого предприятия в городе типа Дымоводья. Обычной семье местных эти богатства обеспечили бы безбедную жизнь на несколько поколений. — Пока все чисто, — произнесла Гелла, вглядываясь в темноту. — Но он здесь недавно был. Я и сам замечал следы присутствия мясного чудища. В том числе там, где мы недавно прошлись. Турпы хазгат были обезображены или даже разорваны на части. Похоже, бывший пленник питал к уродцам особую ненависть. Значит, какие-то воспоминания о прошлой жизни у него ещё остались. Однако это не повод с ним общаться. Только вот встречи с бессмертным ПТСР монстром нам блин не хватало! Поверхность была уже близко. Мы миновали последние ловушки и… Гелла остановила отряд. — Он снаружи. Прямо у выхода из руин. Голос перевертыша звучал очень тревожно. Оно и понятно. Выход наружу из башни только один. Остальные хазгат завалили. — Давайте попробуем его пересидеть, — предложил я. — Он может пойти либо наружу и затеряться в лесу, либо вглубь башни, тогда мы попытаемся отступить и разминуться с ним в коридорах. — Как скажешь, милый, — кивнула Гелла. Остальные тоже не возражали. — Тогда попробуем отдохнуть. Насколько это здесь возможно… — вздохнул я, осматривая грязь и бардак вокруг. Отдыхать здесь совсем не хотелось, но этого требовали обстоятельства. Мы отыскали наименее засранный крупный обломок в помещении, накрыли его спальниками и попытались максимально комфортно устроиться на холодном неровном камне. «Если у вас затишье, то я пока отвалюсь», — произнес Первый. — «У начинающего волшебника тут много дел. Не все упражнения сегодня мной выполнены, не все служанки оттраханы, не все жертвы экспериментов накормлены. Вызывай, если начнется замес». «Вали-вали, Гарри Поттер». В его голосе слышались нотки беззаботности. Я даже завидовал. Пусть мы начинали как один человек, но постепенно наши пути расходятся. Через какое-то время Первый перестанет ощущаться как мое продолжение, а станет скорее чем-то наподобие старого друга или брата, о котором практически все знаешь, но жизнь у каждого своя. — Тебя это пугает? — по-русски спросила Гелла. — Нет. Наверное, просто грустно немного. Если буду-таки в подобном режиме выживать ещё несколько месяцев или год, то кем я стану? Точнее насколько далеко улетит моя кукушка? — Разве сейчас тебе не лучше? — Лучше? — задумчиво переспросил я, сосредотачиваясь на ощущениях своего тела. Фантомный огонь, воспаленная душа были ныне успокоены таблетками плакальщиков, но никуда не делились. Я чувствовал таящуюся в своих нервах разрушительную силу. Воспламениться, взорваться, отринуть все ограничения и рвануть вперед. Сражаться за пределами своих возможностей, получать страшные раны и тут же их исцелять. Снова и снова. Пока вспышки адреналина не выжгут мое прошлое я. Это была одновременно пугающая и манящая перспектива. — Твоя личность крепче, чем ты думаешь, — вдруг заявила Гелла. — Раны, боль, отчаяние — она держит все эти удары. На место сколотых фрагментов нарастают новые. — Звучит… оптимистично. Но я даже не уверен, хорошо ли это? Иногда хочется… Просто сломаться до конца. Стать черствым ублюдком, типа Рока, или лишиться всяких эмоций, как Скейл. — Ты слишком другой, — мягко сказала суккуба, и я ощутил ее прохладную ладонь на своей шее. — Хочешь, спою тебе? — Ты серьезно? — усмехнулся я. — Конечно. Поверь, тебе это сейчас нужно. — Ну, попробуй. Только не Сплин, пожалуйста. И так настроение дерьмо. — Нет. Гелла запела, под неодобрительным взглядом Искры и восхищенным взором Арайта. Монстр-людоед пела в полумраке смрадного подземелья слова, извлеченные из моей памяти. Даже без музыки голос ее лился мелодией. С каждым мгновением я ощущал, что происходящее меня все больше трогает за душу. Как стремительно всё изменилось — не осознать, Расплываются буквы — никак не отыщется смысл. Как невидимый айсберг, внезапно возникший из тьмы, Как в гигантской воронке, влекущей до самого дна… И захочется сдаться далёкому зову сирен Подчиниться, принять неизбежность, забыться, уснуть, Чтоб не видеть реальности, давшей пугающий крен